Погубленная добродетелью - Кора Рейли
– Ее не было. Я не смогла.
Я нахмурился, во мне расцвела надежда.
– Что?
– Я не смогла сказать «да». Знаю, что для Синдиката это нехорошо, а я эгоистка, но я не смогла сказать Клиффорду «да». Я не замужем.
– Ты бросила Клиффорда у алтаря в день свадьбы и умчалась в платье, прямо как сбежавшая невеста? – Я ухмыльнулся, внутри взрываясь от эмоций.
Черт побери. Анна выбрала меня.
Анна закатила глаза и фыркнула. Она все еще не сдвинулась с места.
– Почему ты не вышла за него?
Анна умоляюще посмотрела на меня.
– Ты знаешь почему.
Я совершенно не собирался отпускать ее. Не после того, через что она заставила меня пройти.
– Просвети меня.
– Из-за тебя, Сынок. Я люблю тебя, даже если ты меня раздражаешь больше, чем кто-либо другой.
Я усмехнулся и распахнул руки для объятий. Анна кинулась ко мне. Она обвила руками мою талию и крепко прижала к себе. Мне потребовалось мгновение, чтобы осознать ее слова. Анна призналась мне в любви.
Я отстранился на несколько сантиметров, всматриваясь в ее лицо.
Папа прочистил горло. И он, и Фредерика смущенно смотрели на нас.
– Мы дадим вам время побыть наедине.
Папа отступил назад, обменявшись взглядами с Фредерикой, после чего они вдвоем вышли из палаты.
Когда за ними закрылась дверь, я провел ладонью по волосам Анны. Должно быть, она сделала прическу к свадьбе, но бо́льшая часть шпилек уже выпала.
– Прости, что мне потребовалось столько времени. Прости, что я отменила свадьбу в последний момент. Мне следовало разорвать помолвку. Я могла сделать все гораздо раньше.
– Точно. Но ты решила выбрать наихудший момент. Уверен, Данте уже планирует мое обезглавливание.
Не то чтобы меня это заботило. Понимание, что Анна наконец-то может стать моей, стоило ранней смерти.
Она подняла голову, в ее нежных глазах блестели слезы.
– Я думала, что потеряю тебя. Я была ужасно напугана. Мысль о том, что тебя может не быть рядом… я не могла этого вынести.
– Я жив и не собираюсь умирать в ближайшее время.
– Никогда, – твердо сказала она.
– Я определенно умру раньше тебя, ведь я чертовски уверен, что не хочу жить без тебя.
Анна покачала головой с легкой улыбкой:
– Жутко звучит.
Я обхватил ее лицо и притянул для поцелуя, желая попробовать Анну на вкус без страха быть пойманными, без осознания того, что наше единение обречено быть временным. У нашей любви больше нет срока годности. И свадьбы, которая висела над нашими головами дамокловым мечом.
* * *
Я не был уверен, сколько времени прошло, когда раздался стук.
– Боюсь, это мама, – прошептала Анна с извиняющейся улыбкой.
И действительно, в палату вошла Валентина в темно-зеленом вечернем платье, с элегантной прической и на высоких каблуках. Она собиралась отпраздновать свадьбу дочери, однако ситуация изменилась.
Теперь Валентина навестила меня в больнице, и я знал, что у нас будет очень неприятный разговор.
Лицо Валентины было недовольным. Я до сих пор не мог поверить, что она помешала свадьбе Анны. Одно можно сказать наверняка: она сделала это вовсе не потому, что хотела видеть нас с Анной вместе.
– Позволь мне пообщаться с Сантино, – отчеканила она стальным голосом. Она бы точно не потерпела никаких возражений.
– Мам!
– Анна, – резко продолжала Валентина. – Вы с Сантино уже долгое время играете за родительскими спинами, думаю, у меня есть право побеседовать с Сантино сейчас. Я хочу услышать его мнение по поводу случившегося.
Я ободряюще улыбнулся Анне. Я уже большой мальчик. И смогу справиться с ее мамой.
Анна выскользнула, но успела умоляюще взглянуть на Валентину. Я сомневался, что это произвело какое-то впечатление.
Должен признать, сейчас я бы предпочел конфронтацию с Данте. Валентина выглядела как львица, решившая защитить детенышей. Похоже, она намеревалась разорвать меня на части.
– Ты солгал?
Я выгнул бровь, пытаясь понять, что она имела в виду.
– Когда я разговаривала с тобой по поводу вашего будущего проживания в Париже, ты объяснил, что совершенно не интересуешься моей дочерью и рассматриваешь все исключительно с рабочей точки зрения. Ты соврал? Тогда у тебя уже был роман с Анной? Может, даже до того, как она достигла совершеннолетия?
– Между мной и Анной ничего не было до того, как ей исполнилось восемнадцать, – выпалил я, что в основном являлось правдой. – И я был полон решимости сохранить с ней профессиональные отношения, поэтому не солгал и в тот день.
– Но ты знал, что она заинтересована в тебе, и наверняка испытывал к ней чувства.
Теперь я захотел солгать и, вероятно, так бы и сделал, если бы мысль о том, что Валентина однажды может стать моей тещей, не пришла мне в голову.
Возможно, Данте не убьет меня за то, что я спал с его дочерью и разрушил союз с Кларками. Не стоило начинать возможные семейные узы со лжи.
– Верно. Но я решил: у меня достаточно сил, чтобы оставаться профессионалом.
– Как оказалось, не вполне достаточно, – прерывисто сказала Валентина.
– Анна волевая женщина. Она знает, чего хочет и как добиться желаемого.
– То есть ты не смог сопротивляться ее ухаживаниям и не виноват?
– О, я виноват. Я влюбился в Анну и поддался чувствам, как только осознал их. Мне понравилось время, которое мы провели в Париже, и была ненавистна мысль о том, что она выйдет замуж за Клиффорда.
– Ты любишь мою дочь?
– Я люблю ее больше всего на свете. Если бы очнулся раньше, я бы сам прервал церемонию. Черт, я бы оттолкнул Клиффорда и женился на ней!
Валентина некоторое время молча смотрела на меня, а затем удовлетворенно кивнула.
Она улыбнулась.
– Если мой муж не пристрелит тебя, я уверена, что со временем смогу с тобой примириться.
– Спасибо.
Дверь открылась, и на сей раз на пороге показался папа.
Мой старик был напряжен, что подсказало мне: он явно не один.
Папа быстро кивнул Валентине в знак приветствия, а потом подошел ко мне и привычно опустился на стул, который занимал здесь бесчисленное количество часов.
А в дверном проеме появился Данте. Я подавил стон.
Валентина направилась к мужу и что-то прошептала ему на ухо, прежде чем выскользнуть. Выражение лица Данте было совершенно нечитаемым.
– Тебе нужно многое объяснить, – начал Данте, войдя в палату. – Дай мне побыть несколько минут с твоим сыном, Энцо.
Папа не сдвинулся с места. Я никогда не видел, чтобы он отказывался от прямого приказа дона. Я коснулся его руки.
– Выпей кофе. Ты выглядишь уставшим.
Папа поднялся на ноги и посмотрел на Данте.
Дон молчал, сжав челюсти.
