Путь отмщения - Эрин Боумен
Вот почему он бросил в пещере последнего из своих людей. Вот почему всего только сшиб с меня шляпу, а не убил, когда я пришла за Джесси. Вот почему Уэйлан замешкался в «Тигре», когда я назвала свое имя. С того самого момента он начал придумывать план, который сейчас воплощает в жизнь.
Мария чешет голову дулом револьвера и поворачивается к Роузу:
— Повезло тебе, Уэйлан, что я не пристрелила тебя тогда, верно? Только шляпу сшибла с головы. Зато потом ты сразу принес мне дневник, как послушный пес. — Она тихонько свистит, будто подзывая собаку. — Расскажи-ка еще раз, как ты его нашел.
— Мы были в Каса-Гранде, когда прошел слушок, что один человек потратил неприличное количество золота на доктора для своего ребенка. Мы проследили источник слухов до Прескотта, а там у Гранитного ручья нашли и самого Томпкинса.
Тот доктор, который лечил меня от скарлатины… Значит, он вовсе не шутил, что отец расплатился золотом.
Мария улыбается.
— Это был единственный промах Росса — Генри — за долгие годы, и он ему дорого обошелся.
— Просто не верится, — цежу я сквозь зубы. — Ты наняла Уэйлана Роуза, известного своей кровожадностью преступника, чтобы вернуть жалкий дневник? Роуз убил моего отца. Повесил его на нашем мескитовом дереве!
— Прискорбный, но необходимый шаг.
— Необходимый? Когда-то па был твоим мужем!
— И отнял у меня дочь, — огрызается она. — Похитил тебя и скрылся среди ночи. А ведь именно я проводила долгие месяцы в горах, забирая золото из тайника и переправляя домой. Именно я заботилась о том, чтобы мы жили в богатстве и роскоши. И как он меня отблагодарил? Забрал тебя, кучу золота, карты — и исчез! Да еще посмел дать тебе другое имя! Я назвала тебя прекрасным именем Сьерра, а он изменил его на скучное Кэти!
— Знай ты меня хоть немного, ты поняла бы, что оно мне больше подходит. Впрочем, откуда тебе знать, если ты настолько утратила связь с реальностью. Па говорил, что в Тусоне стало небезопасно, что вам угрожали. Говорил, что ничего не оставалось, кроме как сбежать.
— Твой отец был трусом, трусом и слабаком! — взрывается Мария.
— Будь у тебя хоть половина той смелости, что была у па, ты явилась бы в Прескотт и повесила отца собственноручно.
Она наотмашь бьет меня по лицу рукояткой револьвера Джесси, так что искры сыплются из глаз.
— Следи за языком! И хорошенько подумай, кто здесь злодей. Я ведь не буду с тобой нянчиться, как Роуз, но я хотя бы не лгу. А насколько честен был с тобой отец, если по правде? Уэйлан рассказал мне, что под вашим мескитовым деревом есть могила с моим именем. И раз уж отец врал половину твоей жизни, может, это он злодей? Я ведь в те годы старалась только ради семьи. А он просто взял и сбежал.
— Думаю, жажда золота свела тебя с ума, — говорю я, еле сдерживаясь. — Если не можешь жить по-человечески, если по ночам боишься собственных соседей, какой тогда смысл быть богатым? Покой не купишь за золото.
— Зато можно купить счастье.
Какое счастье? Насколько я могу судить, она годами не покидала этих гор. Наверное, жила в том убогом домишке, покупала у апачей вещи и припасы, которые не могла раздобыть сама, а поиски золота хранила в тайне. Не удивлюсь, если динамитом она разжилась в результате сделки с Якобом Вальцем.
Когда я вижу ма в таком состоянии, полубезумную, не в себе, у меня сердце разрывается. Да, па лгал мне. Плел небылицы, рассказывал полуправду и хранил тайны большую часть своей жизни. Но все это он делал ради моей безопасности, чтобы дать мне убежище и защитить от чудовища, которое сейчас стоит передо мной.
Я должна была думать, что мать умерла. Мне не следовало знать о золоте и о том, как оно разрушило нашу семью. Если бы прошлое настигло отца, я должна была уехать к Эйбу, остаться у него и продолжать жить дальше. Но ярость затмила мне рассудок. Мне хотелось раскопать все тайны па, отомстить за его кровь. А теперь я думаю: неужели всеми своими дурными поступками, всеми убийствами, запятнавшими мою совесть, я обязана этой незнакомке, которая крутит на пальцах револьверы Джесси? Неужели во мне больше от нее, чем от па? Плохого больше, чем хорошего; мстительности больше, чем прощения?
Я не сумела оставить прошлое позади. Как и Мария с ее охотой за дневником, я не сумела просто похоронить па под мескитовым деревом и жить дальше.
— Да господи боже! — кричит Роуз Марии. — Ты собираешься весь день учить ее уму-разуму или, может, пристрелим их наконец?
— Ты ждешь, что я убью свою собственную дочь?
— А почему нет? Ты же позволила мне убить своего мужа.
— Я все спланировала, определилась с будущим, — говорит Мария. — Но теперь, когда я вижу свою плоть и кровь, дело предстает в несколько ином свете. Да уж, вот незадача. — Она качает головой в притворном сокрушении. — Наконец-то золото у меня руках, но теперь еще двое чужаков знают к нему дорогу.
— Господи, да застрели ты их, или я сам справлюсь! — рявкает Роуз.
— Думаю, ты меня не понял, — говорит Мария, и в голосе у нее звенит сталь. — Двое чужаков. Один. — Она указывает на Джесси. — Два. — И она снова поворачивается к Уэйлану Роузу и смотрит на него в упор.
— У нас был уговор, — говорит он. — Если я верну дневник, ты дашь мне столько золота, сколько я смогу увезти.
— Знаю, — вздыхает Мария. — Но я передумала.
Она целится в него, он в нее, мы с Джесси бросаемся на землю и прикрываем головы руками, а в воздухе уже свистят пули.
Глава двадцать девятая
Когда я поднимаю голову, Мария отползает в укрытие за скалу, приволакивая раненую ногу. Брючина на бедре уже пропиталась кровью. Но каким-то невероятным образом моей матери удалось опередить Роуза, потому что тому явно пришлось хуже. Он стоит на коленях и прижимает ладонь к груди. Когда он отнимает руку, пальцы у него в крови. Роуз опрокидывается на спину, лицом к небу, согнутые ноги неловко выворачиваются.
Я бегу к нему.
Из-за скалы, где прячется Мария, раздается выстрел, и пуля со свистом пролетает у моего уха. Вот и верь после этого, что у нее рука не поднимется стрелять в собственную дочь.
Краем глаза я замечаю, как Джесси прыгает на Марию
