Искалеченные. Книга вторая - Мари Мур
Последние слова Джонни заставили Рэймонда резко обернуться. Свет от фонарей зловеще играл бликами в коридоре. Происходящее в доме смахивало на безумный хоррор, вот только Лин сомневалась, что главные герои останутся живы в конце.
Она практически вросла в стену и со своего места видела все, словно в замедленной съемке. Лин видела, как от стремительного рывка напряглись мышцы плеч и сухожилия на шее Рэймонда. Она видела вздувшуюся вену под его подбородком, видела бешено пульсирующую жилку. Видела, как от каждой татуировки на руке в воздух просачивалась ярость.
Рэймонд взмахнул рукой с оружием, его палец лег на курок, и дом снова сотрясся от выстрела. Джонни дернулся и рухнул на пол.
Рэймонд смотрел на его обездвиженное тело и стеклянные глаза, испытывая сожаление. Сожаление о том, что он слишком легко разделался с двумя ублюдками. Ему хотелось посадить каждого на цепь, оставить ожоги, проклятые отметины, заставить харкать кровью и ждать последней секунды жизни, как благодати Божьей.
За то, что отняли. За то, что хотели отнять.
Рэймонд повернулся к Лин. Она сидела на полу, испуганно прижавшись к стене. Его глаза встретились с ее, и он облегченно выдохнул. Все-таки в сложившейся ситуации, приправленной безумием, ужасом и ненавистью, для Рэймонда сейчас был самый лучший исход. Его Лин и их ребенок остались живы, а остальное неважно.
Затянувшееся молчание Рэймонда пугало Лин. Его мрачный взгляд сменился любовью, но Лин занервничала еще больше. Она чувствовала, как смерть вошла в дом, медленно сгущаясь под потолком и готовясь нанести окончательный удар.
Рэймонд прижимал руку к груди, и через его ладонь проступала кровь.
– Господи, у тебя кровь, – промолвила Лин, выдыхая весь накопившейся воздух.
Ей захотелось закричать и впасть в истерику, но Рэймонд оторвал от места выстрела руку и с особым трепетом обхватил голову Лин. За одно мгновение его черты лица смягчились, исчезла злость и агрессия.
– Лин, – Рэймонд моргнул, стараясь прогнать от себя онемение, медленно парализующее тело. – Человек вынужден получить по заслугам, и, видимо, я заслужил этого. Я уже не надеялся, что в мою искалеченную жизнь ворвется река. Да, Лин, ты – моя река. Ты подняла меня со дна и подняла к свету. Ты прогнала бесконечную боль, но к черту эту тираду сейчас. Тот угрюмый парень сдох, когда взял тебя за руку в комнате престарелого любителя джаза.
– Мистер Барет, я помню… – проговорила Лин, чувствуя, как безысходность горечью подступает к горлу.
– Когда ты отключилась в клубе, я понял, что у меня появился смысл жизни, помимо того, как найти убийцу, – проговорил Рэймонд, не отрывая взгляда от ее лица. – Я думал, что помогаю тебе, а на самом деле ты помогала мне, – Рэймонд тяжело вздохнул. – Я никогда не говорил тебе красивых слов о любви. Я ведь сначала думал, что это и не любовь вовсе. Я думал, что это зависимость, смешанная с похотью. До одержимости желал тебя, хотел обнять так, чтобы сломать ребра, поселиться в сердце и забраться в твою душу. А на самом деле я полюбил тебя до того, как мы вырвали страницы из книги с нашим сонетом. Наверное, это произошло, когда я забрал твоего кота, а может, когда мы поехали на рынок, я уже не помню. Да и неважно. Важно то, что я люблю тебя, Лин, и всегда буду любить.
Лин содрогнулась, когда Рэймонд обессиленно опустился на пол. Она прижалась к нему, без конца покрывая поцелуями его лицо, и обхватила его руку. Их пальцы переплелись, и надпись на них слилась в единое целое.
– Без тебя я не справлюсь, – зарыдала Лин. – Я люблю тебя. Люблю. Очень сильно. Пожалуйста, не оставляй меня, Рэй.
Рэймонд коснулся свободной рукой мокрой щеки Лин. Его темный взгляд сейчас был устремлен будто сквозь нее.
– Пожалуйста, будь сильной. Ради него.
Его горячее дыхание перестало ласкать ее кожу, и Лин зарыдала навзрыд. Ей хотелось захлебнуться в собственных слезах, утонуть в липком отчаянии, заполонившем все вокруг. Она продолжала сжимать ладонь Рэймонда, чувствуя, как его пальцы теряли силу.
Ей казалось, что сердце, бешено стучащее в ее груди, стало биться через раз, а после остановилось вместе с ним. Она закрыла глаза, и свет погас.
Эпилог
Сны – это послания, которые наше бессознательное пытается до нас донести.
Карл Юнг.
Сквозь морозный туман просачивался темный силуэт. Его начищенные до блеска черные туфли ступали по брусчатой дорожке, ведущей к двухэтажному зданию.
Обычно, молодой мужчина приходил раньше всех. