Джастин Дэвис - Лучшая месть

– Ты заслуживаешь перемены места, – сказал ему Джош. – А это место как раз для тебя. – И затем он добавил с той проницательностью, которая помогла ему создать «Редстоун»: – Но не обманывай себя, Дэм. Не беги от того единственного, что может компенсировать происшедшее с тобой.

Джесс…

Сент-Джон не издал ни звука, но его ум прокричал это имя. Он снова поежился, но на сей раз не от холода. Внезапно Сент-Джон решил, что достаточно высох, а кроме того, попытка натянуть одежду на влажную кожу пошла бы ему на пользу.

Он прервал одевание, когда странная щекотка поползла вверх по его спине к затылку. Хотя эти леса были сравнительно безопасны и самый крупный хищник, которого обычно здесь видели, был вездесущий койот, сюда иногда забредал и медведь.

Сент-Джон огляделся вокруг, ища что-то достаточно большое, чтобы представлять угрозу.

Но вместо этого он обнаружил нечто маленькое и светловолосое.

– Джесс…

На этот раз имя сорвалось с его уст.

Какой-то момент Сент-Джон думал, что у него галлюцинации – последствия пребывания в ледяной воде или длительной изоляции. Но потом она шагнула из тени в полосу солнечного света, окрасившего золотом ее растрепанные волосы, и он понял, что это не лесной эльф, а человеческое существо.

– Что ты здесь делаешь?

– Смотрю на тебя, – ответила Джесса почти дразняще.

Вспомнив, что он только что стоял здесь обнаженный и мокрый, предаваясь нелепым мыслям, Сент-Джон не мог не спросить:

– И давно?

– Достаточно, – ответила она. – Я когда-нибудь говорила тебе, какой ты красивый?

– Как ты…

Он не окончил этот вопрос, так как ответ был очевиден. Вертолет не принадлежал лесной службе.

– Тесс замечательная, – сказала Джесса таким тоном, словно они обсуждали, какие деревья здесь растут. – Никогда не думала, что можно посадить вертолет на такой крошечной поляне, но она это проделала не моргнув глазом.

– Джош… – пробормотал Сент-Джон.

– Да. Очень любезно с его стороны одолжить мне своего личного пилота, не так ли?

– Вмешивается.

– Это зависит от точки зрения, – возразила Джесса, не попадаясь на приманку.

– Уходи.

– Нет.

– Ради тебя.

– Последний человек, чьему приказу подобного рода я повиновалась, был мой отец. Но он бы не хотел, чтобы я повиновалась тебе сейчас. – Неожиданно она усмехнулась. – Знаешь, как мне не хватало твоей возбуждающей манеры речи?

Сент-Джон был слишком серьезен, чтобы оценить юмор.

– Небезопасно.

− Я никогда не была в большей безопасности.

– Не стоит того.

– С большинством – возможно. Но с тобой – другое дело, Дэм. Большинство людей строит стены, чтобы обезопасить себя. Но твои стены построены, чтобы обезопасить других. Неужели ты не понимаешь, как это… благородно?

Он не мог даже ответить на это заявление, таким оно казалось нелепым. Благородно? Едва ли.

Сент-Джон снова дрожал, хотя его одежда впитала последние остатки воды и он больше не мерз, стоя на солнце. С Джессой.

– Это вполне приемлемый способ. Я имею в виду, отгораживаться стеной.

– Не совсем.

– Для тебя – да.

Откуда она знает, думал Сент-Джон, что мягкость и нежность сейчас больше всего болезненны для него?

Джесса продолжала тем же тоном:

– Только часть тебя ты должен охранять больше всего на свете. Но это все равно, что иметь вмятину в автомобиле, который на отличном ходу, или сквозняк в доме, который ты любишь, заметный лишь при определенном направлении ветра. Разве ты станешь выбрасывать автомобиль или сносить дом?

Сент-Джон покачал головой, не отрицая, а пытаясь прояснить поток хаотичных мыслей.

– Это все от него, – пробормотал он, едва осведомленный, что говорит вслух.

– Я знаю, что все это его вина, а не твоя, – это не новость, – сказала Джесса. – Что именно от него?

– Моя энергия. Амбиции. Все от него. Он действительно сделал меня таким, какой я есть, хоть я его и ненавидел. Без этого я…

Сент-Джон умолк. «Без этого я ничто, – думал он. – И теперь я чувствую себя… ничем».

– Без этого ты все еще ты, – возразила Джесса. – Разве ты не понимаешь, Дэм? Ты взял то, что он тебе передал, и воспользовался этим, чтобы выжить, обратив это против него. Он пытался внушить тебе, что ты бесполезен, глуп, плох и еще бог знает что. А ты доказал, что он не только не прав, но и сам бесполезен, глуп и плох.

Сент-Джон снова задрожал и, казалось, не мог унять эту дрожь. Джесса никогда не сдается, подумал он.

– Пораскинь мозгами, – настаивала она. – Ты давно превзошел его. Твой статус гораздо выше. Что такое юрист в маленьком городке в сравнении с вице-президентом по управлению «Редстоун инкорпорейтед»?

Сент-Джон никогда не думал об этом с такой точки зрения.

– Он не заслуживает твоей ненависти, Дэм. Ни единой унции твоей энергии. – Она глубоко вздохнула. – Но мы заслуживаем.

– Ты заслуживаешь…

– По-моему, я говорила тебе, какое решение ты не должен принимать.

– Джесс…

– Не должен, если не собираешься позволить ему выиграть.

Джесса была по-своему безжалостна и решительна. Она оставила бы это поле битвы с победой или не оставила бы его вовсе.

– Если ты позволишь тому, что он сделал с тобой, руководить твоей жизнью, – свирепо сказала Джесса, – значит, он выиграет, Дэм. Злой монстр добьется того, чего хотел. Он сломает тебя.

Дрожь усилилась, а внезапная слабость вынудила его опуститься на колени. В тот же момент Джесса оказалась на коленях рядом с ним, поддерживая его.

– Пожалуйста, Дэм, не позволяй ему выиграть. – Ее голос звучал напряженно.

Сент-Джон не мог говорить, и Джесса благоразумно не давила на него. Ему казалось, будто она держит его, не давая эмоциям разорвать его на части.

В тот момент, когда Сент-Джон увидел ее в золотом луче солнца, он осознал, что не может больше существовать так, как существовал последние двадцать лет. Ему предстоял более трудный выбор, чем думала Джесса. Он либо выполнит ее просьбу, либо умрет.

– Я хочу, чтобы ты подумал кое о чем, – продолжала Джесса. – Подумал о своем отце, сидящем в камере, где ему самое место, зная, что он побежден. А потом подумай о его злобной извращенной улыбке, когда он узнает, что все-таки уничтожил тебя.

Сент-Джон опять задрожал, так как образ, нарисованный Джессой, был слишком ярким, а память об этой улыбке – слишком четкой. Олден улыбался бы именно так, зная, что сын, над которым он издевался, проиграл битву.

И в этом лесу, залитом солнцем, которое поблескивало на поверхности озера, Сент-Джон понял, что не хочет умирать. Джесса была права. Если он позволит прошлому управлять собой, ублюдок выиграет. Он может покончить со всем здесь и сейчас, а не позволять ему и дальше калечить его.