Искалеченные. Книга вторая - Мари Мур
– Очень вкусно пахнет, – произнес Роберт, снимая с Наоми пальто.
Он прошел вслед за матерью, не выпуская из рук ладонь девушки.
Наоми оглядела внутреннее пространство гостиной. Она не была до конца уверенной, но, наверное, именно в таком доме она бы хотела встретить старость. Лавандовый оттенок стен, пушистый ковер, красивые резные шкафчики с множеством книг – все несло отпечаток уюта и спокойствия. Приятную тишину нарушал треск камина, а в воздухе витал запах поленьев и ароматных специй.
– Мам, ты не на шутку разошлась, – Роберт осматривал стол, ломящийся от еды.
– Ни каждый день единственный сын приводит домой невесту, – Линдси освободила букет от ленты и вставила розы в вазу из цветного стекла. – К тому же такую очаровательную.
– Я же тебе объяснял. Тяжело встретить девушку, к которой у меня будут чувства, хоть отдаленно похожие на ваши с папой, – Роберт запустил в волосы руку и провел по ним широкой ладонью.
Этот жест сына заставил затрепетать сердце Линдси. Она отвернулась, чувствуя, как к глазам начали подкрадываться слезы.
– Самое главное, что ты ее встретил, сынок, – она часто заморгала и поставила цветы в центр стола.
– Можно приступать к ужину? Я ужасно голоден, – Роберт придвинул стул за мамой и начал ухаживать за Наоми.
– Вы должны попробовать индейку, она с цитрусовым соусом, – Линдси ловко разделала птицу, и на тарелку Наоми упала сочная большая ножка.
– Спасибо, очень аппетитно выглядит. Уверена, что на вкус еще лучше, – Наоми дружелюбно улыбнулась женщине, и та перевела взгляд на сына.
– Повезло, что ты все-таки сделал исключение и решил дать интервью, – Линдси подмигнула сыну, придвинув тарелку и салфетки Роберту.
– А ты знаешь, почему я сделал исключение? – Роберт хитро прищурился, отправив в рот отрезанный кусок птицы.
– Нет, но ты же все равно расскажешь, – Линдси легко подтолкнула сына в плечо.
– В нашу первую встречу Наоми краснела так же, как заливалась краской ты, когда на тебя смотрел папа, – Роберт взял в руку ладонь девушки. – Я серьезно. Она сидела в моем кабинете, словно сваренный омар.
Линдси догадалась, как под столом Наоми толкнула ногой ее чересчур болтливого сына. Она вспомнила, как стучала по ноге Рэймонда во время знакомства со своей мамой, и грустно улыбнулась. Прошло больше тридцати лет, но она бережно хранила в памяти каждую мелочь.
– Я совсем забыл, мы же принесли вино, – Роберт начал справляться с бутылкой и подмигнул Наоми. – А тебе нельзя.
Возникшее молчание нарушилось восклицанием Линдси. Сейчас внутри нее взрывались салют и хлопушки. Неужели, ей больше не нужно изводить сына вечными вопросами о внуках?
– Не может быть, – сорвалось с ее губ. – Вы ждете…
– Да, мам, у тебя теперь не будет повода, чтобы ворчать на меня, – хохотнул Роберт, наполняя бокал мамы бордовым напитком. – Скоро ты станешь бабушкой.
На этот раз Линдси не отворачивалась, чтобы сын не увидел ее слез, скопившихся в уголках глаз. Она поднялась со стула и обвила руками шею Роберта.
– Как же я рада, – она с теплотой улыбнулась Наоми и, не выдержав, обняла невестку.
Роберт был счастлив, глядя, как женщины увлеченно разговаривали между собой. За приятной беседой день пролетел незаметно. Мелкий дождь бил по стеклу, за окном сгущался вечер, расцветая во дворе светящимися фонарями, а молодому мужчине совсем не хотелось покидать родительский дом.
Он с неохотой поднялся со стула, замечая сияющий взгляд матери. В гостиной все еще потрескивали поленья, и Роберту казалось, что глаза мамы горели ярче, чем угли в камине.
