Предел скорости - Тери Нова
Он замолчал, переводя дыхание.
– Ты ошибаешься… Я не ненавижу тебя, пап. Да, злюсь, но не ненавижу.
– Правда? – Мне показалось, его голос дрогнул на мгновение, затем послышалась приглушенная возня и отдаленный всхлип. Отец плакал.
Я проглотил тяжелый ком, застрявший в горле, и взглянул на очертания обломков старой крепости вдалеке. Должно быть, так выглядят руины, которые остаются в человеческих душах после травмирующих событий? Если это правда, то я ни за что больше не хотел бы причинять людям боль: ни отцу, ни Коди, ни Ребекке, ни особенно Сью. Берег бы ее и камень за камнем выстраивал новую крепость, способную выдержать любую осаду и выстоять годы, если бы она мне только позволила.
Тишина затянулась.
– Конечно, пап. Может, однажды ты расскажешь мне больше.
– Обязательно. Можно я прилечу к тебе? Мои руки покрыты морщинами, но они все еще помнят, как управляться с двигателем, если нужна помощь в подготовке. Как тебе это?
– Было бы здорово, – я улыбнулся горизонту. – Просто отлично.
* * *Раньше я обожал выключать музыку в машине и нестись по автостраде, слушая только шум ветра и гул «Корвета». Потом эта страсть сменилась любовью к звонкому смеху и едким комментариям, часовым рассказам о вреде пестицидов и сетованию на то, что люди переоценивают искусственное освещение. По мне, если они что-то и переоценивали, так это настоящее солнце, и если бы оно однажды погасло, Сью все равно сияла бы ярче, чем любой другой источник света, и излучала бы больше тепла. Сейчас, когда это тепло забрали, я физически ощущал холод в костях, и чертово солнце меня больше не согревало.
Два месяца долгой тишины, сопровождающей меня повсюду. Тысяча четыреста шестьдесят часов без нее, пятьдесят девять ночей без сна, десятки написанных и стертых сообщений и четыре некупленных билета в Бостон.
Со слов Райана знал, что она посещает терапевта и практически не появляется на работе. Короткие отчеты моего друга дарили надежду на то, что девушка найдет путь к себе, даже если он не пролегает через Филадельфию. Все, что мне оставалось, – ждать. Терпение никогда не было одной из моих сильных сторон, но почему-то я верил, что оно вознаграждается.
Коди прилетел вместе с отцом за неделю до соревнований, это внесло немного шума в привычную серую рутину и добавило бардака в моей холостяцкой квартире. Теперь каждый день начинался с пробежки с братом по набережной, а заканчивался видеозвонком Ребекке, в котором мы трое с трудом помещались в экран, обмениваясь новостями. Иногда к видеочату присоединялся Кир, рассказывая о своих путешествиях с новой девушкой и вероятности, что они скоро съедутся. Между этими двумя занятиями мы с отцом много времени проводили в гараже команды, восполняя пробелы в общении и доводя автомобили, созданные для гонки, до абсолютного совершенства. Я мог с уверенностью сказать, что время не стирает раны, но поддержка близких и немного покоя заставляют их меньше кровоточить и делают свежие рубцы менее заметными.
– Что будешь делать, когда сезон закончится? – спросил Коди, догоняя меня на светофоре. Мы оба запыхались и были полностью выжаты, мокрые волосы брата сбрасывали капли пота на раскаленный асфальт при каждом движении его головы.
– Еще не думал, – солгал я. По правде говоря, думал об этом весь последний год, понимая, что мое время, как профессионального гонщика, заканчивается. Пришло время уступить дорогу более резвым ребятам, таким как Диего, и отойти в сторону.
Мы с Клэем мечтали оставить наследие, открыть гоночную автошколу для детей и взрослых, эта идея пришла нам около года назад, когда сынишка одного из механиков устроил истерику, валяясь посреди гаража прямо перед заездом. Стоило мне предложить ему проехать круг после гонки, как слезы высохли, а глаза заблестели от радости и интереса. Разумеется, скорость была в несколько раз ниже той, до которой обычно разгоняется машина, но пареньку было плевать, он верещал и смеялся так громко, что мне захотелось показать ему больше.
– Ты никогда не хотел вернуться и взять на себя мастерскую? Отец не молодеет.
Я двинулся вперед на зеленый свет, искоса глядя на брата.
– Это не то, в чем я хорош, – Коди знал, что я не стал бы прозябать в Брейдвуде, даже если бы мне вручили кресло чертова мэра и перевязали подарочным бантом всю атомную электростанцию в качестве подношения, но почему-то все равно предложил это.
– Ну, в основном ты хорош только в том, чтобы стоять у меня поперек горла, как чертова кость, – усмехнулся брат. – Но серьезно, Майкл, будет здорово, если переберешься поближе.
– Что это? Неужели ты только что сказал, что скучаешь по мне? – театрально приложил руку к уху. – Мы должны купить что-то вроде одинаковых футболок?
– Отвали, придурок! – Коди, смеясь, оттолкнул меня в сторону, от чего я чуть было не повалился назад.
– Это ты притащил свой зад на мою территорию, так что…
Тот резко остановился, переменившись в лице, а я мысленно дал себе подзатыльник, боясь, что переборщил с подколами.
– Я никогда этого не говорил, – сказал он, маскируя дрожь в голосе. – Но мне жаль… Ну… Насчет миссис Андерс.
Я был застигнут врасплох внезапной резкой сменой темы и не нашел слов, поэтому просто мотнул головой, принимая его соболезнования. Мы двинулись дальше, и тот канат, что был натянут между нами многие годы, казалось, уже не стягивал грудь тугим узлом. Брат, должно быть, тоже это чувствовал, потому что всю оставшуюся дорогу напевал себе под нос, улыбаясь. Это было странно и ново, но так правильно, что зубы сводило от ответного желания расплыться в улыбке.
Мы уже подошли к дому, когда Коди придержал меня, положив руку на мое плечо.
– Эй, могу спросить? – неуверенно начал он.
– В чем дело? – я развернулся спиной к дому. Брат медленно пробежался глазами по окнам и взглянул на меня с тем, что можно было бы принять за участливость.
– Ты прочел его? – конечно он говорил о письме, оставленном моей покойной матерью.
– Нет.
– Хочешь прочитать мое?
– Двойное нет.
– Окей. Могу я открыть твое за тебя?
– Абсолютное, на хрен, нет!
– Что ж, – Коди похлопал меня по плечу. – Однажды его сожрет время, а ты будешь винить себя за трусость, братишка.
Он развернулся и побрел в сторону моего многоквартирного дома, а я с трудом подавил в себе желание
