Легенда о яблоке. Часть 1 - Ана Ховская
– Хелен, дорогая, ты знаешь, что я всегда на твоей стороне. Как бы ни вышло, я помогу сделать все возможное для тебя и наших девочек. Но, пожалуйста, подумай еще раз. Взвесь все за и против. Ведь это не только твоя жизнь, но и еще твоих детей. Девочки еще не закончили школу. Вся их жизнь прошла на ферме. Они – дети Ланца, им трудно будет понять твою позицию. Если ты не хочешь полного разлада в семье, то возвращайся домой. Скоро Рождество. Этот праздник скрепит вас…
– Если осталось, что скреплять,– горько усмехнулась Хелен.
– Хорошо. Если нет, то, что ты будешь делать дальше? Я не так богата, как хотелось бы. Я смогу вас содержать, но не смогу дать образования твоим детям. А они этого не заслуживают. Я могу подыскать тебе место работы, но хорошую работу для сорокалетней женщины без квалификации трудно найти… Я, конечно, говорю ужасные вещи, но…
– Ты права, Лили. Ты всегда права. Но как тошно при одной только мысли о том, что я снова вернусь к нему. Я не смогу смотреть на него. Одним махом Ланц перечеркнул то малое, что осталось у меня к нему. Ведь все это длилось долго. Я сейчас это поняла.
– А может быть, ты будешь мудрее и используешь это на благо своих детей?– хитро прищурилась Лили.
Хелен задумчиво подняла голову и иронично улыбнулась уголком губ:
– Обратить все в пользу?
– Да, Хелен, да!
Лили грустно сморщила лоб.
– Знали бы родители, кем окажется этот знаменитый фермер Ланц Дьюго.
– Уже не узнают,– заключила Хелен и стукнула кулаком по прикроватной тумбе.– Решено!
– Ты уверена? Хелен, ты, конечно, можешь все рассказать Бену, и он как человек любящий и благородный примет тебя и девочек…
Хелен отрицательно замотала головой.
– Сейчас решать свои проблемы за чужой счет было бы предательским эгоизмом. Нужно было решаться раньше, а сейчас нельзя думать только о себе. Я знаю, что Бен меня любит и всегда любил, но я не поступлю с ним так… Мне гордость не позволит… да и хватит жить прошлым.
– Ну что ж, тогда я желаю тебе огромного терпения и удачи. Теперь у тебя есть козырь. Насколько я знаю Ланца, он будет вымаливать твое расположение.
Сестры переглянулись и некоторое время молча не отводили друг с друга понимающих глаз.
– Хватит,– первой нарушила тишину Лили.– Идем ко мне, я хочу подарить вам всем рождественские подарки. Мы ведь не увидимся на Рождество?
– А может быть, вы приедете к нам с Томасом?
– Нет. У вас будут другие заботы. Я не хочу осложнять ваши отношения с Ланцем.
В спальне тети Лили София и Лин улеглись на мягкий ковер и с любопытством и тайным ликованием ожидали, когда она раскроет свой рождественский мешок с подарками.
Милинда получила в подарок золотой браслет, о котором мечтала, когда увидела его в ювелирной лавке в первый день прогулки по Хьюстону. Плечи Хелен сестра покрыла шалью ручной работы из шелковой нити. А Софию крестная пригласила в объятия и, целуя в макушку, достала из мешка красивую коробочку, покрытую серебряной крошкой.
– Это тебе, моя дорогая крестница.
– Что это?!– восхищенно спросила София, нетерпеливо открывая крышку коробочки.
– Это духи. Тебе уже пятнадцать лет, наверное, пора начинать сводить парней с ума. Надушишься этим ароматом, и все они будут у твоих ног. Однажды твоя мама свела с ума этим ароматом одного замечательного юношу…
– Я знаю,– прошептала София и украдкой взглянула на мать.
Хелен смущенно и грустно опустила глаза. Ее нижняя губа задрожала в предвестии слез, но она умело справилась с чувствами.
– Да что ты говоришь?!– удивленно спросила Лили у Софии, но обращаясь взглядом к сестре.
– А я ничего не знаю?– спросила Лин.
– Пойдем-ка, я уложу тебя спать, расскажу сказку на ночь,– перебила Хелен дочь.
– Я уже взрослая и могу уснуть без колыбельной,– улыбаясь словам матери, сказала Милинда.
– Пойдем, пойдем, нам есть о чем с тобой поговорить.
София проводила глазами сестру и мать за дверь и повернулась лицом к крестной.
– А Бен действительно любил маму?
Лили была смущена прямым вопросом девушки и колебалась с ответом.
– Ну, в общем-то…
– Он до сих пор один,– сообщила грустно София.– Я это знаю точно. А еще я знаю точно, что он до сих пор любит маму. И эта любовь будет вечна, как в легенде о яблоке.
– Тебе мама рассказала эту легенду?
– Да. Только вот странно: почему бог мешает соединиться половинкам?
– Я думаю, он зол на ангела, а злость вымещает на людях,– рассудила Лили.
– Это несправедливо!
– Ах, Софи, в жизни так много несправедливых вещей. Не забывай об этом, пожалуйста, чтобы потом однажды не разочароваться. Но много и хорошего, доброго – учись это различать.
София преданно и восхищенно посмотрела на крестную, мысленно благодаря ее за щедрость и уважая за естественную душевность и искренность, и обняла ее за шею, уткнувшись носом в спадающие на плечо мягкие светлые кудри.
Скоро Лили проводила крестницу в ее комнату. Но как только тетя вернулась к себе, София сразу свернула к комнате, где была мать.
– К тебе можно?
– Конечно, стрекоза, иди ко мне,– мягко улыбнулась Хелен и поманила дочь рукой.
София тихо прикрыла за собой дверь и нырнула под одеяло к матери. Они долго лежали молча, а потом София тяжело вздохнула и, глядя на профиль матери, спросила:
– Я чувствую, что-то происходит, но ничего не могу понять?
Хелен тяжело вздохнула в ответ и хрипло бессильным голосом сообщила:
– Мы скоро уезжаем домой.
София нервно сглотнула и зажмурилась.
– Я туда не хочу!– слезно прошептала она.
– Там наш дом. Мы не можем бросить его и отца…
– Тогда скажи, как научиться принимать то, чего не хочешь всей душой?
Хелен самой было трудно говорить на эту тему. У нее не было готовых ответов. Она не могла рассказать дочери, что произошло на самом деле, и не могла лгать, что все по-прежнему. Она прекрасно понимала, что у Софии с отцом тоже нет лада, но и не могла лишить ее будущего. Сама она могла пережить все, перетерпеть, перемолоть, но дети были дороже всего на свете, и Хелен хотела им благополучного будущего, а начинать его с разрыва
