Нора Робертс - Яд бессмертия

— Специальная маска для лица «Сатурния», — невозмутимо сообщила Трина; ее ладонь была полна клейкой субстанции серо-коричневого цвета. — Прочищает поры лучше пылесоса. Не заботиться о своем лице — настоящее преступление. Мевис, будь добра, достань «Шинну».

— Что еще за «Шинна»?.. Ладно, неважно. — Ева содрогнулась всем телом и снова крепко зажмурила глаза. — Больше ничего не хочу знать.

— Вам пошла бы на пользу комплексная обработка. — Трина продолжала швырять ей в лицо своей грязью. — Какая вы упрямая! Хотите, займусь вами по полной программе?

— Нет, благодарю, с меня довольно и этого.

— Как угодно. А теперь расскажите мне о своем мужчине. Мне нужно знать его вкусы и пристрастия.

Трина внезапно расстегнула на Еве халат и схватила ее за груди залепленными грязью руками. Ева сразу распахнула глаза. Прочтя в них гнев, Трина усмехнулась.

— Да не волнуйтесь вы! Я не по женской части. Просто ваш мужчина будет без ума от вашей груди, когда я с ней поработаю.

— Ему и так нравится.

— Вы не представляете себе, какие чудеса творит «Шинна»! Это специальное средство для груди. Ваши груди будут соперничать нежностью с лепестками розы. Поверьте мне на слово! Что он предпочитает — гладить или щипать?..

Ева зажмурилась крепче прежнего.

— Ничего не слышу.

Трина принялась втирать ей в волосы какое-то вещество с приятным ванильным запахом.

Ева успокаивала себя мыслью, что есть люди, готовые за все это платить. Более того, это стоит огромных денег, пробивающих бреши в банковских счетах! А ей искусство Трины досталось бесплатно, следовательно, она не участвует в коллективном умопомрачении.

Ева упорно не открывала глаз, чувствуя что-то мокрое и теплое на своем лице и обнаженной груди. Вокруг нее раздавался беззаботный щебет: Мевис и Трина обсуждали косметику, Леонардо и Бифф — фасоны и цвета.

И все-таки человечество сошло с ума! Ева застонала, почувствовав, что начинается массаж ног: ее ноги окунули во что-то горячее, но вполне приятное. Потом раздался непонятный треск, ноги взмыли в воздух, и настала очередь рук.

Ева терпела и не шевелилась, даже когда что-то зажужжало возле ее бровей. Она все вынесет, как настоящая героиня, пусть Мевис пока веселится и заигрывает с Леонардо. Ее обязанность — поднимать Мевис настроение. В конце концов это так же важно, как прогресс расследования. Возмездие за убийство — еще не главное.

Когда Трина защелкала своими чудовищными ножницами, Ева зажмурилась так сильно, как только смогла. «Ведь волосы — это просто волосы, — твердила она себе, чувствуя, как ее скребут по черепу расческой. — Какая чепуха — внешность!"

Господи, только бы не остаться без скальпа!

Ева заставила себя сосредоточиться на работе: формулировала вопросы, которые задаст утром Редфорду, прикидывала его возможные ответы. Не исключено, что майор вызовет ее к себе на ковер в связи с утечкой информации. Ничего, она и это переживет.

Пожалуй, пора пригласить Фини и Пибоди и устроить совещание. Интересно, складываются ли добытые ими сведения в систему? Сама она снова побывает в клубе и попросит Крека познакомить ее с завсегдатаями. Вдруг кто-то видел, кого так испугался Бумер той ночью? Вдруг тот, кто спугнул Бумера, разговаривал с Хеттой?

Ева вздрогнула: Трина изменила положение кресла и принялась соскребать с нее грязь.

— Я передам ее тебе готовенькой через пять минут, — объявила Трина нетерпеливому Леонардо. — Гениев нельзя торопить! — Она поощрительно улыбнулась Еве. — У вас хорошая кожа. Если хотите, я оставлю вам эти средства. Очень рекомендую пользоваться ими, чтобы ваша кожа не испортилась.

Встретив пристальный взгляд Мевис, Ева почувствовала себя больной на операционном столе.

— Как здорово ты обработала ей брови, Трина! Смотрится очень естественно. Теперь остается подкрасить ресницы. Поразительно: ей даже не нужно их удлинять… А как тебе нравится эта ямочка у нее на подбородке?

— Мевис! — устало окликнула Ева болтушку. — Если ты не уймешься, придется тебе врезать. Мевис только ухмыльнулась.

— Пицца уже здесь. На, попробуй. — Она сунула кусок Еве в рот. — Подожди, Даллас, вот увидишь свою кожу — руками всплеснешь.

Только сейчас, когда горячий сыр с пиццы обжег ей небо, Ева поняла, как хочет есть. Невзирая на опасность поперхнуться, она дожевала угощение. Трина тем временем повязала ей голову серебристым тюрбаном.

— Термальная обработка, — пояснила она, поднимая кресло вместе с клиенткой. — Так лучше действуют средства для укрепления корней и улучшения структуры волос.

Ева опасливо взглянула на свое отражение в зеркале. Все верно: кожа стала свежее, словно ее спрыснули росой, и шелковистее на ощупь. Но куда подевались волосы?! Из-под тюрбана не выбивалось ни единого волоска.

— У меня на голове осталось хоть немного волос? — осведомилась она.

— Осталось, осталось! Ладно, Леонардо, на ближайшие двадцать минут она твоя.

— Наконец-то! — Леонардо просиял. — Снимайте халат!

— Послушайте…

— Тут собрались профессионалы, Даллас. Пора примерить комбинацию под свадебное платье. Ее наверняка надо будет подгонять.

Ева решила, что раз Трина уже щупала ее, где хотела, так почему бы не покрасоваться голой перед целым собранием «профессионалов»? Она покорно сбросила халат.

Леонардо подступил к ней с чем-то белым и гладким. Ева и пикнуть не успела, как шелковая материя обвила ее плечи и бедра. Большие руки модельера шарили по ее телу, поправляя ткань на груди, ловко закалывая, где надо, булавками. Продев край материи между ее ног и закрепив его там, Леонардо выпрямился и отошел, чтобы полюбоваться своим творением.

Мевис в восторге захлопала в ладоши.

— Черт возьми, Даллас, у твоего Рорка язык будет волочиться по полу, когда он начнет тебя раздевать и увидит это!

— Что это такое?

— Мое собственное изобретение! — гордо заявил Леонардо и поправил несколько складок, заметных одному ему. — Отлично подчеркивает грудь. Ваша, конечно, и так хороша, но с этим — еще лучше. Немножко кружева, несколько жемчужин… Все очень скромно. — Он повернул ее к зеркалу.

Ева никогда не представляла себя такой. Ткань слегка поблескивала, создавая впечатление влажности. Благодаря ей грудь казалась пышнее и выше, бедра круче.

— Это специально для брачной ночи?

— Для любой ночи! — мечтательно поправила ее Мевис. — Ты сошьешь мне такую же прелесть, Леонардо?

— Уже сшил, из ярко-красного атласа. Ну как, Даллас, где-нибудь тянет, жмет?

— Нет. — Ей было удобно, как в спортивном костюме, но на всякий случай она нагнулась и повертелась. — Сидит как влитая!