Соня Мармен - Долина Слез

Я повалилась на постель, не зная, что думать и как быть. Речи Сары казались мне абсурдными. Я завоевала сердце Лиама? Да что она об этом знает!

– Лиам решил, что может уложить меня в свою постель, Сара, – резко возразила я. – Может, я и виновата в том, что вовремя не пресекла ухаживания Колина, но, поверь, я даже не пыталась очаровать Лиама. Он всегда держался от меня на расстоянии, и я не сомневаюсь, что мое присутствие его раздражает. Мне очень жаль, что я причинила вам столько хлопот, но я ничего такого не хотела! Обещаю, все уладится очень быстро!

Сара села на стул прямо передо мной, и руки ее нервно забарабанили по коленям. Выражение ее лица чуть смягчилось, однако тон голоса остался серьезным.

– Ты мне нравишься, Кейтлин, – начала она. – Надеюсь, ты говоришь от сердца, потому что, если так пойдет дальше, ты уничтожишь все, что у меня осталось от моей семьи. Поэтому я требую, чтобы ты все исправила!

Сара встала, направилась было к двери, но остановилась и повернулась.

– Чуть не забыла, – сказала она, вынимая из кармана кинжал. – Лиам оставил это для тебя. Ты и сама знаешь – в наших краях бродят Кэмпбеллы…

Девушка бросила кинжал на стол, и он упал с глухим стуком.

– Насколько я поняла, ты умеешь управляться с ножом, – добавила она.

Эти ее последние слова, не менее острые, чем лезвие ножа, поразили меня в самое сердце.

Она вышла, хлопнув дверью, а я осталась наедине с моим отчаянием, раздавленная огромным чувством вины. Все произошло слишком быстро, и мне нужно было найти уединенное место, где я могла бы подумать… Я взяла свою шаль и собралась покинуть дом, когда мой взгляд упал на кинжал. Я с отвращением взяла его в руку. Откуда Сара могла узнать? Гнев захлестнул меня. Лиам ей все рассказал! Он лгал мне! И кто еще знает?

На душе у меня было противно. Кинжал оказался холодным и тяжелым. Надпись, выгравированная на рукояти из слоновой кости, почти стерлась от времени: «Да хранит тебя Господь!» Клинок был узкий, почти как у стилета, и при этом острый как лезвие. Оружие изящное, но смертоносное… Я замотала его в носовой платок, сунула за пояс и вышла на улицу.

Самое время снова приучить себя к седлу… Я оседлала Бонни, выехала на дорогу и шагом направила лошадь к озеру Ахтриохтан – единственному месту, где, как я знала, у меня была возможность побыть в одиночестве. Я не боялась заблудиться: чтобы вернуться в деревню, достаточно ехать вдоль реки Ко. Долина была довольно узкой, а горы, обрамлявшие ее, высокими и обрывистыми. Я даже думать боялась о том, чтобы отправиться в горы, поэтому отыскала небольшой сосновый бор, куда мы с Лиамом ездили накануне. Там я спешилась и привязала Бонни к дереву.

– Черт бы побрал эту рану! – выругалась я вслух.

Как бы все повернулось, если бы не эта рана? Я бы уже точно плыла в Белфаст. А если бы я решила вернуться к отцу? Королевские гвардейцы наверняка очень быстро явились бы за мной. Меня заперли бы в темной грязной камере эдинбургского Толбута, и я сидела бы там в ожидании, пока на городской площади не построят виселицу. Потом меня повесили бы и местные жители ругали бы беспутную девушку на чем свет стоит. Может, среди орущей толпы я бы даже увидела лицо отца, грустное и пристыженное. Нет, Эдинбург – это последнее место на земле, куда я отправлюсь! Но и здесь мне нельзя оставаться, это тоже ясно.

У меня защемило сердце. Очень скоро мне придется расстаться с Лиамом… И как только я могла так быстро в него влюбиться? Всего за неделю! Нет, так не бывает, это не может быть любовь! Тетушка Нелли говорила, что женщина начинает любить своего супруга со временем. «Любовь – это плод замужества», – заявила она мне в свое время. Но если это – не любовь, то тогда что же?

Я не знала о нем почти ничего. Молчаливый, мало склонный к яркому проявлению чувств и спонтанным поступкам, Лиам тем не менее был очень привлекателен. Стоило ему ко мне прикоснуться, как мое сердце начинало стучать как сумасшедшее, а когда его ясные голубые глаза смотрели на меня, я терялась и смущалась. Если бы он позвал меня за собой в ад, я пошла бы, не раздумывая ни секунды.

Но если бы все было так просто! Когда Лиам смотрел на меня сердито, я считала, что он сердится на меня, но на самом деле его ярость была продиктована ревностью. И я подпитывала эту ревность, сама того не желая, когда оказывала знаки внимания Колину. В итоге я оказалась в самом центре семейной ссоры! Сознательно ли? Я знала, что не следует позволять Колину влюбляться в меня. Но ему удалось пробудить во мне этот вкус к счастью, который угас в одну страшную январскую ночь. А потом Лиам обнаружил свои чувства. Однако и он стоял перед дилеммой, потому что у него уже была эта чертова Меган! Ситуация сложилась весьма двусмысленная, с какой стороны ни посмотри, и из-за меня братья поссорились. Как теперь мне смотреть Колину в глаза?

Сара права! Я должна все исправить, и единственный способ для этого – найти корабль, который отвезет меня в Ирландию. Вот только хорошо бы, если бы это случилось до возвращения Лиама, пока мое чувство к нему не стало слишком глубоким. Ведь если это случится, найду ли я в себе силы уехать?

Я закрыла глаза и вдохнула умиротворяющий аромат сосен, затем сняла башмаки, пошевелила пальцами ног и зарылась ими в иголки, приятно покалывавшие мне ступни. «Неужели тебе не суждено быть счастливой, Кейтлин?» – думала я. Стоило на меня упасть хотя бы крошечке счастья, как ветер невзгод унес ее прочь. Счастье вырвали у меня из рук раньше, чем я успела почувствовать его вкус. Единственное, что я смогла, – это всего лишь мимолетно к нему прикоснуться… Ну почему мне отказано в праве любить и быть любимой? Мое сердце буквально кричало о потребности в покое и любви.

Когда солнце было в зените, мой живот, которого не касались мои душевные терзания, заявил, что проголодался. Бонни дожидалась меня в тени сосны, выискивая на земле редкие травинки. Я так спешила убежать из дома, что не прихватила никакой еды, а остатки выпитого вчера вина уже давно переварились. Пришло время возвращаться…

У порога Сара чистила маслобойку большой выщербленной костяной ложкой. Она сухо поприветствовала меня, сказала, что на плите готовое баранье рагу, и вернулась к своему занятию с таким видом, словно меня в комнате не было.

Я не знала, как быть. Ну что мне ей сказать? Банальные извинения ничего не изменят. Разве только обелят меня хотя бы чуть-чуть в ее глазах… Я молча вошла в дом, приблизилась к своей постели, легла и вдохнула исходивший от простыней мускусный запах, ища в нем успокоения, словно это была рука Лиама. Мне так хотелось согреться его теплом, услышать от него сладкие слова утешения!