Путь отмщения - Эрин Боумен
— Кто такая Сьерра, черт подери? — не выдерживаю я.
Лицо женщины искажается от изумления.
— Это ты, дорогая. Ты Сьерра.
— Я Кэти.
— Нет. — Она трясет головой. — Мы назвали тебя в честь гор, где нашли золото. В честь места, которое изменило нашу жизнь.
И вдруг меня осеняет, и в памяти вспышками молний мелькают сцены, открывающие правду. Кровать, в которой будто никого и нет; вечно закрытая дверь. Та якобы чужая кухня была нашей, только в Тусоне. Яркие цвета — дань мексиканским корням матери, которые па выкорчевал, когда мы переехали на север.
Я была совсем маленькой. Не могла связать воедино разрозненные детские воспоминания. И не видела, как отец хоронил ее, когда меня не было дома.
Но я ничего и не увидела бы.
Не было ма ни в той кровати, ни в могиле.
Ничем она не болела.
Она нас бросила. Бросила нас обоих, и па увез меня на север. И постарался оградить от правды, чтобы я не узнала о нанесенной матерью обиде, чтобы память о ней осталась чистой, незапятнанной, чтобы я могла думать о ма с любовью.
Я смотрю на женщину, которая стоит передо мной, и пытаюсь разглядеть под слоем грязи и глубокими морщинами знакомые черты ма. Я мысленно стираю с лица следы времени, закрашиваю черным седину в волосах, представляю то самое платье, в котором она фотографировалась для семейного портрета. И внезапно узнаю гордые скулы, бронзовый оттенок кожи, глаза, которые смотрят прямо в душу, пробуждая чувства, дремавшие долгие годы.
— Ма?
— Да, дорогая. — Слеза скатывается по щеке женщины.
— Но… ты бросила нас. Почему ты нас бросила?
— Сложно объяснить.
— Вовсе не сложно! Родных не оставляют. Заводишь семью и заботишься о ней. Все просто и понятно.
— Если ты позволишь мне объяснить…
— Никаких объяснений, пока вы оба не бросите чертовы револьверы! — орет Роуз.
Джесси только тверже перехватывает рукоять, но я опускаю руку.
— Кэти…
— Она моя мать, Джесси. Убери оружие.
— Кэти, тут что-то не так. Откуда она взялась? Как попала сюда? За много дней мы не встретили ни души!
Тут не поспоришь, но я не хочу брать на себя вину за смерть матери и уж точно не позволю Уэйлану Роузу убить ма: у меня нет другой семьи, кроме нее.
Он пинает ее по ногам, и она, рыдая, падает на колени. Роуз вжимает дуло ей в затылок.
— Джесси! — кричу я. — Брось чертовы револьверы!
Колтон продолжает неотрывно смотреть на Роуза и наверняка просчитывает возможность выстрела. Да, Роуз открылся, теперь его не заслоняет тело заложницы, но револьвер уже у него в руке, взведен и нацелен, а нажать на спусковой крючок он успеет быстрее любого из нас.
— Пожалуйста, — прошу я Джесси. — Умоляю.
Он прикусывает губу и стонет от бессилия, но опускает руки с револьверами. Я бросаю кольт в пыль между нами и Роузом и киваю Джесси. Мучительно долгую секунду он колеблется, но все же расстается со своими ремингтонами.
— Ну наконец-то, — говорит Роуз, толкая мать вперед. — Мария, будь любезна.
Она ползет к нашим револьверам, подбирает их и встает. Но почему-то не разворачивается и не палит Роузу прямо в лицо.
А спокойно возвращается и пожимает Уэйлану руку
— Сердечно благодарен, — говорит он, забирая у нее мой кольт.
Ма крутит револьверы Джесси на указательных пальцах и улыбается.
— Рада помочь, — говорит она.
— Но он… Ты с ним заодно?! Да как ты можешь!
— Я сама его наняла, — спокойно говорит она. — Уэйлан и его мальчики охотились за золотом в моих горах целую вечность, и обычно мне удавалось отогнать их выстрелами из ружья и держать на расстоянии. Но зимой в моем тайнике кончились запасы, и тогда я подумала, что из досадной помехи «Всадники розы» могут превратиться в союзников.
Она продолжает крутить на пальцах револьверы Джесси. Сейчас она выглядит совсем другим человеком. Не слабой и отчаявшейся, а одержимой.
— Всего было три тайника и рудник, ясно? Когда-то у меня были карты, на которых обозначалось местоположение каждого из хранилищ, да только кое-кто украл у меня дневник с подробным описанием! Я потратила на поиски шесть сезонов подряд, но обнаружила только один из тайников — тот, что расположен дальше всего отсюда. Он позволил мне продержаться несколько лет, потому что был полон добытого золота. Но в начале этой зимы я показалась Уэйлану, вместо того чтобы прогнать его, как обычно. Я рассказала ему, что у человека по имени Росс Генри Томпкинс хранится дневник, который указывает дорогу к золотоносному руднику, а сам Росс, как я подозреваю, уехал из Тусона на север. И мы с Уэйланом договорились: если он привезет мне дневник, то потом, когда мы найдем золото, я отдам ему столько, сколько он сможет увезти.
— И он не пристрелил вас на месте? — фыркает Джесси.
— Я показалась ему с гребня ущелья, — ощеривается она. — Они стояли внизу, на большом расстоянии. На том самом месте, где я закопала динамит. Так что они вели себя смирно, боясь пошевелиться, и внимательно выслушали мое предложение.
Однако с отъезда Уэйлана прошел не один месяц. И я подумала, что у него ничего не вышло или он решил забросить это дело. Я возобновила поиски тайника, прочесывая горы дюйм за дюймом, переворачивая каждый камень. Вообразите мое потрясение, когда я снова увидела Уэйлана в каньонах и услышала слова одного из его людей: мол, дневник теперь у них и золотом не придется делиться, если убить проклятую Томпкинс. Поэтому я поступила как любая уважающая себя женщина на моем месте. Прострелила мерзавцу башку, а потом уложила всех остальных, кого удалось взять на мушку.
— Значит, тогда в ущелье стреляла ты! — В тот день и решила, что Хэнк говорил обо мне, а на самом деле он имел в виду мою мать: призрачного стрелка, женщину, которой досталось бы почти все золото, если бы они придерживались условий сделки. — Ты чуть меня не убила!
— Если бы я знала, что ты моя плоть и кровь, то не стала бы в тебя целиться. Но, милая, ты же одета как мальчишка.
И тут до меня доходит, почему Роуз изменил условия нашей с ним сделки, почему потребовал меня в обмен на Джесси. Я была нужна ему для торга. Узнав, что я дочь Генри, он сообразил, что Мария — моя мать. Роуз собирался использовать меня против нее, как только что использовал ее против меня: он приставит револьвер мне к виску, пока ма не бросит оружие, и тогда он застрелит