Слуги этого мира - Мира Троп
Ти-Цэ тяжело размышлял, и даже не поднял глаз, когда за несколько минут до конца испытания один за другим к победителям присоединились и все остальные за своей порцией лавров и почестей, в том числе и Си-Тэ. Но вынырнуть из своих мрачных мыслей ему все же пришлось: из джунглей верхом на иритте показался и Наставник.
Ку-Ро уже приклонил колено и надменно косился на менее внимательных сородичей, которые только сорвались со своих мест учителю навстречу. В числе последних присоединился к приветствию Наставника Ти-Цэ. От волнения ему едва удавалось сохранять неподвижность. Он видел, как Наставник ходит взад-вперед, и чувствовал себя так, будто вновь выпил приготовленное им снадобье много лет назад. Того и гляди, вывернет наизнанку.
…И даже несмотря на то, что лицо Наставника было почти таким же довольным, как в тот день, когда он узнал, что успевает принять участие в сезоне спаривания, Ти-Цэ не сомневался: когда глаза учителя выцепят его, начнется публичная расправа.
Наставник встал перед шеренгой учеников, оглядел приклоненные головы и живо кивнул им. Ученики встали на ноги; как на казнь следом за ними выпрямился Ти-Цэ. Они сложили руки за спинами в ожидании его слов.
– Сдайте ваши походные мешки с картами и оборудованием, – сказал он.
Ученики стащили с плеч мешки и по очереди подошли к Наставнику. Ти-Цэ отдал свой не глядя и тут же отвернулся, втянув голову в плечи, как нашкодивший мальчишка.
Наставник уселся прямо на землю, скрестил ноги и пододвинул к себе первый мешок. Проверил все вещи на целостность, быстро проглядел карту, удовлетворенно кивнул и приступил к следующему.
Работа двигалась быстро. Ти-Цэ очень старался не смотреть в сторону Наставника, но все же не мог противиться мазохистскому желанию видеть, как в глазах Наставника вспыхнет искра, которая распалит кострище предстоящей ему трепки.
Наконец, Наставник схватился за лямку его мешка. Сердце Ти-Цэ пропустило удар: в первую очередь он схватил рацию и тут же ее разобрал, чего с другими рациями не делал ни разу.
Какое-то время учитель рассматривал искаженную начинку устройства, а когда Ти-Цэ показалось, что его взгляд вот-вот метнется к нему, резко отвернулся.
Но Наставник так его и не позвал. Более того, когда Ти-Цэ осмелился обернуться, он уже был занят проверкой оборудования и карты другого ученика. Ти-Цэ тупо моргнул. Он никак не мог понять, почему до сих пор стоит в ряду его подопечных как свой.
Наставник встал. Ученики вновь выстроились в линейку. Учитель улыбнулся от уха до уха и обвел их гордым взглядом.
– Поздравляю вас с успешным выполнением задания, – сказал Наставник. – Эти сутки выдались для вас не простыми, и вы заслуживаете того, чтобы хорошо выспаться. Это я вам организую. Но сначала – да, объект нашего повышенного внимания. Ваши законные призы…
– Для каждого? – вырвалось у Ти-Цэ, и все взгляды устремились на него. – Для каждого, Наставник? – Он неуклюже вскинул руку.
Если бы не приподнятое настроение, учитель наверняка здорово бы выругал его за то, что подал голос без разрешения. Но Наставник ограничился кивком, и Ти-Цэ даже показалось – немыслимо! – что он едва сдерживает смех.
– Для каждого. Есть возражения?
– Н-но я…
– Ах да. У меня пропал твой сигнал в связи с поломкой рации. И поэтому ты не мог выйти на связь, – его глаза блеснули, – а иначе был бы вынужден как остальные слушать мой гогот добрых несколько минут.
Ти-Цэ вытаращил глаза, жар охватил все его тело. И только сейчас он заметил странную оценку в глазах товарищей. Оценку, которая появлялась во взгляде того, кто не ожидал от товарища розыгрыша, тем более, что тот был не к месту.
– Я прошел? Не понимаю, вы не…
– Будь я проклят, если это не было гениально, – расхохотался Наставник. – Но одну оплошность ты все же допустил: вместо того, чтобы выйти с нападающим на приватную связь, ты вышел на общую. Так что в какой-то момент хвосты едва не загадили все разом. Знал бы, что это так весело, орал бы на вас, бестолочей, еще чаще.
– Но разве… – У Ти-Цэ перехватило дыхание. – Разве я не нарушил правила?
– Уже забыл, что имэн нападать по правилам тоже не будут, а? – Он усмехнулся. – Подбери челюсть, ты меня услышал. К слову, знаешь, о чем не забыл я? Обещал тут одному оболтусу добавить ударов кнутом, чтобы недостаток внимательности и переизбыток наивности скорректировать.
Теперь смеялись ученики. Ти-Цэ неуверенно улыбнулся. Вряд ли он шутил, но десять ударов кнутом казались ему сейчас наказанием куда более гуманным, чем он того заслуживал.
Наставник посерьезнел. Он усмирил подопечных взглядом и повел рукой в сторону разящих чаш.
– Я горд, что среди моих учеников уже который поток подряд не нашлось ни одного йакита, кто провалил бы это задание. Но не расслабляйтесь. Вы сделали уверенный шаг к тому, чтобы стать мужчинами, но главное испытание еще впереди. Я попрошу каждого из вас взять по щиту, выкованному мною лично двадцать два года назад с мыслями о благословлении ваших жизней. Вы их заслужили. И вскоре они послужат сырьем для вашего собственного оружия.
Как во сне Ти-Цэ поднял с земли свою разящую чашу. Когда он был ребенком и взирал на щиты в северной башне, не мог даже представить, как близок день, когда рукоять одного из них придется ему впору.
Ти-Цэ провел языком меж пересохших губ и надел щит на левую руку. Детский восторг вновь ожил в его сердце: он взвесил тяжесть настоящего оружия.
***
После того, как ученики разобрали щиты, Наставник велел им седлать ириттов. Весь путь до лагеря почти все клевали носами, хотя Наставник громко пел старую песню, одну из тех, перевод которых не могли бы вспомнить даже древние.
– Как уже было сказано, – заговорил Наставник, когда они прибыли в лагерь, – все вы заслуживаете отдых. Занять койки. Выполнять.
Ученики благодарно приклонили колена, сложили добытые щиты в теоретическом классе и поволочили ноги к амбару. Ти-Цэ тоже валился с ног от усталости, но огромным усилием воли заставил себя задержаться.
Он подождал, когда большая часть собратьев скроется из виду, и нагнал Наставника, который медленно семенил к своей хижине.
– Что, хочешь получить обещанное наказание перед сном? – осведомился Наставник прежде, чем Ти-Цэ успел заговорить.
– Нет, Наставник. Разрешите говорить?
– Нет. Прочь спать.
– Наставник, я только хотел…
Он резко развернулся и наградил ученика таким злым взглядом, что Ти-Цэ врос в землю.
– Я – запретил – говорить, – процедил Наставник. – Я засчитал тебе задание, но могу передумать, если продолжишь из кожи вон лезть, чтобы выделиться. В тот раз, с рацией, виной тому была твоя находчивость, и я
