Сандра Браун - Жажда

Как только Лорен произнесла эти слова, она мгновенно почувствовала, как Джеред отдалился от нее, стал чужим и враждебным. Резко повернув голову, он впился в нее жестким, тяжелым взглядом. Она хотела сказать, что вовсе не имела в виду желание жить здесь вместе с ним, ее фраза была чисто риторической, но промолчала и опустила голову.

Каждый из них болезненно ощущал присутствие другого, защитившись молчанием, как панцирем. Это молчание ощущалось как нечто материальное, казалось, его можно было потрогать. Призвав на помощь свой самый непринужденный тон, выработанный долгой практикой общения с гостями Пратеров, Лорен спросила:

– Почему вы не сказали мне, что Руди ваш брат?

Этот вопрос совершенно сбил Джереда с толку, он даже перестал жевать. Наконец, проглотив то, что было у него во рту, и сделав большой глоток из бутылки с пивом, он ответил вопросом на вопрос:

– А это так важно? Вас интересует, что он незаконнорожденный?

Джеред пристально посмотрел на нее, но прочел в ее глазах только понимание.

– Нет, для меня это не имеет значения, Джеред.

– Но для многих имеет. А также и то, что он наполовину мексиканец, – добавил он с горечью. – Никто не понимает, какие отношения были между Беном и Марией.

– Я понимаю.

И снова она озадачила его своим ответом. Не отводя от Лорен изучающего взгляда, Джеред переменил позу. Теперь он лежал, опершись на локоть и вытянув перед собой длинные ноги. Лорен тут же вспомнила, как он лежал в повозке, когда она увидела его первый раз, и ей захотелось, чтобы он сел прямо. Ее взгляд поневоле притягивало это раскинувшееся перед ней мужское тело.

Чтобы скрыть смущение, она заметила:

– Вы всегда называете отца по имени. Почему?

Вопреки ее ожиданиям Джеред не рассердился, а тихо рассмеялся.

– Да просто потому, что все его так называли, – пожал он плечами. – Ему не нравились церемонии. Он в этом не нуждался. Я понял это, когда вернулся с Кубы и ко мне вдруг стали обращаться: «Лейтенант Локетт».

– Вероятно, вам пришлось много пережить. Я читала, что наша армия так же страдала от климата, как и от испанцев.

– Это еще мягко сказано. Мне казалось, что за все время там я ни разу глубоко не вздохнул. Это было Божье наказание. Как бы вы ни старались наполнить легкие этим тяжелым воздухом, его всегда не хватало. Многие страдали от малярии и шли в бой, трясясь от лихорадки, в холодном поту, обессиленные. Доходило до того, что нам становилось безразлично, возьмем мы какой-нибудь чертов холм или нет.

– Там, где я прежде жила, была одна женщина, вышедшая замуж за солдата, за морского пехотинца. Мы молились за него и были счастливы, когда он вернулся только с небольшой раной на ноге.

Лорен отвела взгляд от пряжки на его поясе и уставилась на свои колени, разглаживая лежащую на них салфетку.

Джеред прищурился так, что его глаза превратились в узкие щелочки, и осмотрел ее всю – от макушки до носков мягких сапог.

– А как насчет вас, Лорен? Вы не сохли по какому-нибудь милому сердцу юноше, который должен был вернуться домой?

Лорен залилась румянцем как от его пристального взгляда, так и от сказанных им слов.

– Нет, – ответила она, обращаясь к своим коленям, – у меня не было поклонников… или чего-нибудь такого. Кроме того, тогда я была еще слишком молода.

– О! А позже? Неужели никто не пытался украсть у вас поцелуй за воротами церкви? И не было невинных шалостей где-нибудь на хорах или на чердаке, никаких попыток залезть под пышные юбки?

Его рука потянулась к ее груди. Ловкие пальцы быстро справились с пуговицами жакета. Когда Лорен почувствовала, как его рука шарит по перламутровым пуговицам на ее блузке, у нее закружилась голова, хотя он и не пытался их расстегнуть.

– Конечно, кто-нибудь пытался за вами приударить. – По его тону нельзя было понять, поддразнивает он ее или говорит серьезно. Он не мог знать, что этот тон вызвал у нее отвратительные воспоминания об Уильяме Келлере. Лорен зажмурила глаза и изо всех сил затрясла головой, стараясь отогнать видение.

Джеред встревожился. Он хотел только пробиться сквозь ее холодное спокойствие, но реакция девушки оказалась гораздо более сильной, чем он рассчитывал. Его рука стала вести себя спокойнее, но он не убрал ее. Лорен медленно приходила в себя и наконец осмелилась посмотреть на него. Их взгляды встретились.

– Нет, – прошептала она, – у меня никогда не было возлюбленного.

Неожиданно для себя Джеред нежно коснулся пальцами ее щеки. Невозможно было представить более невинного создания, чем она. Неужели можно быть столь наивной, чтобы оставить покой и безопасность дома проповедника и уехать в Техас, поддавшись на уговоры незнакомого мужчины, да еще такого, как Бен Локетт?

Почему она связалась с Беном? Джеред уже готов был спросить ее об этом, но не решился. Возможно, он боялся услышать ответ. И этот страх перед неизбежной болью злил и раздражал его. Серые глаза внимательно следили за ним, и Джеред отвел взгляд. Нет, он не хочет выглядеть дураком из-за старика и его шлюхи. Джеред резко отдернул руку, словно вместо прекрасного и желанного прикоснулся к чему-то гадкому и уродливому.

Лорен мгновенно почувствовала эту перемену. Разговор неожиданно принял неприятный для нее характер, но все же это был разговор, а ей не хотелось упустить возможность поговорить с ним. Тем не менее она была рада, что он убрал руку. Его прикосновение, даже такое легкое, удивительным образом подействовало на нее, пробудив одновременно и беспокойство, и смущение.

– Давайте-ка лучше начнем собирать эти чертовы пекановые орехи, – сказал Джеред сухо и зашагал к Чарджеру, чтобы взять мешок.

Лорен вымыла и сложила посуду, упаковала остатки еды и только тогда подошла к Джереду, уже набравшему полмешка орехов.

– Я и сам справлюсь, – сказал он ворчливо, увидев, что Лорен наклонилась за орехом, – не хватало еще, чтобы вы испачкались.

Она подняла на него вопросительный взгляд. Что такое она сделала, почему он сердится?

– Я хочу помочь, – ответила она просто.

– Поступайте как хотите, – ответил Джеред равнодушно и отошел в сторону.

Лорен собрала уже целую кучку орехов, когда он подошел к ней с мешком.

– Все в порядке, – сказала она, ссыпав орехи в мешок и отряхнув руки. – Вы думаете, этого хватит?

Джеред не ответил, следя за движением ее языка, которым Лорен облизала пересохшие губы. Эти соблазнительные губы притягивали его, и Джеред, резко отвернувшись, бросил через плечо:

– Пошли. Если я не ошибся в приметах, скоро подует северный ветер.

Они сели на лошадей.

Джеред счел нужным объяснить:

– Мы спустимся по другому склону. Он не так живописен, как этот, и придется проехать через лагерь, где обжигают дерево, чтобы получить древесный уголь, но этот путь короче. Боюсь, что для холодного ветра у нас нет подходящей одежды.