Русич (СИ) - Елена Синякова
— Можно я пока побуду в спальне? — подняла она голову на Лекса, который вошел на кухню вслед за ней, чтобы достать из морозилки водку. — Позвоню маме.
— Конечно, не вопрос.
Мужчина подошел ближе и склонился, чтобы поцеловать ее в губы, хоть и легко, но с тем тяжелым, едва сдерживаемым вздохом, который наглядно показывал, что, несмотря на мужской сабантуй, все его мысли были только о предстоящей ночи.
— Зовите меня, если я буду нужна, — чуть улыбнулась девушка и выскользнула из кухни, чтобы скорее оказаться в спальне, слыша, как Лекс нервно хохотнул за ее спиной, потому что ответного поцелуя так и не дождался.
Но ничего, он знал, что свое еще обязательно наверстает!
А пока нужно было решить вопросы с монголами.
С первого взгляда они казались нормальными мужиками, нелукавыми, без заморочек.
Смотрели в глаза открыто и отвечали на все вопросы.
Да, Лекс не скрывал того, что ему было приятно с ними общаться и он готов помогать, если всё пойдет хорошо, но понимал прекрасно, что первое впечатление может быть ошибочным.
Это всем своим видом показывал и Варг, который в общих разговорах не особо участвовал, но охотно ел и пристально рассматривал гостей.
Монголы это, конечно же, замечали, но не нервничали, что тоже было в их пользу.
Кому есть что скрывать, так себя вести не будет.
Он где-то да проколется, отведет глаза, нервно поправит волосы.
К счастью, ничего подобного в монголах Лекс не замечал.
Посидели они, конечно, хорошо.
А потом, когда через пару часов приехал Архан и компания собралась почти в полном составе, душой он отдохнул знатно. Мужчины наконец все познакомились, расслабились, стали рассказывать о себе еще больше каких-то семейных историй, которыми нестрашно было поделиться со своими друзьями.
И кажется, всё было хорошо, вот только проблемы никуда не делись.
Они повисли в воздухе, ожидая своего решения, когда каждый понимал, что национальные группировки Ванкувера снова стоят на грани очередной масштабной войны за раздел территории по-новому.
И Лекс знал, что это будет на его совести.
Если сейчас он поддержит монголов и их отсоединение от квартала китайцев, то дело усугубится еще больше. Именно поэтому он не торопился что-то говорить и хотел выслушать всех друзей.
Да и самих монголов тоже нужно было проверить. По-своему. Без особого криминала.
— А за что вас сюда упрятали, Алексей Алексеевич? Может, мы как-то сможем помочь с освобождением? — кажется, искренне спрашивал Монгол, на что Лекс только отмахнулся, отправляя в рот очередной бууз, которые они сварили уже третью партию подряд.
— Да все путём. Через два дня в обед выхожу уже.
Женька покосился недовольно на него, но, к счастью, промолчал, потому что задумку Лекса понял и вмешиваться не собирался. И чтобы не заострять на своем ответе внимания, мужчина быстро кивнул Монголу:
— Кстати, как правильно твое имя произносится? Таймур? Это что-то вроде тайфуна?
Монгол с улыбкой покачала головой.
— В Канаде с акцентом все называют Таймуром. Если по-русски, то можно и Тимур, а монгольское произношение Тумур.
— Твое имя что-то означает?
— Железный.
— А имя твоего брата?
— Октай означает «понимающий».
Монголы уехали уже поздней ночью, горячо поблагодарив за отлично проведенный день, с надеждой на то, что русские не оставят их в беде, но компания Лекса не расходилась.
Женька достал ту самую хваленую настойку от Михалыча на домашнем самогоне с кедровыми орешками, и все не спеша пили и доедали любимую «ржавую» селедку.
Варг почти всё время молчал, но сейчас заговорил первым, откидываясь расслабленно на диване назад и закидывая руку на спинку дивана.
— Лёш, ты же понимаешь, что наши кварталы не резиновые и физически забрать монголов себе ты не сможешь?
Лекс молча кивнул в ответ.
— Да это и не нужно совсем, даже если бы такая возможность была, — вставил свое слово Бьёрн. — Китайцам такой расклад был бы только на руку: и от мятежников избавились бы, и новые территории получили. Слишком жирно им будет!
— Я уже по-всякому думал, — выдохнул тяжело Лекс, становясь хмурым и непривычно серьезным, потому что чувствовал, что его незапланированные тюремные каникулы закончились и пришло время возвращаться в серые опасные реалии его обычной жизни.
Реалии, где было так мало позитива и чего-то тихого, душевного и спокойного.
— Есть только один вариант — делить земли по-новому и забирать к русскому кварталу ту часть, где проживают люди Монгола.
— Есть вариант просто не ввязываться в это, Лёш, — тихо и миролюбиво добавил Архан. — Ведь они изначально могли присоединиться к русскому кварталу, еще когда все только приезжали в Ванкувер много лет назад. Но они сами выбрали китайский квартал — и сделали это осознанно.
Лекс свел брови и тяжело выдохнул.
— Мы говорили об этом с Таймуром, когда были на кухне. Тогда люди видели, что Советский Союз распался и Монголия не входила в состав Союза. И по своей культуре они всё же ближе к азиатскому укладу жизни. Поэтому выбор и был сделан в пользу китайского квартала. Но сейчас времена изменились, друг мой, и тех людей притесняют и обижают лишь потому, что они могут говорить свободно на русском языке.
— Этого мало, чтобы жертвовать своими людьми.
— Нет, не мало. За теми, кого мы называем монголами, стоят еще с десяток национальностей, которые просят нас о помощи, Архан. Они готовы многим пожертвовать, чтобы обрести лучшую жизнь.
— А ты готов, Лёш? — хмуро и тяжело спросил Женя и залпом выпил рюмку с настойкой. — Ведь это наши парни пойдут под замес в первую очередь.
— Вы не будете одни, — как обычно, со стороны холодно отозвался Варг, хотя мужчины знали его слишком хорошо, поэтому понимали, что викинг пойдет до конца. — Мы поддержим. Но слово за тобой, Лекс.
Бьёрн тут же серьезно закивал с полным осознанием того, во что это всё может вылиться. И сколько народа погибнет.
Они уже проходили такое много лет назад, когда были зелеными салагами и мечтали умереть с пулей во лбу, а не спокойно и мирно в своей постели.
Изменилось ли что-то с тех времен? Да, определенно.
Они стали старше, поумнели. И даже успели завести семьи или тех, ради кого хотелось жить вопреки проблемам.
Тогда у них был мудрый и спокойный Алексей-старший, а сейчас они были одни и должны были принимать решения самостоятельно.
На душе у Лекса было погано.
Он ведь понимал, что китайцы не сдадутся без боя.
Возможно, именно этого они и хотели после того, как рассорить
