Русич (СИ) - Елена Синякова
— Мало кто может похвастаться такими отношениями, как у вас.
— И мы очень дорожим ими, — отозвался Лекс, хотя ход его мыслей занимали уже далеко не друзья и обстановка в Ванкувере в целом.
Сейчас весь его мир был в этой хрупкой милой девушке, которая раскрылась для него и, кажется, больше не пыталась сбежать.
— Я надеюсь, ты успела выспаться, потому что этой ночью я тебе спать не дам, — прошептал Лекс, прижимаясь сзади к девушке, чтобы она сполна ощутила его желание своими ягодицами.
Он всё еще одергивал себя и напоминал о том, что у Вари на спине раны, которые не стоит тревожить. Но когда она неожиданно повернулась в его руках лицом к лицу и закинула ногу на его бедро, прижимаясь в ответ, все мысли Лекса испарились и сгорели к чертям!
Она хотела его.
Она была готова для него.
Это он ощутил до дрожи и глухого стона, когда скользнул пальцами под трусики и понял, что девушка влажная.
Варя не отстранилась.
Напротив, обвила его руками за шею и подтянулась немного выше, чтобы прижаться губами к его губам. Это было неловко, но искренне, отчего крышу сносило так, что Лекс задержал дыхание.
— Сегодня я не смогу остановиться, — хрипло и с дрожью выдохнул он.
— Не останавливайся.
Глава 16
Страсть Лекса опаляла кожу и заставляла задерживать дыхание от неожиданности.
Было ощущение, что от нетерпения он стал бы рычать диким зверем, если бы только мог это делать.
Это чувство было настолько глубокое и всепоглощающее, что Варя почувствовала дрожь внутри тела вместе с горячей волной возбуждения от того, каким был мужчина сейчас.
Ее не пугало это. Ей это искренне нравилось.
Это было сродни тому, что обнимать за шею дикого хищника и не бояться, что он причинит тебе вред.
Чувство, схожее с ярким и сочным выбросом адреналина в кровь.
Ему настолько не терпелось скорее погрузиться в нее, что Лекс не стал даже снимать трусики с девушки — отодвинул их в сторону, давая немного свободного пространства, и подался бедрами вперед.
Он вошел в нее с глухим стоном, словно поймал всё блаженство мира. Сделал это не резко, но глубоко и основательно. Так, что Варя в какой-то момент даже подумала отодвинуться, чтобы не навредить себе. Но Лекс словно почувствовал, где этот болезненный порог, и тут же остановился.
Мужчина даже закрыл глаза, полностью отдавшись этому волшебному моменту с ясным осознанием того, что девушка не боится его — она открыта и доверяет.
Это именно то, к чему он стремился так упорно и осторожно.
И вот плоды его терпения были настолько сладкими и сочными, что в груди что-то сжалось от болезненной непередаваемой нежности.
Уважение и доверие — это куда серьезнее, чем страсть, которая вспыхивала и проходила, оставляя после себя зачастую только горечь несбывшихся надежд.
В его голове стоял ее трепетный, по-женски нежный голос, который выдохнул: «Не останавливайся!» — и Лекс стал двигаться.
Сначала по привычке сдерживал себя.
Он прислушивался к тому, как дышит Варя.
Как реагирует на его движения.
Как принимает в себя.
Не сжимается, не отталкивает, а прижимается к нему, прикусывая нижнюю губу, оттого что эти горячие эмоции захватывали и ее нежную, хрупкую душу.
Этого откровения стало достаточно, чтобы мозги Лекса просто поплыли от адреналина.
Всё получилось! Твою ж мать! Даже не верилось до конца!
Он стал двигаться резче — так, как привык. Как хотел до гребаного звона в яйцах уже много дней.
Раздавались ритмичные шлепки бедер, и кровать жалобно поскрипывала и пошатывалась в такт этим ударам. Вероятнее всего, эти звуки отчетливо можно было услышать в коридоре тем, кто мог бы проходить мимо камеры в ту минуту. Но Варе было не до стыда и мыслей о других людях — она утопала в эйфории неизведанных, новых и таких правильных чувств.
Чувств, когда не нужно было опасаться сделать что-то не так. Или выглядеть недостаточно сексуальной.
Когда она видела искренний восторг и страсть в глазах мужчины напротив.
Это было больше, чем просто секс.
Как откровение двух душ, которые научились слышать друг друга без оглядки на прошлое, в котором у каждого из них не всё было радужно.
Но в этот момент, когда их тела двигались в унисон и они вдыхали судорожное дыхание друг друга, ничего не казалось больше невозможным. Стирались рамки. Забывались прошлые обиды. Души словно возрождались в этом огне, который горел в их крови, заряжаясь друг от друга.
И в этом была настоящая магия.
Варя чувствовала, как раскрывается в руках Лекса и уже не задумывается о том, что он будет думать, если она сделает что-то неверно.
Она доверилась ему целиком и полностью, как настоящему мужчине, в котором была уверена и знала, что он чутко и аккуратно развернет ее в нужное русло, если что-то пойдет не так.
Но, кажется, всё шло просто идеально.
Ее накрывало волнами жара, которые откликались в каждом напряженном нервном окончании, скручивая их, но даря такое незабываемое наслаждение, что хотелось этого еще и еще.
Варя осмелела настолько, что сама подалась спиной назад, увлекая Лекса за собой, но мужчина уперся рукой над ее плечом, глухо выдохнув:
— А спина?
— К черту спину. Хочу, чтобы ты был сверху.
Лекс приподнял удивленно брови, явно не ожидая услышать ничего подобного, но вместо ответа припал к ее губам в жадном, глубоком поцелуе, на который Варя ответила со всеми эмоциями, на которые только была способна.
Она хотела, чтобы Лёша почувствовал, как она ценит его доброе отношение и чувственность, с которой он относился к ней все эти дни, проведенные в камере.
Варя хотела быть с ним такой же открытой и чувственной в ответ. Она училась этому, брала пример с Лекса и понимала, что получает от этого столько эмоций, как еще никогда и ни от кого.
Он прервался лишь для того, чтобы всё-таки стянуть поспешно с девушки трусики и с себя мешающую одежду, чтобы наконец прижаться кожей к коже и сойти с ума окончательно.
Никогда еще у Лекса так сильно не срывало тормоза в сексе! Черт, всякое бывало, конечно, но чтобы вот так цепляло где-то глубоко внутри — это было впервые.
Он смотрел в распахнутые красивые глаза своей девочки и не мог перестать целовать ее, одновременно вбиваясь в нее на грани потери рассудка и здравого смысла.
Его красивая. Его нежная и такая отзывчивая.
