Галина Зарудная - Яд иллюзий

 – Мне показалось, – вскричал он, несясь ко мне навстречу. – Или хлопнула дверь балкона?

 Я не могла разомкнуть рта от страха.

 Леша выкрикивал еще что-то, встряхивал меня, но я находилась будто в ступоре. Он помог мне подняться на ноги и отвел на кухню.

 – Ты что, хотела выйти на балкон? Зачем? Я же запретил тебе! Разве ты не понимаешь, насколько это опасно?

 Он приставил к моим губам чашку с водой и заставил выпить. Затем набрал еще воды, посчитав, что этого не достаточно, но я резко замотала головой, протестуя, и Леша сердито пригрозил:

 – Либо говоришь мне, что случилось, либо я сейчас же звоню твоему отцу!

 Я взяла чашку, но ничего не сказала.

 Однако в этот миг одна очень необычная, почти незаметная деталь привлекла мое внимание.

  Я смотрела поверх чашки на свой холодильник, сплошь обклеенный цветными напомнашками, смотрела во все глаза, боясь, что у меня начались галлюцинации, что я окончательно сошла с ума…

 Поставив чашку на стол я медленно встала, едва не падая в обморок, не сводя с него глаз… с того странного предмета, постороннего предмета, никогда раньше не бывавшего ни в моем доме, ни в моей кухне, ни тем бом лее на моем холодильнике.

 – Аня, ты скажешь мне, что происходит? – Голос Борщева звучал почти отчаянно. 

 Как в каком-то кошмарном сне я потянула руку к тому месту на холодильнике, где напоминашек было особенно много, наклеенных одна поверх другую, схожих по форме на растрепанного разноцветного осьминога, из-под брюха которого выглядывал едва заметный темный уголок. Я уже не сомневалась, что это было. Но дотронуться до него оказалось несказанно трудно, несколько секунд я не дышала, понимая, что сейчас я открою ящик Пандоры, что обратного пути уже не будет, что вся суть происходящего кошмара станет явной просто сейчас…

 Осторожно, не дыша, я дотронулась до того злополучного уголка, потянула его, содрогаясь всем телом от того, что открывалось моим глазам. Сперва я увидела на изображении часть чьей-то руки в свете вспышки, затем жгуче-черные длинные волосы, разметавшиеся по траве…

 – Все же, – выдавила я сквозь парализованную от шока гортань. – Все же он оставил мне послание, Леша… Ты был прав… Господи… Ты был прав…Это страшный человек!

 Истерически всхлыпывая я подала Алексею небольшой палароидный снимок. На нем была Мирослава Липка. Только что убитая Мирослава Липка.

 – Вот зачем он был здесь… Он хотел, чтобы я знала…

 – Чертов псих, – сквозь зубы выкрикнул Борщев, и схватил меня за руку.

 – Так ты выходила на балкон? Ты была там? Ты его видела, да?  Поэтому испугалась?

 И не дожидаясь, что я скажу, капитан схватил пистолет и побежал к двери.

 – Нет, – опомнилась я, бросаясь за ним. – Не выходи, Леша! Он слишком опасен! Не нужно, пожалуйста…

 Но он уже выскочил из квартиры.

 – Запри дверь и звони в милицию, – эхом разнесся его голос по подъезду.

 Я упала в пороге, и продолжала умолять:

 – Леша, нет… Леша, он же убьет тебя, он тебя убьет…

 Через минуту на улице послышались два отдаленных хлопка, не оставляя сомнений в том, что это были выстрелы. Я похолодела от ужаса, не в силах даже закричать.

 Отчего-то я точно знала, что это стреляли в Борщева.

 Еще через минуту я услышала шаги в подъезде.

 Шаги, которые не могли принадлежать капитану, всегда ступавшему тяжело и быстро. Те шаги были очень легкими, почти бесшумными, неторопливыми и уверенными.

 Это убийца поднимался по темным ступенькам подъезда. Я знала это так же точно, как и то, для чего он идет сюда.

 Я увидела в полутьме его силуэт, он уже приближался. Высокая широкоплечая фигура в черном словно вырастала из недр подъезда…

 И в тот момент, когда я практически сдалась, чувствуя себя слабой и беспомощной марионеткой в его жестокой игре, с неожиданной яростью я набросилась на дверь всем телом и захлопнула ее за миг до того, как он появился на лестничной площадке.

 Сердце билось как загнанное.

 Не сдаваться! – твердило оно с каждым новым ударом.

 Не сдаваться!

 Злорадная улыбка исказила мое лицо.

 Не сдаваться!

 Ты ведь этого хотел? Чтобы я не сдавалась?

 Ну так будь по-твоему!!!

 Я быстро поднялась с пола, схватила трубку телефона и  позвонила в милицию.

 Затем набрала номер отца…

Глава 42

 Двумя часами позже я сидела на своем диване, по скулы завернувшись в плед, а квартиру мою заполняли посторонние люди.

 Пока на кухне оформлялся вещдок (палароидный снимок бездыханной Мирославы Липки), главный следователь по этому делу – Черныш Андрей Сергеевич пытался добиться от меня вразумительных разъяснений о случившемся. Я подробно отвечала на все его вопросы, но этого, похоже, было недостаточно. Он по нескольку раз переспрашивал одно и то же, держа деловой тон, и всем своим видом давал понять, что очень не доволен происходящим и просто так это никому не сойдет с рук.

 Папа тем временем паковал в большую дорожную сумку мои вещи.

 – Ну хватит, – вмешался он. – Сколько еще вы собираетесь ее третировать? Я верю, Алексей понимал, что делает. Сами вы до этого не додумались, а теперь ищите виновных. Вам было бы легче найти здесь ее труп?

 – Если бы последние события не утаивались от меня, – заявил Черныш,  – то, возможно, никакого риска не возникло бы вообще. Я очень надеюсь, что капитан действительно понимал, что делает, потому что как только ему наложат все швы на затылок, ему придется ответить на множество вопросов. Борщеву здорово повезло, что та пуля, которая  должна была разнести ему череп, только зацепила кожу головы. Или он надеялся, что достаточно всемогущ, чтобы с простреленной башкой защищать свидетеля? Радуйтесь, что ваша дочь осталась после этого жива, что милиция прибыла за три минуты после вызова и вообще – второго такого везения больше не будет! Это следует уяснить сразу, Анна! Больше никакой самодеятельности, вы меня поняли?

 – Она все поняла, – ответил отец. – С этого момента она будет жить у нас, я беру ее под свою ответственность.

 – С этого момента, – прервал его следователь, – под свою ответственность ее берет прокуратура. Это означает – официально приставленные люди, официальная охрана и никакого самоуправства. Мы берем вас под защиту, Анна, как свидетеля и…

 – Приманку для убийцы, – вставил отец, теряя самообладание.

 – У вас есть лучшее предложение? – Старший следователь смерил его ледяным взглядом. – Может, последуете примеру Борщева, станете бегать с пушкой вокруг дома, пока Чадаев, вдоволь наигравшись, не перестреляет всех по-очереди?