Ингрид Юхансен - Фьорды. Ледяное сердце
– Нет, Лени, – клянусь тебе, нет! Я никогда ее не видел!
Андрес сделал попытку вырваться из моих рук, но я держала очень крепко:
– Говори, что ты сделал с моим ребенком? Где Малыш?
– Не знаю… Лени, я хочу тебе помочь, правда, отпусти меня…
Я оттолкнула его с такой силой, которой сама не ожидала, он грохнулся в лужицу прозрачной весенней воды. Откинула пальто и показала ему нож.
– Не смей ко мне близко подходить! Убью своими руками, – и побежала к озеру, выкрикивая на ходу. – Малыш?! Где ты? Малыш…
На подошвы налипла грязь, я задыхалась от постоянного бега, практически сорвала голос и совершенно не представляла, который час, но мысленно уговаривала солнце скорее взойти, не потому что ждала полицию – на нее у меня мало надежды, – просто ничего не видела от темноты и слез. У самого озера я поскользнулась на липкой грязи, упала и покатилась по крутому берегу вниз. Когда падала, выронила фонарь, он обогнал меня, налетел на камень и разбился вдребезги. Мне повезло больше: я катилась до самой воды, несколько секунд сидела и тупо смотрела на ледяные мурашки водной глади.
Потом услышала звук, похожий на тихое попискивание. Для утренних пичуг слишком рано, я обхватила руками лоб, чтобы сосредоточиться, и прислушалась. Звук повторился, теперь я отчетливо слышала всхлип. Поднялась на ноги и внимательно осмотрелась вокруг. Повизгивание доносилось от кривой березки, склонявшейся к самой воде, я подбежала к дереву, раздвинула липкие от набухающих почек ветки и увидела Малыша – он сидел, как птичка, в развилке веток. Если он до сих пор не свалился, значит, привязан. Я попыталась дотянуться до него:
– Малыш, потерпи, сейчас мама тебя снимет…
С ножом в руках мне было не добраться до него так просто – я попыталась влезть наверх, но хрупкие ветки ломались и гнулись подо мною. Поискала камень, чтобы встать на него и дотянуться, но не увидела ничего подходящего. У меня просто нет выбора – Малыш и так здесь неизвестно сколько, он замерз, голодный, напуганный – но живой! Пока что живой. Каждая лишняя минута проволочки для него как пытка. Я выбралась из веток, посмотрела наверх и крикнула:
– Андрес! Спустись сюда, если сможешь – помоги мне!
Я слышала, как песок шуршит под его ногами, наконец, он поравнялся со мною.
– Пожалуйста, поддержи меня, – его пальцы коснулись моей талии под расстегнутым пальто. Надо же – руки показались мне теплыми – как странно, я уже успела продрогнуть до костей. Потом, уже когда он опускал меня, я поняла, что Андрес в тонких лайковых перчатках.
Но сейчас мне было не до его перчаток. Главное, я дотянулась до веревки, обычной бельевой веревки, которых наверняка было полно в тетушкином жилище, и одну за другой быстро перепилила их ножиком. Здесь опять полно этих хитрых узлов, распутывать которые у меня попросту нет времени. Едва ли их вообще возможно развязать.
Мой бедный сыночек – я придерживала его одной рукой, чтобы он не свалился. В другой был ножик, который сильно мешал обнять всхлипывающего малыша и прижать к себе. Автоматически я отдала свою единственное оружие Андерсу и потерлась носом о холодную щечку сына. Надо быстрее переодеть его, напоить чем-то теплым – главное, он живой!
С Малышом на руках я бежала к поселку и не оглядывалась, пока не услышала, как Андрес споткнулся за моей спиной. Мне пришлось посмотреть на него – он выбирался из выбоины, полной воды, присел на корточки и шарил вокруг руками:
– Кажется, нож уронил, никак не найти… – лунный свет упал на его лицо, так что тени сложились в зловещую гримасу, а безупречные зубы блеснули, как оскал.
Меня трясло от переживаний и холода, я шарахнулась в сторону и крикнула:
– Ты специально это сделал! Признайся!
– Нет, что ты, Лени! Я поскользнулся…
– Не приближайся ко мне и моему ребенку! – Терять время на выяснение я не стала и просто побежала дальше. Малыш хныкал не переставая.Почти не соображая, отыскала какие-то вещи Малыша в теткином доме, потом метнулась в отель. Там тепло, бойлер успел прогреть помещение за день, пока не отрубилось электричество. Я зажгла сразу все горелки, не думая, сколько газа осталось в баллоне, чтобы было теплее. Поставила греться одновременно и воду, и молоко и стала переодевать Малыша.
Андрес тоже притащился к отелю, следом за мной, и неловко топтался в кухне.
Пальцы у меня еще не до конца согрелись и слушались плохо, я еле-еле стащила с ребенка сапожки, потом расстегнула замок на курточке, а когда начала снимать ее, наткнулась на шуршащий прозрачный файл. От неожиданности я отдернула руку, и файл плавно спланировал к моим ногам, но Андрес успел поймать его.
– Что там еще? – поморщилась я. Тетка-покойница не держала запаса канцелярских принадлежностей. Андрес положил находку на стол и разгладил рукой, теперь, даже глянув через плечо Малыша, я увидала в файле фотографию Кристы и короткую распечатанную на принтере очень крупными буквами записку:Рада находке?
Не хочешь потерять навсегда?
ПРИЗНАЙСЯ до 12 дня что
Удавила ее подушкой
Время пошло
Сожги это сразуНоги у меня буквально подкосились, пришлось схватиться рукой за торец буфета, чтобы не упасть. У меня было жуткое чувство, что автор записки – кто бы он ни был – все время наблюдал за мною, слышал каждое мое слово и даже читает мои мысли. Он и сейчас смотрит на меня. Почти физически я ощущала его изучающий взгляд, но когда чуть-чуть уняла сердцебиение, то встретилась со взглядом Андреса, он держал файл с запиской в руках, но смотрел на меня. Времени стоять и медитировать нет – свободной рукой я выдернула бумажку из файла, быстро поднесла к газовой горелке.
Пламя моментально ухватилось за угол и поползло вверх.
– Лени, что ты делаешь? – вскрикнул Андреас.
– Следую инструкции. – Кто угодно мог это написать, даже он. Что у него принтера на яхте нет, что ли? Огонь подобрался к самым моим пальцам, я выронила обуглившийся обрывок на пол. Я топтала огарок ногой и не могла сдержать слез: чем я заслужила весь этот ужас, конца которому не видно?
– Андрес, у тебя телефон работает? Дай мне, пожалуйста…
– Лени, ты не должна этого делать, надо просто дождаться полиции…
– Полиция? Чем она поможет? Полиция знает, кто эти люди? Где они? Кто им помогает? Да-ни-черта! Наоборот. Если у них были помощники на корабле, значит, есть свои люди и в полиции Осло, в Интерполе, в аду и невесть где еще… – орала я так, что дрожал фарфор на полках.
– Лени, что с тобой? Успокойся, прошу тебя, – нельзя придумать фразы глупее в настоящих обстоятельствах. Но Андрес не замечал вопиющей бессмысленности своих слов, я не стала тратить времени на споры с ним – в конце концов, это мой ребенок, и только мне решать, как поступать в его интересах. Из шкатулки в шкафу я вытащила запасной комплект ключей от теткиного «Ниссана» – мне остается только молиться, чтобы этот древний хлам оказался на ходу и бензина хватило до ближайшей заправки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
