Нора Робертс - Яд бессмертия

— Отлично. Бифф нашел эту ткань в маленьком бутике на Пятой авеню. Ну а теперь — платье! Оно пока сметано на живую нитку, так что осторожнее. Поднимите руки.

Не успел Леонардо оправить на ней платье, а Ева уже пришла в восторг. Несмотря на портновские пометки, которыми была усеяна ткань, она видела, что никогда еще не была так хороша. Все — и колоннообразный силуэт, и узкие рукава, и строгий изящный покрой — было выше любых похвал. Впрочем, Леонардо все равно хмурился и устранял воображаемые недостатки.

— Удачное декольте. Где ваше ожерелье?

— Какое ожерелье? — Ева только сейчас вспомнила, что Леонардо говорил о чем-то подобном.

— Бронза и драгоценные камни. Разве я не велел вам попросить у Рорка ожерелье?

— Но я не могу сказать Рорку, что мне хочется дорогое ожерелье!

Леонардо вздохнул, переглянулся с Мевис, потом поправил ткань у Евы на бедрах.

— Вы похудели, — заявил он прокурорским тоном.

— Ничего подобного!

— Потеряли не меньше двух фунтов. — Он огорченно покачал головой. — Лучше вам снова их набрать. Покажи-ка ей другие модели, Бифф, пока я буду возиться с платьем.

Бифф изящным жестом включил монитор.

— Как видите, работая над этими моделями, Леонардо учитывал не только вашу фигуру, но и образ жизни. Этот простой повседневный костюм хорош для делового ленча, пресс-конференции: свободный, но в высшей степени элегантный! Материал — полотно с небольшой примесью шелка. Цвет — цитрин с гранатовым отливом.

— Ox! — Костюм чрезвычайно понравился Еве, но ей было почему-то неприятно смотреть на свою копию, смоделированную компьютером.

— Рекомендую следующую модель — продолжение прежней темы…

Ева просмотрела дюжину моделей и совершенно запуталась, голова ее шла кругом. Бретонские кружева, бархат, классический черный шелк… Но Мевис восторженно ахала, и Ева повторяла про себя, что лучше влезть на всю жизнь в долги, чем обречь лучшую подругу на страдания.

Не успел Леонардо снять с Евы свадебное платье, как Трина опять закутала ее в халат.

— Ну-ка посмотрим, что у нас получилось… — С этими словами она размотала серебряный тюрбан и принялась расчесывать Еве волосы огромной массажной щеткой.

То обстоятельство, что у нее осталось что расчесывать, несколько успокоило Еву, но, глядя на невероятную прическу стилиста, она не удержалась и спросила:

— А кто вас стрижет, Трина?

— Ко мне никто не прикасается. — Она подмигнула. — Только я сама — и господь бог. Ну, любуйтесь!

Ева оглянулась, готовая к худшему, но женщина в зеркале определенно была Евой Даллас. Сперва ей даже показалось, что с ней сыграли шутку, никак не изменив ее облик. Но, приглядевшись, она все поняла. Волосы почти не стали короче, зато голова приобрела изысканную форму. И этот блеск — раньше его не было… Прическа повторяла очертания ее лица, скул. Когда она встряхивала головой, волосы послушно ложились на место — прическа упорно хранила форму.

— Вы меня все-таки осветлили?

— Нет, просто выявила естественные переливы. Очень редкий цвет! Вам говорили когда-нибудь, что у вас окрас лани?

— Что?!

— Вам приходилось видеть шкуру лани? Там перемешаны все оттенки; красно-коричневый, просто коричневый, золотой, немного черного… Вот и у вас то же самое. Беда в том, что в прошлый раз вас обкорнали какими-то сучкорезами и поскупились на средства для волос. Но что же вы молчите? Вам не нравится?

— Выглядит неплохо… — осторожно сказала Ева.

— Мягко сказано! Я гений!

Неожиданно Мевис закрыла лицо руками и разрыдалась.

— Ты выходишь замуж!

— Перестань, Мевис! Слышишь? Прекрати немедленно. — Не зная, что предпринять, Ева растерянно гладила ее по вздрагивающей спине.

— Я такая пьяная и такая счастливая! Еще мне страшно, Даллас: ведь я потеряла работу…

— Знаю, Мевис. Мне очень жаль. Но ничего, найдешь другую, еще лучше прежней.

— Наплевать! Не хочу вспоминать. Ведь мы устроим потрясающую свадьбу, правда, Даллас?

— Можешь не сомневаться.

— Леонардо сошьет мне такое платье, что все попадают от зависти! Оно уже почти готово. Давай покажем ей платье, а, Леонардо?

— Завтра. — Он подошел к ней и обнял. — Даллас устала.

— Конечно, пусть отдыхает. — Мевис уронила голову ему на плечо. — Она так много работает! И переживает за меня. Не хочу, чтобы она переживала, слышишь, Леонардо? Все будет хорошо, правда? Все будет хорошо…

— Лучше некуда.

Леонардо повел Мевис к двери, смущенно оглядываясь на Еву. Ева проводила их взглядом и в сердцах выругалась.

— И кому взбрело в голову, что эта крошка способна кого-то убить?! — Трина собирала свой инвентарь, возмущенно качая головой. — Надеюсь, Пандора сгорит в аду.

— Вы ее знали?

— Кто же ее не знал, Пандору? По крайней мере в нашей тусовке, и все ее дружно ненавидели. Правда, Бифф?

— Стервой родилась, стервой и подохла.

— Она только принимала наркотики или еще и приторговывала? — наугад спросила Ева.

Бифф покосился на Трину, пожал плечами.

— В открытую — никогда, но поговаривали, что этого добра у нее навалом. Болтали, что она не может обойтись без «Эротики». Она обожала секс и готова была в случае надобности загнать дурь очередному партнеру.

— А вам самому не приходилось быть ее партнером?

— Я предпочитаю мужчин. С ними проще.

— А вам, Трина?

— Я тоже предпочитаю мужчин — по той же причине. — Трина закончила складывать инструменты. — Кстати, не так давно до меня дошел слух, что она сочетает бизнес и удовольствие. Якобы появился какой-то остолоп, из которого она тянет деньги. Драгоценностей на ней и вправду стало что на елке иголок. Пандора любила увешивать себя настоящими камнями, но никогда не платила за них сама. Потому люди и решили, что она связалась с наркоторговцем.

— Как его зовут?

— Понятия не имею. Знаю только, что она в перерывах между выходами на подиум не выпускала из рук сотовый телефон. Конечно, это дело обычное, но однажды, помню, она уж очень нервничала. Не знаю, с кем Пандора говорила, но звонок был явно международный: ее страшно злила задержка со связью. Правда, с тех пор прошло уже три месяца…

— Она всегда носила с собой сотовый телефон?

— В сфере высокой моды и косметики никто без него не обходится. У нас, как у врачей, ни шагу без связи.

Ева освободилась только к полуночи. О спальне она не могла и помыслить и отправилась в кабинет, где можно было спокойно поработать. Она решила самостоятельно, без помощи Фини, отследить международный звонок трехмесячной давности с мобильного аппарата, которого в ее распоряжении не было.

Посвятив этому занятию час, Ева махнула рукой и поудобнее устроилась в глубоком кресле с намерением поспать. Внутренний будильник был поставлен на пять утра.