Татьяна Устинова - Олигарх с Большой Медведицы

– Вы не думаете, что смерть нашей сотрудницы и стрельба как-то связаны между собой?

Белоключевский отрицательно покачал головой, потом подумал и пожал плечами. Дух противоречия овладевал им все сильнее.

– Макс, дай мне сигарету, – попросила Дунька. – У меня кончились. Я курю целый день.

Громов вытащил пачку и положил перед ней. Сигарету не достал и прикурить не дал – видимо, знал, что Дунька тоже не станет прикуривать от чужой зажигалки, как и Лиза. Белоключевский несколько раз пробовал поднести Лизе зажигалку, и всегда это кончалось скверно – она отталкивала его руку, косилась и выуживала из кармана свою.

Дунька прикурила и поморщилась:

– Ужас, какие крепкие! Как вы такие курите?! Белоключевский посмотрел.

Опять «Данхилл». Фиона курит «Данхилл», и этот тоже! Сговорились все, что ли! Права была Лиза, окурки – никакое не вещественное доказательство. Можно смело выбрасывать пузырек из-под но-шпы в помойку.

– Я спрашивал у своих ребят, что там с этим трупом в гараже, – сообщил Громов доверительно, – но пока ничего не известно. Главное, как ее занесло-то туда! Я понятия не имел, что Лиза на даче живет, я все время думал, что в Москве, а Светка, выходит, знала!

– Выходит, знала, – согласился Белоключевский.

– И следов никаких, – продолжал Громов. – Мне сказали, что так и не нашли следов-то!

– Так и не нашли, – согласился Белоключевский. – Впрочем, я точно не знаю.

– И мотивов никаких, – продолжил Громов задумчиво. – Кому надо было ее убивать? Зачем?

– А экспертизу, – спросил бывший олигарх, – делали?

– Наверняка делали.

– А результаты? Не знаете? Громов пожал плечами:

– Нет. Я только сегодня звонил, мне сказали, подожди, у нас в морге очередь. Очередь в морге, представляете себе?!

Дунька как-то не очень весело фыркнула и опять потянула к себе журнал – ей не нравились разговоры про морг. Распахнулась дверь, и влетела Лиза. За ней осторожно поспешала Мила с подносом в руках, на котором был сервирован роскошный «кофей», даже спиртовка горела под маленьким никелированным кофейничком!

Белоключевскому невыносимо захотелось есть.

Именно есть – жареного мяса или кусок огнедышащей курицы, и огурца с проступившими капельками росы на свежем срезе, и черного хлеба с солью. В желудке все сжалось в кулак.

Что он там утром поел? Лизину яичницу? Впрочем, от яичницы он бы сейчас тоже не отказался. Примерно из пяти яиц.

– Ребята, ну как? Макс, что ты думаешь по этому поводу? Дим, ты рассказал ему? Слушай, это так страшно, когда в тебя стреляют!

– Еще бы! – отозвался Громов. – Уж я-то знаю. Секретарша водрузила поднос на стол для переговоров, и Лиза сразу схватила яблоко.

– Я сейчас от голода умру. Господи, почему трубку никто не положил?!

– Какую трубку?

– Телефонную, Дуня! Макс, положи трубку, пожалуйста.

Белоключевский взглянул на трубку, которая боком лежала на столе, забытая Лизой, потом посмотрел на свою руку, сжатую в кулак, и понял наконец, в чем дело.

Дело оказалось в ревности, а вовсе не в том, что он устал, или проголодался, или в том, что Лизина деловая активность его раздражает.

Просто в ее офисе, в этом шикарном кабинете, да еще в присутствии начальника охраны он моментально ощутил себя… ненужным. Забытым. Некомпетентным.

Он ей не нужен. Она отлично справляется и без него, и в том, с чем она не справляется, ей помогает Макс Громов. Именно на него и только на него она рассчитывает, именно с ним советуется, именно в его профессионализм верит, как во второй закон Ньютона – незыблемую истину.

«При чем тут я?..»

Громов потянулся со своего места и пристроил трубку на аппарат.

– А теперь, – сказал он решительно, – пусть кто-нибудь толком мне расскажет, что именно произошло. И когда, по минутам и по секундам.

– Дунька, наливай всем кофе, – скомандовала Лиза. – Дим, сгущенки нет, придется с молоком. Сколько тебе сахару? Восемь ложек или двенадцать?

– Тридцать шесть, – ответило за него его раздражение. – Лиза, я пойду покурю.

Она посмотрела на него с изумлением и беспокойством. С ним что-то было не так, а что именно, она пока не могла понять.

От чего это он взбесился?.. Вроде бы все хорошо, и они наконец добрались до Макса, который сию минуту все им растолкует и, главное, научит, как спастись.

Все хорошо.

И тут вдруг Белоключевский увидел телефон.

Молоток в виске замер на миг и ударил так, что на секунду ему показалось, что он сейчас упадет в обморок, постыдный дамский обморок – прямо на глазах у Лизы, и ее язвительной сестры, и этого мужика, начальника службы безопасности, которого явно никакими обмороками не проймешь. Белоключевский даже представил себе на миг, какое у него будет лицо, когда он придет в себя, а Макс Громов поднесет к его губам стакан с водой!..

Телефон, господи Иисусе! Шнур от телефона.

Белоключевский снова схватился было за голову, но отдернул руку – нельзя, чтобы заметила Лиза, никак нельзя!

– Я все-таки выйду покурить, – сказал он хрипло. – Что-то у меня голова побаливает.

– Голова? – весело удивился Громов. – Как же она может побаливать, когда она – кость?

Белоключевский не слушал его.

– Дима?

– Все в порядке, Лиза. Я на лестнице покурю и…

все. Ты мне пока кофе налей.

Он выскочил за дверь, провожаемый изумленными взглядами, – лучше бы в обморок бухнулся, было бы не так стыдно, право слово! – и в приемной первым делом наткнулся на секретаршу.

– Вы… что-нибудь хотите?

Как пить дать, она приняла его за истопника или слесаря, который чинит Лизину машину. Ну, на худой конец, сторожа с дачи. И тон у нее соответствующий – под стать сторожу.

Но Дмитрий Белоключевский не был сторожем – никогда. Он умел быстро брать себя в руки и принимать решения.

Черт побери, все дело в этом проклятом телефоне!

Молодец Макс Громов. Умница просто.

– Где у вас курят?

У секретарши округлились глаза.

– А Елизавета Юрьевна разве…

– Нет, нет, все в порядке, просто у меня очень крепкие сигареты. А там, – и Белоключевский скромно улыбнулся, – дамы.

– Тогда в холле, пожалуйста. Выйдете из приемной и налево. Там кресла и пепельницы стоят. Может, подать вам туда кофе?

«Она решила, что меня выпроводили, и предлагает мне некоторую компенсацию. Умница девочка. У Лизы отличная секретарша».

– Нет, спасибо. Я только покурю.

Он вышел из приемной и осторожно прикрыл за собой дверь. В коридоре никого не было – то ли сотрудники разбежались по комнатам, то ли в спешке разъехались по домам, опасаясь, что на ночь глядя начальница придумает им какую-нибудь работу. Где-то играла музыка, и он усмехнулся, узнав «Ромео и Джульетту». Какие образованные люди тут трудятся! Просто любо-дорого посмотреть, вернее, послушать.