Правильно (нет) (СИ) - "Happy demon"

Голос был тверд, но я старалась смотреть как можно мягче, надеясь, что maman поймет. То, что случилось, было ошибкой, страшной ошибкой, которую я допустила, и впредь зареклась быть такой легкомысленной, но вот так вот просто пойти на поводу у родительницы и оставить любимую работу, оставить людей, которые нуждаются или будут нуждаться в моей помощи в будущем… Это было выше моих сил, и позволить себе такой роскоши я просто не могла. И дело было не в извечном упрямстве или неумном чувстве собственной значимости, нет.

Просто обжегшись сейчас, я обязана была все исправить.

— Ты такая же упрямая, как и твой отец, — необыкновенно мягко проговорила мама, погладив меня по щеке и убрав за ухо прядь непослушных волос. Перехватила мой горящий взгляд, едва заметно улыбнувшись уголком губ, после чего сокрушенно покачала головой. — Альфреда тоже нельзя было переубедить, если он что-то для себя решил.

— Спасибо, — прошептала я, несмело улыбнувшись в ответ. — Ты не представляешь, как много это для меня значит.

— Да уж представляю, если ты и слушать ничего не хочешь, — фыркнула maman, привычно закатив глаза, и тут же знакомое лицо преобразилось, став таким же насмешливым и немного надменным, каким женщина с охотой демонстрировала его всем вокруг. — Но если ты думаешь, что твоя работа хоть как-то повлияет на мои матримониальные планы, то ты ошибаешься. В ближайшее же время я найду тебе мужа, и пусть у него голова болит о том, как отвлечь тебя от твоего Управления и постоянных расследований! У меня на примете как раз есть один замечательный мальчик…

— Мам! — привычно возмутилась я, взглянув на ведьму, как на предательницу, однако она, уже ничего не слушая, подхватилась с постели, тряхнув волосами и смахнув с платья несуществующие пылинки — образ, ничего не поделаешь.

— И не спорь со мной, — решительно попеняла она мне, для наглядности еще и щелкнув меня по носу длинным ногтем. Недовольно зашипев, я отстранилась, потирая тут же занывший кончик носа ладонью. — Ты пропустила уже несколько званых ужинов, но теперь уж не отвертишься. Я как раз собиралась потолковать с твоим капитаном касаемо твоего больничного за счет Управления. Если Азвил хочет и впредь сохранить наши теплые дружеские отношения, ему следует согласиться с моими требованиями. Так что никакой работы в ближайшие две недели!

— Мама! — вновь взвыла я, вскинувшись на постели, однако maman, уже увлеченно рассуждающая о чем-то своем, не обратила на меня никакого внимания, легко махнув рукой. Белоснежное тяжелое покрывало под воздействием воздушной волны взмыло вверх и накрыло меня с головой, однако прежде, чем я успела из-под него выбраться, в дверь решительно постучали.

— Войдите! — властно крикнула миссис Блэквилл, выровняв и без того ровную спину и гордо вскинув подбородок.

Тихонько скрипнули дверные петли, светлая деревянная дверь чуть приоткрылась, и в образовавшийся проем просунулась все такая же взъерошенная голова Ника. При виде мужчины я шумно выдохнула, а после, сообразив, в каком положении нахожусь, принялась активно сражаться с чертовым покрывалом, которое сдавать позиции категорически отказывалось, надежно прижимая меня к мягкой перине. Растрепавшиеся волосы упали на лицо, со стороны maman послышался приглушенный смешок, заставивший меня заскрежетать зубами, а Харт, так и не дождавшись ответа, неуверенно замер в дверном проеме, глядя, почему-то, исключительно на мою маму.

— А, Никки, проходите, — не обращая на меня, ровным счетом, никакого внимания, Талула Блэквилл в несколько быстрых шагов оказалась возле моего напарника и, подхватив его под руку, толкнула вперед, заставляя отлепиться от облюбованного им дверного косяка. — Возможно, хоть вам удастся убедить мою непутевую дочь в том, что ей нужен отдых. Полагаю, за какие-то две недели ничего страшного в столице не произойдет, не так ли?

— Думаю, вы правы, — согласно кивнул Харт, тихо кашлянув, чтобы прочистить горло. Мама после этих слов расплылась в довольной улыбке и покровительственно похлопала мужчину по плечу, покосившись на меня хитрым глазом. Мою недовольную физиономию она либо не заметила, либо старательно игнорировала.