– Мам, нам пора, мы и так засиделись, – он заключил Линдси в крепкие объятия. – Я тебя люблю.
– Заезжайте почаще, – Линдси поцеловала сына в гладко выбритую щеку. – Я тебя люблю, сынок. Береги Наоми и заботься о ней.
Когда за молодыми захлопнулась дверь, Линдси снова вернулась в гостиную, остановившись рядом с камином. Она прислушалась к голосу дома. Треск поленьев, монотонный стук стрелки настенных часов, едва скрипнувшая под ногами половица – ничего не поменялось с тех пор, как они с Рэймондом переступили порог нового дома.
Рэймонд склонился над камином, чтобы разжечь огонь. Линдси уложила маленького Роберта спать и спускалась со второго этажа. Она любовалась, как играли мышцы на спине мужа под тканью темной рубашки, когда он по-хозяйски орудовал кочергой.
– Здесь тихо и спокойно, – произнес Рэймонд, оборачиваясь на звук шагов. – Что еще нужно, чтобы достойно встретить старость?
Линдси медленно приближалась к нему, облаченная в бордовое платье с полупрозрачным верхом. Рэймонд выпрямился в полный рост, расправив плечи. Его взгляд прошелся с ног до головы супруги, выделяя каждый соблазнительный изгиб фигуры, пока Линдси засмотрелась на его лицо, на котором играли блики от огня в камине.
– Я поторопился с разговорами про старость, – Рэймонд прижал любимую к себе, и по ее телу пронеслась дрожь, которая не отпускала Линдси спустя десятки лет. – Каждый раз, когда я вижу тебя, я чувствую себя так, будто мне снова двадцать.
Пожилая женщина продолжала стоять в гостиной. Ее взгляд застыл на фотографии в узорчатой рамке, висевшей над камином. На снимке были запечатлены повзрослевшие Мелани и Марк. Счастливый мужчина с особым трепетом держал в руках новорожденную дочь Мелису.
Линдси улыбнулась, вспоминая, как ее трехлетний Роберт любил играть с малышкой, несмотря на разницу в возрасте.
Прошло несколько минут, и Линдси вышла из оцепенения. Она бережно сняла со стены еще одну фотографию и провела пальцами по прохладной поверхности стекла фоторамки. На снимке ей и Рэймонду было не больше двадцати пяти лет, они стояли у полицейской машины и смеялись.
Женщина закрыла глаза, мысленно возвращаясь в тот день, когда была сделана фотография.
Линдси не отрывала глаза от зеркала заднего вида. Ее пальцы вцепились в обод руля и выстукивали нервную дробь. К ее машине шагал полицейский, который за пару минут до этого просил ее сбросить превышающую скорость и прижаться к обочине.
– Мэм, выйдите из машины и покажите содержимое багажника, – лениво растянул коп, демонстрируя удостоверение. – В городе объявлена чрезвычайная ситуация, и мы вынуждены всех осматривать.
– Впервые слышу про чрезвычайную ситуацию, – пробурчала под нос Линдси.
Она с неохотой покинула салон «Мустанга», обошла машину и открыла багажник. Полицейский склонился, рассматривая его содержимое.
– Что это? – он указал пальцем на прозрачный пакет, лежащий рядом с дорожной аптечкой и забитый чем-то, что напоминало сушеную траву.
– А я откуда знаю? Это ты мне его подсунул! – рявкнула Линдси, хлопнув крышкой багажника перед носом полицейского. – Сейчас же звони офицеру Стэлфорду, легавая морда!
– Мэм, оскорбление работника законопорядка… – начал говорить полицейский, но его перебила возмущенная Линдси.
– Это какой еще закон и порядок, когда ты подсунул мне чертов пакет с непонятной травой! Я сомневаюсь, что в нем шалфей или укроп. Ты хочешь повесить на меня наркоту? – Линдси прокручивала в голове тысячи ругательств.
–
