Ингрид Юхансен - Фьорды. Ледяное сердце
Стучать пришлось очень настойчиво, наконец, во втором этаже открылись ставни, и высунулась заспанная Нора, супруга внука хозяина. Когда-то мы вместе учились в начальной школе, ее второй сынишка младше Малыша, считай, на год, поэтому тетка Фрита регулярно отдавала Норе одежки, из которых вырос Малыш: не потому, что семейство Эйнаров нуждалось, а потому что тетке было жалко выбрасывать любое добро. Бедной Норе приходилось принимать подарки и благодарить, потому что она боялась обидеть сварливую фрекен Фриту.
– Открывай, это я – Лени!
Ставни захлопнулись, через какое-то время распахнулась входная дверь.
– Лени? Правда, ты.
– Кто еще по-твоему? Мужики ваши дома?
– Нет. Папаша поехал за треской на Хадселё [40] , а мой в городе застрял. Камнепадом засыпало дороги, проезд перекрыли, не знала? Какое к ним дело или стряслось чего?
Нора в наброшенном поверх пижамы клетчатом платке впустила меня в дом.
– Тетушка Фрита умерла.
– Ох-ох-ох, – Нора даже пальцы прикусила, чтобы громкими причитаниями не перебудить домашних. – Какие дела! Я у ней моток шерсти одалживала и отдать не успела. Скверно это, задолжать покойнице. Хочешь, тебе верну прямо сейчас?
– Нет. Лучше одолжи мне дробовик папаши Эйнара.
– Да мне не жалко, бери. Только он же заперт в железном ящике, папаша его всегда запертым держит – мало ли дети или сам напьется. А ключ при себе носит, никому сроду не оставлял, пьяный же он его в замок и так и сяк не вставит. – Она виновато развела руками. Действительно, я успела забыть, что старый хрыч Эйнар не только богобоязненный, но и чрезвычайно законопослушный человек.
– Ясно, тогда я оставлю у тебя Малыша, а сама поеду в полицию.
– К чему тебе ехать, Лени? Позвони, пусть пришлют вертолет или катер.
– Как я позвоню, у нас электричества нет, считай, сутки.
– Ох, беда-беда, что за напасть такая, – причитала она, провожая меня в гостиную. Пока Нора устраивала моего сынишку на диване, я вытащила из кармана сильно помятую, забрызганную водой визитную карточку Бьёрна Хольмсена и почувствовала, как сильно вымоталась за эти дни. Мне очень нужна поддержка, просто взгляд со стороны на кошмар, в котором я оказалась. Он снял трубку со второго звонка:
– Это Лени Ольсен… Герр Хольмсен, простите за ранний звонок… Понимаете, я еду в полицию, в Сортлан, подскажите, пожалуйста, как следует поступить, чтобы ленсман [41] отправил меня прямо в криминальный отдел?
– Убить кого-нибудь.
– Нет, я серьезно. Мне действительно надо сообщить об убийстве.
– Серьезно, так серьезно. Почему именно в Сортлан, Лени?
– Был крупный обвал, и другое шоссе перекрыли, – скороговоркой объяснила я.
– А вы проедете? Какая у вас машина?
– Старенький внедорожник.
– Лени, вы очень упорный человек, – я жестом подозвала юркого, прыщавого парнишку, племянника Норы, прибежавшего на звук наших голосов, попросила карандаш, накарябала на визитке фамилию чина из KRIPOS [42] , которую продиктовал мне герр Хольмсен, и поблагодарила. Отдала трубку Норе:
– Лени, оставайся у нас. Куда ты спешишь? За пару часов ничего не изменится.
Да, отсидеться здесь – заманчивое предложение. Я вспомнила идеально подогнанные стальные створки дверей: хотя главный враг семейства Эйнаров – непогода и наводнения, маяк выстроен прочно, как крепость.
За узкими окнами царил предрассветный мрак. Несколько секунд я вглядывалась в темноту: не придумано еще таких стен, сквозь которые не сможет просочиться зло. Вспоминаю, как Андрес стоял и улыбался среди кладбищенских плит. Что-то было в его улыбке такое… Нет, не желание и даже не вожделение. Что-то чужое и непривычное, что сложно объяснить простыми словами. Его темная натура влечет и затягивает, как обрыв, как бездонная пропасть, невозможно понять его до конца.
Может, он давно распутал веревку и бредет среди мокрых валунов и обледеневших кочек, направляется прямо сюда…
Нет, никого нельзя втягивать в это. Это – только мое дело.
Я подозвала паренька:
– Слушай, у папаши Эйнара ружье для подводной охоты есть?
– Ага. Гарпунное, только старое оно, дрянное. Прошибает такую дыру, что от рыбы мало остается, всю в клочья разносит.
– Тащи сюда!
– Лени, ты собралась нырять по такой-то погоде? – всплеснула руками Нора.
– Не, это ей для туристов, правда, Лени? Видала, к ним в бухту вчера такая яхта зашла, что ух! Просто суперская!
– Типа того, – неопределенно протянула я, примериваясь к гарпунному ружью. Какое же оно большое и тяжеленное! Спусковой крюк не заржавел, ходит легко, сам гарпун тоже заточен остро – на крупную рыбину.
На прощанье я поцеловала Малыша, наказала парнишке запереть все запоры и присматривать за тетушкой. Обнялась с Норой, взяла с нее слово, что не впустит того, кого не знает в лицо, а если полиция не появится здесь до полудня, позвонит и вызовет их еще раз. Проверила бензин. Положила ружье на сиденье рядом с собой и поехала…С трассы мне не было видно моря во фьордах, только зеленые холмы и ложбины с прожилками позднего снега. Время ночи, когда в горах вовсю бесчинствуют тролли, было на исходе. Рассвет разогнал тяжелые тучи, по небу плыли облака с нежными розовыми брюшками, а снег на ледниках походил на подтаявшее мороженое.
На трассе я была одна, поэтому разогналась, насколько позволял этот четырехколесный металлолом, в котором даже радио испортилось раньше, чем русские запустили искусственный спутник. Как мой кузен на такой вообще ездит? Хотя он, как любой вменяемый житель северных островов, ездит редко, а больше «ходит» на катере.
Асфальт все же очень мокрый, на повороте меня занесло так, что я чуть не вылетела с трассы. Пришлось сбросить скорость, и очень своевременно – иначе влетела бы в здоровую груду камней, осыпавшихся со скалы прямо на шоссе.
– Черт… – пришлось открыть дверцу и высунуться наружу, оценивая масштабы бедствия. Какой дурак придумал понастроить по всей Норвегии однополосных дорог? Как всегда, чиновники сэкономили…
Если откатить пару крупных камней, можно обогнуть этот затор. Во всяком случае, попробую, я сдала назад, вышла из машины и начала перетаскивать камень за камнем. С виду небольшие, но какие тяжеленные! У меня заныло в пояснице, я выпрямилась, потянулась, глубоко вдохнула перенасыщенный кислородом холодный воздух и запрокинула голову, прикидывая, как давно случился обвал.
Интересно, камни осыпались ночью, когда бушевала непогода, или всего час назад? Они могли обрушиться прямо на меня! Вон, между ними валяется свежий окурок с золотым ободком. Никто и никогда не знает, где случится следующий обвал, именно поэтому трассы перекрывают для проезда.
Возвращаюсь за руль и стараюсь осторожно выруливать…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