— Полагаю, вам двоим есть, что обсудить, я вас оставлю, — грациозным движением поправив упавший на плечо локон рыжих волос, maman как-то неуловимо приосанилась, словно только сейчас вспомнив о том, что она хозяйка в этом доме. — Мне еще нужно разобраться с нашими гостями, а то боюсь, как бы они не заскучали в одиночестве. Никки, еще раз благодарю вас за то, что помогли мне в поиске моей дочери. Я искренне вам признательна, и если в будущем вам что-либо понадобится, обращайтесь.

— Буду иметь ввиду, Ваша Милость, — согласно кивнул Ник, и на его лице не дрогнул ни один мускул. С любопытством покосившись на напарника, я лишь пытливо изогнула бровь, пытаясь не показывать того, что на самом деле буквально сгораю от любопытства.

— Вот и славно, — приблизившись к двери, мама положила ладонь на медную ручку, а после, словно спохватившись, резко обернулась ко мне, улыбнувшись так каверзно, как настоящая ведьма. — Il semble être un bon garçon, Elizabeth. Ne le perds pas…

— Мама! — возмутилась я, чувствуя, как жгучий румянец заливает лицо, однако женщина, подмигнув мне в ответ, гордо отвернулась и плавной лебедушкой выплыла из комнаты, плотно закрыв за собой дверь.

В залитой солнцем комнате воцарилась тишина, прерываемая лишь далеким шумом, доносящимся откуда-то снизу.

— Я встретил твоего отчима, — негромко произнес Харт, пытаясь хоть как-то переступить через повисшую между нами неловкость. — Он прячется в малой гостиной и сетует на то, что лучше бы его продолжали мирно травить, чем устраивать такие встряски. Это должно что-то значить?

— При правильной обработке белладонна не представляет опасности для здоровья, — хмыкнула я, передернув плечами. — Милые семейные ценности, не обращай внимания.

Я нервно улыбнулась и, удивляясь своей глупой храбрости, приглашающе похлопала по краю широкой постели.

На мгновение показалось, что мужчина откажется, не изменяя своей привычной сдержанности, однако вот Ник глубоко вздохнул, зачем-то согласно кивнул головой, а после, сделав шаг вперед, медленно опустился на кровать, напряженный, словно готовая вот-вот сорваться пружина. Шаловливый солнечный зайчик скользнул по знакомому лицу, и я вдруг поняла, как же сильно мой напарник устал.

Я знала его слишком хорошо, чтобы без труда осознать, что он не спал несколько суток, от былой уверенности и холеной ухоженности не осталось и следа, и сейчас передо мной сидел безмерно уставший, разбитый мужчина с воспаленными покрасневшими глазами. Под ними темнели большие мешки, кожа посерела и казалась сухой, словно бумажная маска, а губы были искусаны в кровь. Скользя внимательным взглядом по сгорбившейся сильной фигуре, я чувствовала, как болезненно тянет в груди, и ничего не хотелось так сильно, как потянуться к Харту, обнять его и прошептать какую-то теплую, утешающую глупость, лишь бы не видеть напарника в таком состоянии.

Пусть разозлится, пусть наорет, как всегда, и оттолкнет, до боли сжимая запястья, на котором недавно сошли синяки с прошлого раза, только пусть не смотрит так затравленно, как больной хищник, попавший в капкан.

Выпутавшись, наконец, из мерзкого покрывала, я отбросила его в сторону, чтобы не мешало, неуверенно замерла, собираясь с силами, а после, подняв руку, осторожно коснулась плеча мужчины, стараясь не замечать того, как мелко дрожит узкое запястье. Ник вздрогнул, подобравшись, будто перед прыжком, однако даже не повернулся в мою сторону, продолжая гипнотизировать взглядом покачивающуюся от ветра занавеску. Не накинулся на меня, уже хорошо, поэтому я, восприняв реакцию Харта, как маленькую победу, медленно подвинулась к мужчине, замерев за его спиной и чувствуя исходящее от него тепло.

— Мне… очень жаль, — прошептала едва слышно, чувствуя себя не в своей тарелке. За время службы мне много раз приходилось сообщать родственникам погибших о трагедии, мне много раз приходилось утешать убитых горем людей и иных, но я даже подумать не могла, что это бывает так трудно, когда дело касается того, кто тебе близок.