Три ступени вверх - Олег Юрьевич Рой
– Ты серьезно?
– Ну… да. Нам же нужно поговорить.
– Значит, так. Слушай и запоминай. Только внимательно слушай. А то у меня такое впечатление, что ты все мои слова мимо ушей пропускаешь.
– Н-нет… я… почему…
– Вот и ладушки. Запоминай. Разговаривать мне с тобой не о чем. – Он попытался возразить, но Мия продолжала: – Повторяю: что бы ты там себе ни навыдумывал, мне с тобой разговаривать не о чем. Заметь: мне с тобой. Не тебе со мной. Если тебе чего-то невтерпеж – это твои личные проблемы. Никаких «нас» нет. Ты можешь что угодно сочинять, но это твои тараканы, в твоей голове. Разбирайся с ними сам. У меня своих забот хватает. Твои мне до лампочки. Нравится тебе думать, что любишь, – вольному воля, я тебе запретить не могу. Но рядом со мной не появляйся. Ясно?
Лицо его странно изменилось.
На мгновение Мие даже страшно стало. Как будто, сунув ногу в привычную разношенную тапку, понимаешь, что попал в чью-то зубастую пасть. Или в слизистую вязкую трясину. Не то страшно, что надо ногу спасать срочно, а то, как такое вообще произошло!
Тряхнув головой, чтобы отогнать диковатую эту мысль, Мия повторила как можно тверже:
– Петь, мне совсем не хочется тебя обижать, ты мне ничего плохого не сделал. Но твое присутствие мне мешает. Понимаешь? Мешает. Так что прекращай. Не надо за мной следить, не надо ничего выдумывать и ходить за мной тоже. Это глупо и бессмысленно. Ясно?
Довольно долго – минуты две, не меньше, – он стоял соляным столбом, не шевелясь и не отводя неподвижного, такого же «соляного» взгляда от «матильды». Потом моргнул, плечи вдруг обвисли, спина ссутулилась.
Все-таки это был всего лишь Петенька.
– Ой! – Мия вдруг встрепенулась, словно вспомнив что-то. – Ты меня сбил совсем. Мне же надо было… Черт, и документы не взяла! Ладно еще вовремя вспомнила. Ну пока!
Она быстро-быстро обошла стоящего у так неудачно поставленной «Тойоты» Петеньку и, пока он не успел среагировать, скрылась в подъезде.
Только подниматься в квартиру не стала. Постояла минут пять в тамбуре у входной двери, выглянула осторожненько, досадуя, что подъездные двери не оборудуют глазками. Вокруг было спокойно. Петенька, видимо, вняв ее увещеваниям, с горизонта скрылся.
Владелец синей «Тойоты» так и не появился, и его железный конь по-прежнему преграждал «матильде» выезд.
Мия ласково погладила мутноватое после вчерашнего дождя «бронзовое» крыло.
Наверное, придется продать. Да что там «наверное» – наверняка. Денег, полученных за участие в телешоу, не так уж много. Слезы, а не деньги. А деньги ей сейчас ох как нужны. Машина к тому же расходов требует. Бензин, масло, техосмотр, страховка, бог знает что еще. Сколько, кстати, стоит страховку обновить? Мия поняла, что не помнит. Она сейчас нередко забывала всякие… мелочи. Хотя страховка – не мелочь, конечно. Ладно, Интернет все расскажет. Или не тратиться на страховку, сразу на продажу выставить?
Продавать «матильду» было жаль ужасно. И не выручишь за нее много. Машинка-то из самых простых, Мия смотрела на автосайтах. Нет-нет, ей «матильда» нравилась ужасно (Мия еще раз погладила крыло, как будто извиняясь, как будто машина могла подслушать ее мысли и обидеться), но факт остается фактом: много за нее не выручишь. Хотя продавать, конечно, придется.
И кстати, куда она собиралась, когда Петенька на нее «напал»? Все в голове перепуталось после его дурацкого появления. Что-то же ей было нужно? Ничего срочного не вспоминалось, кроме страховки, которую пора обновить. Но не добираться же туда своим ходом. Ждать, пока владелец «Тойоты» соизволит появиться и отогнать свою тачку? Попинать по колесам, чтобы сигналка завопила, взывая к этому самому владельцу? Вернуться в квартиру? Ай, ладно. Страховка потерпит. Можно просто прогуляться – авось по дороге что-нибудь полезное попадется. Или не попадется. Все равно гулять нужно.
Мне нужно гулять… Нам нужно гулять, вот так правильно. Почему-то эта фраза заставила Мию улыбнуться.
Обогнув дом, она решительно зашагала в сторону Стрелки. Свернула направо, потом налево – не задумываясь, лишь бы народу поменьше было. Так славно оказалось идти, куда ноги ведут. Идти и не думать ни о чем. Не думать. Не думать. Не думать.
* * *
– Ка-аки-ие люди! Ах ты цыпочка моя!
Мия не сразу даже поняла, что остановило ее летящий шаг. Точнее – кто. Но этот голос, густой, жирный, как растопленное сало… Не может быть! Борька!
– Пусти!
Но он обхватил ее крепко – хотя со стороны и не подумаешь, что против ее воли… И улыбался прямо в лицо – нежно так, как влюбленный… Только слова, льющиеся из улыбающегося рта, совсем были не похожи на речи влюбленного:
– Да что ж ты кочевряжишься-то, кукла недоделанная! Небось от Янкиного папочки так не шарахалась? Или шарахалась? Он как, любил послушных или чтоб упрямились? Я люблю послушных.
Господи, есть ли еще кто-то, кто не видел это ток-шоу?! Ну да, Фиона же говорила, что в соцсетях прямо бум из-за Мииного появления на передаче. Даже Витьку, отродясь ничего в телевизоре, кроме спорта, не смотревшему, донесли.
Безрезультатные попытки вырваться из Борькиной хватки доводили до отчаяния. Он как-то очень удобно (для себя удобно!) подвинул ее к выступающему углу контрфорса – не вырваться. И на помощь не позовешь – сама выбирала место, где народу поменьше. Пусто. Одинокие прохожие в отдалении – не в счет. Да и что толку звать – Боренька, ухмыльнувшись, скажет, что все в порядке, просто его девушка любит капризничать. Или что она «под веществами». Никому не захочется связываться.
– Пусти…
В кармане зазвонил телефон – и переливался безнадежно долго. Небось еще кто-то вроде Фионы – с жаждой подробностей и «фоточек»? А может, Витек? Да что толку! Братец – человек без выдумки: решит, что она отключила звук и не слышит. Если и забеспокоится, не раньше чем часов через несколько, а то и завтра. И даже если забеспокоится – что сделает? Правильно, опять прискачет в дверь колотить. Но Мия-то не дома!
Она уговаривала себя не впадать в панику. Борька на нее зол, конечно. Со времен той давней школьной истории. Но зол не так чтобы очень сильно – иначе отыскал бы ее уже давным-давно. Сейчас они столкнулись случайно – и он решил «отыграться». Ничего. Не станет же он избивать или насиловать ее средь бела дня прямо на улице. Даже самые равнодушные прохожие мимо такого не проскочат.
– Ну как? Долго ломаться будешь? – прошипел он, все так же жутко улыбаясь.
Да. Прямо на улице – не станет. А если кто-то из его приятелей подъедет на машине? Может, у Борьки тут встреча назначена. Или еще
