Погубленная добродетелью - Кора Рейли
А сейчас мне хотелось, чтобы кто-нибудь меня подбодрил. Конечно, Сантино поддерживал меня, в основном советуя прекратить устраивать шоу жалости к себе, когда что-то шло не по плану или когда я получала посредственную оценку, но по понятным причинам он уже не мог взять на себя эту роль.
– Хватит волноваться. Никто ничего не заметит. Три года назад ты обманула меня, заставив поверить, что опытна в сексе, а это выдающийся подвиг. Ты потрясающая лгунья. – Прозвучало совсем не как привычные подшучивания, которыми мы обменивались перед моментом близости. Нет, это были злостные отголоски, прилетевшие из прошлого.
Меня взбесило, с какой легкостью Сантино снова стал ублюдком.
– Полагаю, ты вернешься к обслуживанию одиноких жен Чикаго? – спросила я, пытаясь говорить непринужденно.
Сантино выгнул бровь.
– Ну а ты вернешься к поцелуям с Клиффи?
– Он мой жених.
Сантино одарил меня высокомерной улыбкой, которая привела меня в ярость. Как можно быть настолько пресыщенным? Мы спали вместе, ели вместе, почти все делали вместе в течение нескольких лет, что его, похоже, ничуть не волновало.
– А я, очевидно, нет, – пробормотал он. – Я твой телохранитель. Таким образом, я не обязан рассказывать тебе о своих сексуальных партнершах… или я пропустил какой-то пункт в контракте?
– У тебя нет контракта. Зато есть вечная клятва перед моим отцом, твоим доном, чтобы защитить меня, чего ты явно не выполняешь. Будь ты благородным, ты бы как минимум продолжил наблюдать за мной, пока я не выйду замуж.
Улыбка Сантино стала опасной.
– Туше. Я почти забыл, что ты дочь моего дона. Но клятва не будет иметь вечной силы… только до тех пор, пока меня не убьют во время защиты твоей упругой попки.
– Я не хочу, чтобы тебя убили из-за меня.
– О, Анна, у меня такое чувство, что не тебе решать. Так или иначе, но ты станешь моей погибелью.
Я впилась в него взглядом.
– Ты ведешь себя мелодраматично.
– Я учился у лучших.
Я вздохнула и посмотрела в иллюминатор. Мы почти прилетели в аэропорт О’Хара.
– Не хочу привыкать к новому телохранителю. – Что я творила?
Сантино ничего не ответил.
– А сегодня вечером ты будешь развлекаться у миссис Кларк?
Почему я не могла заткнуться? Я первая вознамерилась положить конец всему, а теперь цеплялась за Сантино.
– Наверняка она нашла замену. Мне стоит найти новую одинокую женушку, чтобы обслуживать ее.
– Есть из чего выбрать.
– Скоро ты станешь одной из них, а я буду твоим любовником.
– Не хочу тебя расстраивать, Сынок, но, если я захочу обзавестись любовником после свадьбы, это будет менее затраханный мужчина помоложе. – Как больно это говорить. Но так явно лучше.
Я не могла дождаться, когда откроются двери самолета. Мне не хватало воздуха.
Я не могла больше этого выносить.
Мама и папа ждали в аэропорту, и я сразу помчалась к родителям.
Мама обняла меня слишком крепко, а папа осмотрел с головы до пят, словно хотел убедиться, что я действительно цела и невредима. Он поступал так во время каждого моего визита в Чикаго. Затем кивнул Сантино, молча похвалив его за то, что он меня оберегал.
Знай папа половину того, чем мы с Сантино занимались…
Не следует думать о прошлом. Все кончено.
Сантино прохладно кивнул мне и обратился к папе:
– Я поеду домой, чтобы выспаться.
– Хорошо, я защищу их, – заявил папа.
Не прибавив ни слова, Сантино ушел. Я сглотнула и отвернулась.
Неужели это прощание?
Сантино
Отец встретил меня в аэропорту. Один взгляд на мое лицо, и в глазах моего старика забрезжило беспокойство.
Я рухнул на пассажирское сиденье, чувствуя, что кто-то использовал меня как мысленную боксерскую грушу. Я всегда хорошо справлялся с сексом без обязательств и умел сдерживать эмоции, но Анна показала мне иную сторону моего самоконтроля.
– Ты можешь сказать мне что угодно, сынок. Доверься мне. Мне есть о чем переживать?
Я вздохнул:
– Полагаю, тебе не о чем волноваться.
Папа покосился на меня. Обычно он был весьма бдительным водителем и не позволял ничему его отвлекать. Взгляд отца означал, что я действительно заставил его заволноваться.
– Мы с Анной вместе уже три года.
Я видел, как краска сошла с его щек, однако отец не перебивал меня, за что я был ему благодарен.
Мне нужно выбросить ее из головы, но сначала – поделиться произошедшим с кем-то. Может, тогда я поверю в реальность, которая обрушилась на меня, а сама Анна навсегда покинет мое воображение. С другой стороны, последние три года казались сном.
У меня нет ни одной совместной фотографии с Анной, ни единого доказательства нашей связи, и это только к лучшему, но в то же время создавалось ощущение, будто трех лет и не было, словно я очнулся после комы, пока жизнь проходила мимо меня.
– Но теперь кончено.
Папа откашлялся, вероятно, пытаясь удержаться от того, чтобы отругать меня.
– Правильное решение.
– Но не мое, – сказал я.
– Анна положила конец всему?
– Да, она верна семье и Синдикату.
Отец затормозил перед домом, где была моя квартира, но мы не вышли из машины.
Папа помолчал.
– Ты никогда не хотел, чтобы я искал тебе жену, но есть множество семей, которые с радостью отдали бы тебе своих дочерей.
– После смерти мамы у тебя никогда не было серьезных отношений.
Папа посмотрел мне в глаза и похлопал по плечу.
– Сынок, я всегда боялся, что однажды ты отдашь сердце замужней женщине.
– А я выбрал помолвленную.
Он даже не улыбнулся.
– Ты должен принять решение Анны – ради вас обоих.
– Знаю, – ответил я. И, черт возьми, так и сделал.
* * *
На следующий день Данте попросил меня прийти для заключительной беседы о моем трехгодовом задании в Париже. Вечером я позвонил Артуро, чтобы договориться о встрече и потрепаться о нашей новой совместной работе.
Анна продолжила жить как ни в чем не бывало, и я тоже.
Я вышел из домика для охраны и направился по подземному коридору к особняку. Мной овладело беспокойство.
Едва я оказался дома, я понял, в чем причина. Анна задержалась перед кабинетом Данте, что определенно не являлось совпадением. Я приблизился к ней, пытаясь сохранить хладнокровие, но сердцебиение ускорилось, как всегда, когда я ее видел.
На ней было платье, которое она сшила накануне отъезда из
