Небесное служение. Дева - Эмилия Витковская
Свет мигает, отвлекая меня из мыслей. На экране появляется молодой Пророк в расслабленной позе. Он улыбается, приглашая нас «посидеть и поговорить» с ним о жизни в монастыре.
– Теперь я знаю, что у некоторых из вас могут быть сомнения.
Сара фыркает.
– Но я здесь, чтобы заверить вас, что все идет по плану Бога. То, чему вы научитесь у Сестер и ваших Защитников, – это ориентиры, которые проведут вас по жизни как агнцев Божьих. Вы – будущее, самые чистые надежды «Небесного служения» на изобильную жизнь как на земле, так и на небе…
Я отключаюсь, снова мысленно возвращаясь к его сыну. Адама не было в моей комнате. Прошло две ночи, пока я ждала на кровати, гадая, кто войдет в мою дверь – мучитель или любовник. А когда он не появился, я ненавидела разочарование, которое испытала. Чтобы успокоить ненависть к себе, я говорю себе, что это естественно, что я утешаюсь в нем. Он единственный, кому действительно разрешено приближаться ко мне, поэтому логично, что я хочу его. Но, конечно же, это всего лишь еще одна часть той срани, которой является Монастырь. Условия заставляют вас цепляться за своего обидчика, потому что больше никого нет. Я пробыла здесь чуть больше недели, а в моей голове уже болото сожалений и замешательства.
Мое внимание еще больше рассеивается, когда Честити входит в комнату и шепчет Абигейл на ухо. Мне нужно снова остаться с ней наедине, расспросить ее, узнать, говорила ли она о Джорджии. Абигейл кивает всему, что ей говорит Честити, затем обе женщины вместе уходят.
Как только дверь щелкает, Сара вскакивает и идет к передней части комнаты, ее лицо освещено светом проектора.
– Хватит этой пропагандистской чуши. Она машет на экран позади нее. – Нам нужно обсудить, что мы собираемся делать с этим адом, в котором мы оказались.
– Мы там, где должны быть.– Нежный голос Марии накладывается на голос Пророка.
– Мэри, ты конченая. Я знала это с того момента, как ты разозлилась на меня.
Сюзанна закрывает рот рукой, чтобы подавить смех.
Тон Сары становится жестче:
– И я знаю, что происходит прямо сейчас в твоем маленьком помешанном на вере мозгу. Ты думаешь о том, чтобы донести на меня. Но, дорогая Мэри, если ты это сделаешь, я обещаю, что сделаю тебе гораздо хуже, чем золотой дождь.
Мэри ерзает на своем месте, но ничего не говорит.
Сара отодвигается в сторону, промежность Пророка накладывается на ее лицо.
– Мы не подписывались на это. Ни одна из нас. Даже Мэри. Нас оскорбляют, насилуют и ломают, чтобы Пророк мог продать нас тому, кто предложит самую высокую цену, или даже похуже. – Она проводит рукой по темным волосам. – Я пока не знаю, что хуже, но предполагаю, что вернуться домой с каким-нибудь богатым придурком – это как главный приз.
Я знаю, что нас ждет. Часовня. Но я не собираюсь останавливать напор Сары.
– Итак, кто-нибудь видит здесь Шарон? Нет. Они забрали ее после того, как она попыталась сбежать. Кто-нибудь знает, куда ее забрали? Уверяю вас, это не то место, где нам хотелось бы быть. И если мы останемся здесь, нам будут только больше и больше ломать. Это то, чего они хотят. – Она смотрит на дверь. – Они вернутся в любую секунду. Слушайте, если вы не со мной, хорошо. Но если да, то вам не нужно ничего говорить. Просто так или иначе дайте мне знать. Берегитесь. И если кто-то даже подумает выдать меня… – Она впивается взглядом в Мэри, – просто знайте, что я выясню, кто это был, и причиню вам столько боли, что вы подумаете, что я Защитник.
Она бросается вверх по ступенькам, когда дверь открывается, и Абигейл возвращается к проектору.
– Эти уроки необходимы и отделяют вас от безбожных шлюх, которые процветают за пределами Небесных врат… – Голос Пророка снова выходит на первый план, обещая разум и защиту там, где нет ни того, ни другого.
Нас лишают обеда. Некоторые Девы ворчат, когда Сестра без остановки ведет нас мимо столовой. Мы идем прямо в тренировочную комнату и раздеваемся, а затем проводим два часа по очереди с флоггером. К сожалению для меня, я попадаю в пару с Мэри.
Сара поднимает бровь, глядя на меня, когда я ложусь на пол, и Сестра инструктирует Мэри – несмотря на спазмы в моем животе – как держать плетку и размахиваться в локте.
Я вздрагиваю, когда первый удар пронзает мою голую задницу, но с облегчением обнаруживаю, что Мэри легко прикоснулась к коже. Она ударила меня несколько раз, боль была слабой и терпимой. Я думаю о том, как бы я себя чувствовала, если бы Адам держал флоггер, снова и снова терзая мою плоть, пока я не начну умолять о мягком прикосновении его языка. Тепло проникает в мои вены, и я быстро переключаю мысли на что-то другое. Плохие вещи – например, женщины в часовне, их унижение и сенатор, который меня схватил. Моя кровь остывает, и я принимаю удары без жалоб.
– Меняйтесь. – Сестра хлопает в ладоши, и ряды Дев меняются местами.
Мэри протягивает мне плетку, но Сестра идет по ряду и заменяет их новыми. По крайней мере, гигиена важна, если достоинство – нет.
– Принимайтесь за работу. – Сестра хлопает в ладоши.
Я использую запястье, чтобы протянуть кожаные полоски вдоль спины Мэри. Она сначала напрягается, а потом расслабляет плечи. Еще несколько ударов, и я вхожу в ритм, сосредотачиваясь на своих движениях и игнорируя мучительный голод в моем животе. Дальше по ряду одна из Дев истязает бедную Сюзанну. Даже Сестра говорит ей, чтобы она умерила свой пыл, потому что «более интенсивные тренировки начнутся позже, когда у всех будет правильная техника». Естественно.
Дверь тренировочного зала открывается, и входит Старшая. Ее руки сцеплены перед собой, когда она идет вдоль ряда Дев. Я молча прошу ее пройти мимо меня, не обращая внимания на то, что я вообще здесь. Но нет. Конечно нет.
Она останавливается прямо за мной.
– Плохая техника, Далила.
Моя рука дрожит, но я все равно замахиваюсь.
– Не жалей ее. – Она переходит ко мне за спину и
