Линда Ховард - Алмазная бухта

Она заставила себя непринуждённо болтать ещё час, улыбаясь там, где следовало, и борясь с желанием заткнуть ему рот. Он рассказал ей больше, чем она могла надеяться. Только мысль о том, что Кэллу может пригодиться любая информация, которую она смогла вытянуть из Элисса, заставляла её терпеть. Когда со стола убрали тарелки и принесли им кофе, она вновь аккуратно прощупала почву.

— Где вы остановились? У нас здесь не туристический центр, и найти комнату в мотеле весьма сложно.

— Мы остановились чуть дальше вниз по побережью, — объяснил он. — Я с Лоуэллом делю комнату в небольшом милом мотеле Харранс.

— Я знаю, где это, — сказала она, кивая.

— Мы жили на сухом пайке, пока не добрались сюда. Это радость — получить приличную еду для восстановления сил.

— Представляю, — она покрутила свою чашку с кофе и окинула взглядом ресторан, надеясь, что он поймёт её намёк, что она готова уходить. Отрывочных сведений, выведанных ею, было достаточно, а она не могла больше сидеть здесь с ним и разыгрывать влюблённость. Ей хотелось прийти домой, запереть дверь и оставить за ней Тода Эллиса с его вторжением в её жизнь. Кэлл ждал её там, и она хотела быть с ним, даже не зная, какого настроения от него ожидать. Когда она уезжала, он был холодно молчалив, борясь со своим гневом. Он хотел, чтобы она оставалась в безопасности, но она не могла находиться в стороне, позволяя ему рисковать собой. Легче было перестать дышать, чем сделать это. А он не хотел уступать ни на йоту, видя, что его приказы игнорируются.

По каким-то своим причинам Эллис не хотел так рано завершать встречу. Рэйчел подумала, что он, возможно, обдумывает, как провести остаток вечера в более тесной обстановке. Но он будет разочарован.

По пути домой она мало говорила с Эллисом, отвечая лишь тогда, когда это было необходимо. Мысли её переместились на Кэлла, впрочем, она весь вечер не прекращала о нём думать. Её сердце сбилось с ритма, и кровь быстрее понеслась по венам, голова внезапно закружилась. Неистовая страсть, которую они разделили днём, должна была поставить в их отношениях всё по местам, но всё было так непонятно. Позже Кэлл смотрел на неё так странно, будто она была не той женщиной, которой он её считал. Несмотря на его гнев, когда она отказалась выполнять его требования, на подсознательном уровне он ещё дальше отделился от неё. Он был загадочным, необычным мужчиной, но она так остро чувствовала его настроение, что малейшее его изменение, которое большинство людей не заметили бы, казалось, кричало ей обо всем… Почему он смотрел на неё так отстранённо? Почему она чувствовала, что теперь далека от него, даже более, чем когда они были заперты в одном доме и он горел в лихорадке?

Эллис свернул на отдельную дорогу, ведущую к её дому, и спустя несколько минут остановил свою машину возле него. Дом был погружен во тьму, но она и не ждала ничего другого. Ведь не стал бы Кэлл, зажигая свет, афишировать своё присутствие.

Они вышли из машины, и Эллис двинулся за ней. Они услышали сердитое рычание. Джо, благослови его Господь, не пропускал никого. Эллис занервничал, свет, поступающий из открытой двери автомобиля, осветил его встревоженное лицо. Он остановился на полпути и пробормотал:

— Где он?

Рэйчел осмотрелась, но не смогла разглядеть пса. Он был тёмно-коричневого окраса, с классическими признаками немецкой овчарки, так что темнота надёжно скрывала его. Рычание переместилось левее, ближе к Эллису, но она ещё не могла разглядеть Джо.

Рэйчел воспользовалась моментом:

— Слушайте, вы остановитесь, а я пойду к дому. Он прямо позади вас. Когда я войду в дом, вы сядете в автомобиль и, вероятно, он больше не побеспокоит вас.

— Это дурная собака. Вы должны держать её на привязи, — Эллис ворчал, но не спорил с ней. Он стоял, пока Рэйчел направлялась к дому, а потом пошёл к открытой двери машины.

— Я сожалею, — она надеялась, что он не расслышал фальшь в её голосе, — Я не думала, что так получится. Однако он хороший защитник. И ему не нравится, когда кто-то поздно ходит около дома.

Джо задвигался, и это выдало его местоположение. Настойчиво рыча, он занял позицию между Рэйчел и Эллисом.

Ей захотелось рассмеяться. Не стоило надеяться на прощальный поцелуй: при взгляде на лицо Эллиса было понятно, что тот мечтает оказаться в машине, огородившись твёрдой сталью от собаки. Он торопливо скользнул внутрь и хлопнул дверью, затем слегка приоткрыл окно.

— Я позвоню. О’кей?

Она колебалась, вместо того, чтобы сразу крикнуть «Нет!», как хотел её голос.

— Я буду занята, готовясь к отпуску. У меня есть работа, которую надо завершить к моему отъезду. У меня действительно будет мало свободного времени.

Теперь, когда он был на безопасном расстоянии от собаки, к нему вернулась дерзость.

— Но вы ведь должны питаться, не так ли? Так что я приглашу вас на завтрак или на что-нибудь ещё.

Она думала, что, прикидываясь занятой, сможет общаться с ним по телефону. Рэйчел не хотела разоблачаться перед ним здесь, но это было вероятно, пока Джо находился между ними.

Она стояла во дворе, пока свет задних фар не перестал быть виден, затем одобрительно сказала, обращаясь к Джо:

— Хороший мальчик.

Разворачиваясь к дому, она подумала, почему Кэлл не включит свет для неё, ведь Эллис исчез с поля зрения. Она пошла к двери, но не успела сделать и шагу, как рука стальной хваткой обернулась вокруг её талии и потянула назад.

— Развлекаемся? — сердитый голос хрипло зазвучал у неё в ухе.

— Кэлл! — она расслабилась в его руках, позволяя себе получать удовольствие от соприкосновения с ним, даже, несмотря на его гнев.

— Он трогал тебя? Целовал?

Она готова была отвечать отрицательно на подобные вопросы позже, но не думала, что он начнёт прямо с них. Голос Кэлла был груб, почти дик.

— Ты знаешь, что он этого не делал, — ответила она спокойно. — В конце концов, ты же стоял тут и видел сам.

— А что было до вашего приезда?

— Нет. Ничего. Я даже мысли не допускала.

Дрожь прошла по его телу. Она не ожидала подобной реакции у этого мужчины, обычно контролирующего себя, но голос его не изменил тона.

— Пойдём в дом.

Она прошла в спальню, стянула туфли и вынула кошелёк, пока он запирал входную дверь и не присоединился к ней. Его чёрные глаза ничего не выражали, пока она вынимала серьги из мочек и кидала их в устланную бархатом коробочку. Он был прав: она легко и естественно играла элегантную искушенность, словно слонялась без цели босиком в саду, и она была сексуальна в любом виде.

Его молчаливый немигающий взгляд приковывал её к полу.