Погубленная добродетелью - Кора Рейли
Я впервые увидел Анну в этом наряде. Она выглядела изумительно.
Наши глаза встретились.
– Готов уйти в отставку? – тихо спросила она.
Я ничего не ответил, обогнул ее и постучал в дверь.
Анна удалилась, не сказав ни слова. Мне потребовалось все самообладание, чтобы не погнаться за ней и не поцеловать.
Еще во время краткой первой встречи Данте выразил благодарность и довольство работой, которую я проделал в Париже. Но я не мог отрицать, что чувствовал себя виноватым: я предал дона, но понимал, что сделаю это снова, даже зная о конечном результате.
Мне не хотелось пропустить ни одной минуты, которую я мог провести вместе с Анной. И я этого добился.
Данте просмотрел несколько бумаг на столе, лишь мельком подняв взгляд, чтобы спросить:
– Полагаю, ты до сих пор хочешь оставить должность телохранителя и вернуться к работе головореза?
– Почему вы спрашиваете?
– Не буду лгать. Я бы предпочел, чтобы ты продолжал защищать мою старшую дочь. Я доверяю тебе. Но я сдержу обещание: если ты хочешь стать головорезом, значит, так тому и быть.
– На самом деле я много думал и решил, что должность телохранителя Анны мне подходит. Таким образом, я смогу работать вместе с отцом.
Что я ляпнул? Неужто я свихнулся?
Данте улыбнулся, более не интересуясь бумагами и всецело сосредоточившись на мне.
– Рад слышать. – Он встал, обошел стол и протянул руку.
Быстро поднявшись на ноги, я пожал ее.
Проклятье. Только что я совершил фатальную ошибку.
– Полагаю, сначала тебе нужно еще несколько выходных, прежде чем снова окунуться в работу? Вероятно, у тебя не было настоящего отпуска уже три года.
– Да, было бы здорово отдохнуть.
Мне нужно контролироваться себя. Быть телохранителем Анны – чертовски рискованно.
Оставалось только надеяться, что она сдержит обещание и будет держаться от меня на расстоянии, ведь я понимал, что не смогу держать руки при себе, если она сделает шаг навстречу.
* * *
После четырех дней отдыха я переступил порог особняка Кавалларо, чтобы охранять Анну.
Девушка спускалась по лестнице и ненадолго замерла, заметив меня, прежде чем опомнилась и продолжила идти.
Анна застыла в нескольких шагах от меня и скрестила лодыжки. Она принимала такую позу лишь тогда, когда нервничала.
– Папа сказал, что ты не подал в отставку.
– Я останусь твоим телохранителем столько, сколько тебе понадобится.
Анна улыбнулась, и, черт возьми, мои внутренности загорелись, как елка перед Трамп-тауэр в Нью-Йорке на Рождество.
– Я рада, – негромко проронила она, делая еще один шажок в мою сторону. – Но теперь наши отношения будут рабочими.
Я кивнул.
– Конечно. Как и договаривались. Что ж, – проговорил я и взглянул на часы. – У тебя запланированы какие-нибудь встречи?
– Обед с Луизой. Следующая неделя будет понасыщенней. Позже вышлю тебе список мероприятий.
– Я был бы признателен.
Анна склонила голову набок и указала на дверь. Она вновь скрестила лодыжки, изящные пальцы рук играли с золотым браслетом, который ей подарил Клиффорд на Рождество. Валентина передала украшение дочери, потому что парень был в отъезде вместе со своим отцом.
Анна сразу же надела браслет, что было для меня болезненным напоминанием о мужчине, которому она на самом деле принадлежала. Я никогда не дарил ей ничего долговечного, ведь, как и фотографии, презент мог стать доказательством нашей связи.
У каждого из моих подарков был срок годности: цветы, еда, какое-то приятное времяпровождение.
Срок годности, как и то, что было между нами.
– Пора ехать. Луиза всегда приходит вовремя.
Я отвел Анну к лимузину «Мерседес», припаркованному перед особняком, и открыл заднюю дверь. Впервые за три года Анна не заняла место рядом со мной.
Она вежливо улыбнулась и скользнула на заднее сиденье. Я прикрыл дверь и сделал глубокий вдох, а после устроился за рулем.
Некоторое время мы ехали молча. У меня возникло ощущение удушья. Костяшки пальцев на руле побелели. Почему я не выполнил обещание Данте? Почему я мучил себя?
Действительно ли я хотел защитить Анну на свиданиях с Клиффордом? Или в те минуты, когда она выбирала цветы на свадьбу? Или примеряла свадебное платье?
– Остановись.
Я взглянул на Анну через зеркало заднего вида.
– Остановись! – закричала она.
Я свернул на стоянку у закусочной и затормозил. Расстегнув ремень, обернулся.
– Что случилось?
Анна тоже расстегнула ремень, наклонилась ко мне и схватила за воротник.
А потом притянула для поцелуя.
Мое тело сразу ожило. Не раздумывая. Никакого профессионализма.
– Ты мне нужен. Сейчас, – прошептала Анна между поцелуями.
Она сильнее дернула меня за рубашку. Я повернулся и наполовину упал в пространство между передними сиденьями. Затем перелез к Анне и забрался на нее. Я был сверху. Мы начали сдирать одежду, желая почувствовать обнаженную кожу.
Лишь тонированные стекла защищали нашу тайну от внешнего мира. Это было слишком рискованно, но никого из нас ничего уже не волновало.
Когда я погрузился в Анну и наши тела слились воедино, я знал, что приму все, что она согласится мне дать, на любой срок. И, надеюсь, этого будет достаточно.
Глава 25
Анна
Из-за весело проведенного времени в машине мы опоздали на обед с Луизой на пятнадцать минут. Я пообещала себе, что интрижка в лимузине – просто разовая акция, прощальный секс.
Но вскоре стало ясно, что мы с Сантино не можем оставаться в стороне друг от друга. Наша связь уподобилась магнитному притяжению, которому никто не мог противостоять.
Все же почему он согласился остаться моим телохранителем?
И вот спустя день мы снова очутились на заднем сиденье автомобиля. Мы задыхались. Моя потная кожа прилипала к коже Сантино, но я была не в силах стереть улыбку с лица.
Я прижалась к Сантино, наслаждаясь ощущением его тепла и особого аромата. Запах ассоциировался у меня с безопасностью.
– Что теперь? – спросил Сантино.
– Мы продолжим заниматься тем же, что и в Париже.
– В Париже за нашими спинами не было десятков бдительных глаз. Там можно было ни о чем не волноваться. В Чикаго же – полно рисков. Нам нельзя вместе находиться на публике, и даже встретиться тайно будет сложно. Мы не можем трахаться в твоей комнате. Или продолжать заниматься сексом в машине на общественных парковках.
Я оттолкнулась с дразнящей улыбкой, желая развеять тяжесть разговора. Однако мной тоже владело беспокойство, которое лишь усилилось накануне вылета из Парижа. В Чикаго оно обрушилось на меня с новой силой, но я гнала его прочь.
– Почему бы и нет? Риск делает секс еще более горячим.
