Флинг - Мюррей Джозеф
Чайник наконец закипел, и Шеннон принялась готовить чай на двоих. Дав ему настояться, она наполнила любимую чашку Тары.
– Моя чашечка! – сказала Тара, вспоминая, как сильно любила ее раньше. Первый же глоток подействовал не хуже джин-тоника. Чай, заваренный матерью, всегда особенный.
– Боже, вот чего мне недоставало! В Дублине я в основном пью кофе, – зажмурилась она.
– Ну ты всегда любила чай, когда жила здесь. Раньше ты каждый вечер приходила из своей комнаты в кухню с шестью или семью чашками, – пошутила Шеннон.
– «Ирландская тропа позора» – так ты это называла, – рассмеялась в ответ Тара. И тут же погрустнела.
– Все в порядке, милая. Не держи это в себе, – сказала Шеннон, дотрагиваясь до ее руки.
Тара глубоко вздохнула. Почему ей стыдно за то, что ее обманули? Почему ей так трудно об этом говорить? Впрочем, она знала ответ на подсознательном уровне. В некотором смысле она не могла по-настоящему судить Колина. Не имела права первой бросать камень. Она ведь тоже планировала завести роман! Возможно, предательство Колина заставило ее посмотреть на себя со стороны. С другой стороны, она же просто собиралась встретиться с мужчиной, чтобы выпить и поговорить. Колин же отправился в гостиничный номер, чтобы заняться сексом. Да, совесть была нечиста у обоих, но от мыслей к делу перешел только он. Ее поведение, каким бы скандальным ни выглядело, представлялось гораздо более невинным, чем у Колина. Он глубоко ранил ее, и залечить эту рану могла только мать.
– Колин изменил мне, – сказала наконец она.
– ЧТО? – удивилась Шеннон. – Ты шутишь! Этого не может быть, Тара.
– Я сама все видела, мам. Он солгал мне. Сказал, что работает допоздна. Но я видела, как он вошел в гостиничный номер. Я не знаю, кто та женщина, но да поможет Бог этой шлюхе, если я когда-нибудь узнаю ее имя!
– Человек, оказавшийся между двумя табуретами, обычно падает на землю. Но я просто не могу представить Колина с другой женщиной. Вы двое всегда были так влюблены друг в друга! Знаю, вы деретесь, как кошка с собакой, но уверена, что лучшие отношения часто бывают именно такими, – сказала Шеннон.
– Мы отдаляемся друг от друга с тех пор, как занялись ЭКО. Оно просто высосало из нас всю жизнь, – призналась Тара.
– Разве я не говорила тебе, чтобы ты не шла по пути непорочного зачатия? Я всегда твердила и продолжаю: у тебя будет ребенок, когда придет время, – заверила Шеннон.
– Мам, мне тридцать семь лет! – вздохнула Тара. – У меня почти нет шансов.
– Ох, может, прекратишь такие разговоры? Я родила тебя в тридцать восемь, и все получилось прекрасно, не так ли? Чему суждено быть, то и будет, – пожала плечами Шеннон.
– Ты всегда говорила, что для всего есть причина. Но по какой причине Колин изменяет мне с другой женщиной? Где же мой лучик надежды? – в отчаянии спросила дочь.
– Тара, самое сложное в жизни заключается в том, что мы смотрим вперед. Но понять ее можно, только если посмотреть назад. Может быть, Колин встретил кого-то, потому что ты должна встретить кого-то.
– Джека, – прошептала Тара.
– Что? – спросила Шеннон.
Тара не знала, с чего начать. Прошедший день совершенно ее измучил.
– Мам, мне нужно многое тебе сказать, но я чувствую, что вот-вот упаду в обморок. После всего случившегося у меня в животе словно завязался узел… Можно я расскажу тебе остальную часть истории завтра? – спросила Тара.
– Конечно, милая. Ложись, а утром я приготовлю тебе завтрак, – сказала Шеннон.
– Спасибо, мам! – улыбнулась Тара.
Пройдя по коридору, она открыла дверь в свою старую спальню. Все было в точности так, как и раньше, если не считать скопившейся пыли. Тара посмотрела на стены, увешанные постерами ABBA, и попыталась улыбнуться сквозь так и не унявшуюся боль. Она разделась, забралась в свою старую кровать и внезапно снова почувствовала себя подростком.
Шеннон открыла дверь и вошла в комнату.
