Светлана Успенская - Посмертная маска любви

Едва только я развернул шуршащие листы с обилием кровавых фотографий, как взгляд сразу же наткнулся на самое интересное: «Новые подробности взрыва около шикарнейшего ночного клуба!» О Господи! Мое преступление не оставляет меня ни на мгновение!

Я углубился в чтение.

«По сведениям, полученным из наших источников в ГУВД, получена информация о человеке, который может быть причастен к взрыву машины лидеров волгоградской ОПГ Близнецов. Охрана ночного клуба «Monkeys» утверждает, что в вечер, предшествующий гибели братьев Палей, на мониторах слежения они видели подозрительную личность среднего возраста, которая неоднократно приближалась к джипу «шевроле». Поскольку видимый ими человек явно находился в нетрезвом состоянии и по внешнему виду напоминал бомжа, то охранники клуба решили не принимать никаких мер к прохожему. Службой безопасности клуба переданы все видеозаписи, снятые в течение последнего месяца, и сейчас в ГУВД работают над идентификацией возможного преступника. Кстати, мониторная система охраны клуба была установлена сразу после того, как неизвестные преступники пытались угнать джип авторитетов.

Из конфиденциальных источников нашей газете стало известно, что волгоградская бригада и ее неофициальный покровитель, криминальный авторитет по кличке Рэм, обещали ответить кровавым террором против лиц, развязавших новый беспредел в Москве».

Я огорченно хмыкнул. Час от часу не легче! Если уж они поклялись!.. Хорошего не жди…

А кто же такой Рэм? Может быть, именно он и руководит всем этим ералашем, дирижирует адской свистопляской, избавляется от ненужных людей? Ну, Юрка и Шурка — это моя личная ошибка, великодушно согласился я. Положим, Абалкина они убрали из-за того, что что-то не поделили в банке. Ломакин продал ресторан и отказался платить им мзду — годится под эту версию. Божко — это случайность, Савоськин — чтоб не рыпался, Саша Гофман им тоже чем-то не угодил.

Стоп! Трезвые мысли взяли вверх. А Загорский, а Игорь Копелян? Их-то за что? Их смерть на криминальные разборки не спишешь — безобиднейшие, милейшие люди… Неужели и вправду в этих эпизодах мы имеем дело с классическим несчастным случаем? Или все же кто-то расправляется с членами нашей бригады чужими руками?

Но кто такой Рэм? Почему-то мне не давал покоя этот тип, что-то такое знакомое чудилось в странной кличке.

Я достал из кармана катышек бумаги и развернул его. У листочка был такой вид, как будто его пропустили через корову и достали с противоположной стороны. Старательно разгладив листок на коленях, я достал ручку и вычеркнул лишние строки.

Теперь запись выглядела следующим образом:

«Сл. М.

Сл. Б.?

Ю. и Ш. П.?

P.M.

И.К.

«.

Надписи на нем располагались с какой-то пугающей регулярностью. Итак, из всей Шестой бригады в живых осталось только трое: Толенков, Ринат Максютов и я. Негусто. А скоро и того меньше будет…

Я смотрел на листочек и шептал про себя, как ребенок, который учится читать по складам: «Кто же такой Рэм? Рэм… Рэм… Рэм… Рэ-эм…»

Холодный пот внезапно струйкой побежал вниз вдоль позвоночника. Кажется, я знаю, кто такой Рэм… Болван, как я раньше не догадался? Это открытие валялось у меня под ногами! Рэм — это же наш художник, специалист по хорошеньким мальчикам, гениальный творец современного искусства — Ринат Максютов, а по инициалам — Рэм! Неужели это он творит свои черные дела, прикрываясь чужими спинами! Это он!

Вот почему у меня исчезла зажигалка в бане — и ее Ринат выронил, когда забирал чемодан Ломакина из подвала. Вот почему он исчез из бани, когда я ненадолго вышел, — он просто спешил в зал для более высоких гостей! Вот почему близнецы мгновенно вычислили, что это именно я прикрепил жучок, — ведь Ринат был там собственной персоной и, может быть, даже наблюдал из-за двери, как я цепляю устройство! И эти типы решили окоротить меня, когда я слишком часто начал мелькать на их горизонте. Понятно теперь, откуда в мастерской Максютова икона «Благовещение» из Троепольской церкви, — не из-за нее ли убили отца Амвросия?

Господи, да я же провел несколько дней, держа свою башку у тигра в пасти, да еще и кусал при этом хищника за язык — рассказывал ему о своих подозрениях и планах! Он же знает про Кэтрин! Он с ней расправится, обреченно подумал я, и сердце покатилось куда-то вниз.

Мое лицо с панически расширенными глазами отражалось в черных стеклах вагона. Вдруг за стеклами посветлело, поезд въехал на станцию. Двери вагона разъехались, и я автоматически шагнул на платформу.

Все, я приехал… Дальше ехать некуда!

На нетерпеливые нажатия кнопки лифт не спешил спускаться вниз, натужно рыча и хлопая дверями где-то вверху. Задыхаясь от волнения, я бегом взлетел на девятый этаж. Сердце бешено колотилось в груди, подпрыгивая до самого горла, и грозило вот-вот выскочить изо рта.

На мой встревоженный долгий звонок дверь квартиры мгновенно отворилась, приглашая войти внутрь, и я, не раздумывая, шагнул в темную прихожую. «Лампочка перегорела», — автоматически констатировал я, но вдруг в бок ткнулось что-то твердое, и за спиной послышалось тяжелое, с запахом перегара дыхание.

— Тихо, — приказал мне негромкий голос. — Без шума.

Чувствуя в нежной ложбинке между ребрами холодный металл — не требовалось большого ума догадаться, что это ствол оружия, — я шагнул в комнату.

Там находились три широкоплечих амбала с круглыми черепами неандертальцев и широкими плечами питекантропов. Еще один их собрат, также принадлежавший к тупиковой ветви эволюции, подгреб к месту сбора с кухни. Челюсти его мерно двигались, а вдавленные глубоко в щеки глазки выглядели как две изюминки, попавшие в сдобную булочку.

Честно говоря, я порядком струхнул, увидев «приветливо» оглядывающие меня незнакомые лица и продолжая чувствовать твердый палец пистолета в опасной близости от сердца, где-то между шестым и седьмым ребром.

— Привет, ребята! — сердечно поздоровался я. — Я, кажется, не вовремя зашел… Может, я лучше в другой раз, а?..

— Пощупай его, Крот, — бросил питекантроп, фамильярно тыкавший мне стволом в печень, одному из своих приятелей, чей широкий разворот плеч затенял окно не хуже плотной занавески.

В таком же презрительном молчании меня поставили лицом к стене и обшарили.

Печальным взглядом я проводил свой ножик, на который так надеялся, — он нашел себе пристанище в чужом кармане.

— Готово, Пыжик, — доложил голос за моей спиной.

Опустив руки, я повернулся. То, что я увидел перед собой, повергло меня в шок.