Предел скорости - Тери Нова
Майкл протянул руку и развернулся, ведя меня в ванную комнату к наполненной почти до краев ванне. Он провел пальцами по поверхности, пробуя температуру, и помог мне забраться внутрь, опускаясь позади. Приличная часть воды выплеснулась через край на кафельный пол. Голова парня откинулась на борт ванны, и я почувствовала спиной, как моей кожи коснулся судорожный беззвучный вздох, когда руки Майкла притянули меня ближе к его груди. В этом не было ничего сексуального, просто два глубоко уставших человека, лежащие в полутемной ванной комнате и крепко держащиеся друг за друга. Но интимность боли, разделенной между нами, говорила громче слов, громче звенящей тишины, громче испуганных криков у здания школы.
Пальцы парня проводили линии по моим предплечьям, убаюкивая. Я слышала, как замедляется его сердцебиение, втайне надеясь, что эти монотонные движения успокаивают и его самого.
– Всегда хотел брата, – вдруг тихо произнес он. Я задержала дыхание. – Когда мама заболела, я понял, что этого не произойдет, и смирился. У меня были Дэн и Райан, этого казалось достаточно. Потом в городе появилась новая семья, и в класс пришел Коди со своими рассказами о Чикаго. У него был младший брат, и видеть, как они заботятся друг о друге, было одинаково здорово и невыносимо. Мы быстро подружились, но его мама почему-то не пускала Коди к нам в гости и не разрешала нам играть вместе в школе.
Я остановила беспокойную руку Майкла, водящую взад-вперед по моей коже, и переплела наши пальцы. Подушечки на них уже сморщились, но я не возражала, желая дослушать рассказ. Каково было маленькому мальчику оставаться в неведении относительно того, почему взрослая женщина сторонится его, как открытого огня, и ограждает свою семью от его присутствия?
– Знаешь, что было самым забавным? – усмехнулся парень.
– Мм?
– Однажды Коди рассказал, как скучает по отцу, а я ответил, что он может иногда играть с моим. Сказал ему, что мой папа крутой и не будет против. Можешь себе представить?
– Ты был ребенком. Откуда тебе было знать, – развернулась в его объятиях, чтобы заглянуть в лицо. Тот все еще лежал, откинув голову на край ванны и закрыв глаза. Сильный, мужественный и растерзанный на части обрывками чужих и своих воспоминаний.
Он сглотнул, продолжая.
– Когда мама умерла и Ребекка переехала к нам, я не был этому рад. Отец всегда смотрел на нее по-особенному, и меня это так бесило. Но еще больше стало раздражать, что он смотрит на ее детей так же, как на меня. Раньше я не был против, но, когда стал старше, а чужая семья по крупицам отбирала последнее, что у меня осталось, во мне проснулась ярость. Я стал заводиться, хулиганить с Донованом и ввязываться в разные неприятности. Тогда отец замечал меня больше, проводил со мной время отдельно от всех, разговаривал…
– Майкл…
– Я просто хотел сохранить свою семью нетронутой. Хотел, чтобы все было как раньше. Был уверен, что все это – дело рук Ребекки, и ненавидел ее до такой степени, что каждую свою выходку посвящал ей. Отец злился на меня, а я – на него, Ребекку и Коди. Я возненавидел свою семью.
– В том, что случилось много лет назад, не было твоей вины.
Глаза парня распахнулись, и он поднял голову, окинув меня тяжелым взглядом.
– Потому что человек, которого я боготворил, не сумел в нужный момент воспользоваться презервативом, – выплюнул он.
– Эй, – мягко сказала я, дотрагиваясь до его щеки. Веки Майкла опустились, а напряженные плечи опустились и расслабились. – Знаю, что все слишком безумно, но ты ведь не имеешь это в виду. В глубине души ты знаешь, что испытываешь. Можешь злиться на отца за его беспечность и глупость, только это не изменит уже совершенных поступков. Каждый из них что-то потерял.
– Ты слишком добра, Сью, – ласково проговорил парень. – И наивна, – добавил он с горечью.
– Благосердечность делает нас людьми. Ты не можешь ненавидеть кого-то, не ожидая, что яд не просочится и в твои вены. Прошлое не исправить, но ты все еще способен влиять на будущее. Поговори с отцом.
– Думаю, на сегодня было достаточно разговоров.
– Сделай это, когда будешь готов, – подалась вперед, оставив легкий поцелуй на его губах. – Кстати, о чем вы с Коди говорили?
Уголок рта Майкла слегка пополз вверх.
– Мы позвонили Киру, чтобы отговорить его от вылета домой. Коди в порядке, несколько дней побудет под наблюдением, но скоро придет в норму. Еще он сказал, что ты ему нравишься, а я пригрозил отключить его от аппаратов, если услышу это еще раз.
Я рассмеялась и набралась смелости озвучить крутившийся в голове вопрос.
– Как он узнал, что вы братья? – не могла не спросить это.
– Перед смертью моя мать написала нам письма. Свое он давно открыл, обрушив на Ребекку гору вопросов, но мое так и лежит где-то среди книг. Я не смог, – парень избегал моего взгляда, я осторожно сжала его плечо.
– Тебе никогда не было интересно узнать, что она написала?
– Наверно, что-нибудь типичное для нее: чтобы не ввязывался в драки, не ел вредную еду и наконец взялся за голову, – грустная улыбка тронула уголки его губ. – Она была такой же властной командиршей, как и ты.
– Эй! – ущипнула его за руку. – Я не властная, просто не люблю неразбериху.
Майкл притянул меня к себе на колени, и я почувствовала его твердость обнаженной кожей. Вязкое желание разлилось по венам, обволакивая теплом продрогшее от остывшей воды тело.
– Все в порядке, люблю, когда ты такая, – прошептал он, прижимаясь ко мне губами и подхватывая на руки.
Тем утром мы занимались любовью, пока солнце не поднялось над горизонтом, а мы не уснули обессиленные, переплетаясь телами в кровати над гаражом.
* * *Возвращение к привычной рутине в Бостоне, как ни странно, было глотком свежего воздуха после головокружительных событий последних недель. Майкл снова улетел готовиться к гонкам, что было не так уж и плохо, учитывая мой завал на работе и десятки пропущенных от родителей. Я перезванивала, чтобы поговорить с братьями, избегая прямого контакта с матерью и изредка навещая отца в столярной мастерской. В выходные Нил приезжал скрасить мою скуку и опустошить холодильник. В этом смысле он был настоящей саранчой, и я всерьез опасалась пускать его на террасу.
Мы с Майклом не виделись четыре недели, из которых половину времени провели, занимаясь неблагопристойными вещами в видеочате. Я знала, насколько важен был этот сезон в его гоночной карьере, и отсекала любой разговор о воссоединении до тех пор, пока он не соберет свою машину и не проверит все трижды. Последнее, что ему было нужно, – это случайная авария, вызванная спешкой.
– Ты опять не слушаешь! – с укором заявила Стелла, бросая мне в
