Нора Робертс - Игры ангелов

— Ну…

— Понятно, — Джоани опустила на стол горячую чашку с супом. — Давай садись. — Заметив, что Рис медлит, она повелительно махнула рукой: — Приступай, пока он не остыл.

Подойдя к окну, она приоткрыла его на несколько дюймов, после чего достала зажигалку и пачку сигарет.

— Надеюсь, ты не собираешься прогнать меня под тем предлогом, что здесь нельзя курить?

— Нет. — Поскольку пепельницы у нее не было, Рис протянула Джоани обычное блюдце. — Ну как, много было посетителей?

— Хватало. Суп шел нарасхват. Завтра можешь приготовить такой же.

— Без проблем.

— Сядь и поешь.

— Вам бы тоже лучше присесть.

— Да ладно, постою, — но Джоани все-таки присела на подоконник. — Чем у тебя так приятно пахнет?

— Должно быть, пеной для ванны. Это манго.

— Чудесно, — Джоани затянулась, задумчиво глядя на Рис. — Ждешь гостей?

— Гостей? Нет, не сегодня.

— Там Ло пришел, — Джоани рассеянно стряхнула пепел в окно. — Он сам хотел принести тебе суп. Причем, похоже, без всякого умысла, особенно если учесть, что с ним была Линда-Гейл.

— Очень мило с его стороны.

— Он беспокоится из-за тебя. Считает, что ты должна была здорово испугаться.

— Так оно и было, — с полуулыбкой заметила Рис. — Но я уже пришла в себя.

— Он не единственный, кто переживает. Слухи здесь расходятся быстро, так что все уже болтают о том, что ты видела вчера в горах.

— Видела или думаю, что видела?

— А как оно на самом деле?

— Видела.

— Ну и ладно. Линда-Гейл просила передать, что может остаться с тобой на ночь, если тебе так будет лучше. Или же ты можешь переночевать у нее дома.

Ложка у Рис замерла на полпути к губам.

— Она так сказала?

— Нет, это я нарочно придумала, чтобы посмотреть на твою обалдевшую физиономию.

— Как это мило с ее стороны. Но я и в самом деле в порядке.

— Во всяком случае, выглядишь ты действительно лучше. — Прислонившись спиной к оконной раме, Джоани энергично стряхнула пепел. — Меня сегодня целый день расспрашивают о твоем самочувствии. Мак, Карл, Док, Бебе, Пит, Бек… всех и не перечислишь. Полагаю, кое-кому было бы любопытно взглянуть на тебя или выпытать у меня что-нибудь новенькое, но практически все они искренне переживают из-за тебя.

— Поверьте, я от души признательна им за сочувствие. Джоани, шериф так ничего и не нашел.

— Порой на поиск уходит больше времени, чем мы рассчитываем. Рик не оставит этого просто так.

— Думаю, да. Беда лишь в том, что он мне не верит. Да и с чего бы? Что касается остальных… то и они перестанут воспринимать меня всерьез, как только станет известно о том, что случилось в Бостоне. Поэтому… — Взглянув на Джоани, она оборвала себя на полуслове. — Полагаю, и это уже не тайна.

— Слухи есть слухи. Один шепнул другому, и пошло-поехало. Да, тут уже судачили о том, что произошло с тобой до того, как ты попала сюда.

— Следовало ожидать, — Рис попыталась отнестись к этому спокойно. — Скоро об этом будет знать весь город. Так и слышу сочувственные перешептывания: «Бедняжка! Такое потрясение! Так до сих пор и не смогла прийти в себя. Выдумывает всякие небылицы».

— Черт, как же меня угораздило зайти без скрипки. — Одним щелчком Джоани вытряхнула из пачки сигарету. — Обязательно прихвачу ее в следующий паз, чтобы ты могла от души пожалеть себя.

— Грубо, но действенно. — Рис проглотила еще пару ложек супа. — Вот интересно. Двое людей в этом городе не испытывают по отношению ко мне ни малейшей жалости. Но именно они и помогают мне больше остальных. Почему так?

— Полагаю, ты под завязку наелась сочувствия в Бостоне и вряд ли тебе хочется повторения.

— Вы попали в самую точку. Знаете, перед вашим приходом я как раз думала о том, что лучшим решением было бы сейчас уехать из города. И вот я ем суп — а он был бы куда вкуснее со свежими специями — и беседую с вами о всякой всячине. И мне уже не хочется никуда ехать. И ничего, что после вашего ухода я несколько раз проверю все замки и засовы в этой комнате, чтобы убедиться, что я в полной безопасности.

— А еще подопрешь дверную ручку стулом, не так ли?

— Ничего-то от вас не скроешь.

— Тут ты права, — согласилась Джоани, стряхивая в раковину самодельную пепельницу. — Вот доживешь до моих шестидесяти…

— Вам шестьдесят? Быть не может.

Джоани, не в силах скрыть довольную улыбку, пожала плечами:

— Шестьдесят мне исполнится в следующем январе, так что я заранее привыкаю — иначе это может стать серьезным шоком для моей нервной системы. Ну вот, теперь я забыла, что хотела сказать.

— Ни за что не дала бы вам больше пятидесяти. Джоани презрительно хмыкнула, не удержавшись, однако, от улыбки:

— Напрашиваешься на повышение жалованья?

— Неплохо бы.

— Я хорошо разбираюсь в людях, вот что я хотела тебе сказать. У тебя сильный характер, и ты справишься. Ты устояла даже в худшие времена.

— Нет, тогда я не справилась.

— Не говори глупостей, — с досадой заметила Джоани. — Я ведь сказала, что разбираюсь в людях. И вот еще что: у нас тут немало любопытных, но и хороших людей хватает. Иначе я бы уже давно уехала отсюда. Неприятности происходят повсюду, кто-кто, а ты-то должна это знать. Но местные способны позаботиться о себе, а при необходимости и о соседях. Если тебе потребуется помощь, не бойся просить.

— Спасибо.

— Ладно, мне пора вниз. — Уже подойдя к двери, Джоани оглянулась. — Тебе не нужен телевизор? У меня есть лишний, и я готова им поделиться.

Рис хотела было сказать нет, не нужно, к чему столько беспокойства, но затем одернула себя.

— Телевизор мне бы действительно не помешал.

— Можешь завтра тащить его наверх. — Джоани глянула в окно, фыркнула: — Дождь собирается. Ровно в шесть жду тебя на кухне. Без опозданий.

Она ушла, а Рис закрыла окна и тщательно заперла дверь. Впрочем, делала она это с умышленной неторопливостью. Любая женщина, сказала она себе, старается запереться на ночь. А если она еще и дверь стулом подопрет, то что здесь такого? Вреда от этого точно не будет.

Проснулась она в начале третьего, от шума дождя. С вечера она заснула с книгой в руке, так и не выключив свет. Дождь звонко стучал по крыше, мешаясь с приглушенным рокотом грома. Рис любила слушать грозу — от этого ее собственная комнатка казалась еще более теплой и уютной.

Позевывая, она натянула одеяло до самого подбородка. Затем, по сложившейся привычке, окинула сонным взглядом комнату… и замерла.

Входная дверь была приоткрыта. Совсем чуть-чуть.