– Держи, милая, – сказала она, протягивая стакан, наполненный прозрачной жидкостью. – Выпей. Это лекарство от желудка.
– Что? – спросила Тара, садясь.
– Всего лишь «Севен Ап», – улыбнулась Шеннон. – Он избавит тебя от комка в животе.
– Спасибо, мам! – улыбнулась Тара, делая глоток.
– Утром ты встанешь совершенно другим человеком, – пообещала Шеннон, выключая свет.
Перед сном Тара открыла «Флинг» – посмотреть, ответил ли ей Джек.
Ничего: ни текста, ни зеленого огонька. Что ж, он имел полное право игнорировать ее… Господи, она уже дважды его подвела!
Тара набрала сообщение в надежде, что Джек увидит его, когда в следующий раз откроет приложение.
Клэр: Надеюсь, ты сможешь простить меня. Джек, ты нужен мне!
Глава 29
На следующее утро Тара проснулась от божественных звуков и запаха. Она протерла глаза, прогоняя сон, и открыла «Флинг», чтобы посмотреть, ответил ли Джек. По-прежнему ничего. «Дай ему время», – сказала она себе и направилась на кухню, где ее мать наготовила столько еды, что можно было бы накормить целую армию: яйца, сосиски, ломтики бекона, печеные бобы, белый пудинг, кровяная колбаса, жареные помидоры и гора поджаренного белого хлеба…
– Господи, мам! Тебе не нужно было так стараться! – выдохнула Тара, увидев это изобилие.
– Ох, перестань! Тебе нужно поесть. С тех пор, как я видела тебя в последний раз, от тебя остались кожа да кости, – ответила Шеннон, нагружая тарелку дочери.
Тара села и первым делом потянулась за ломтиком слегка поджаренного белого хлеба, намазанного маслом. После первого же кусочка она испытала чистый экстаз. Так же как и в случае с чаем, в том, как мать готовит тосты, было что-то особенное.
– О боже, мам! Ты даже не представляешь, как сильно мне это было нужно! Я всю неделю избегала углеводов, – простонала Тара, наслаждаясь великолепным вкусом.
– Тебе нужно завязывать с этими дурацкими диетами. Женщинам нельзя не есть белый хлеб. Они для этого не предназначены. Зачем себя мучить?
Тара знала, что в этих словах есть доля правды. Из-за отсутствия углеводов в пятидневном рационе она стала раздражительной. Может быть, если бы накануне она съела кусочек белого хлеба, то не треснула бы клюшкой по мотоциклу Колина. Наверное, нет.
Шеннон выложила на тарелку еду. Получилась целая гора, под которой в буквальном смысле скрылось не только дно, но и бортики.
– Мам, это уже слишком! – покачала головой Тара.
– Приступай к завтраку, ладно? И, если мне не изменяет память, ты как раз собирались рассказать мне о ком-то по имени Джек.
Тара мысленно рассмеялась. Несколько лет назад врач сказал Шеннон, что у нее обнаружен ген болезни Альцгеймера, но ее матери было по-прежнему не занимать проницательности.
– Вот тебе и доктор, который сказал, что ты потеряешь память! – улыбнулась Тара.
– О да, я и забыла, что у меня болезнь Альцгеймера! – засмеялась Шеннон. – Итак, кто такой Джек?
Тара глубоко вздохнула. Если кто-то и мог дать ей совет в этой безвыходной ситуации, в которой она оказалась, так это ее мать.
– Ладно. В общем, так… После последней попытки ЭКО у нас с Колином что-то пошло не так. Я сказала ему, что не могу проходить это снова и снова. С тех пор мы с ним постепенно отдаляемся друг от друга. И пока я отдалялась, меня начало сносить кое к кому другому.
– Продолжай. Кто он такой?
– Вот тут все и усложняется. Недавно появилось приложение под названием «Флинг». Ты, наверное, о нем не знаешь…
– Конечно же, я о нем слышала! Вся страна в курсе, как Мэри Малдун проявила себя в том ток-шоу. Она навещала меня три раза несколько недель назад – искала средство от чувства стыда.
– И что же это за средство? – полюбопытствовала Тара.
– Вибратор.
– МАМ! – воскликнула дочь, шокированная этим известием.
– Она тоже не очень хорошо отреагировала, когда я сказала ей об этом, – рассмеялась Шеннон. – В любом случае, продолжай свой рассказ.
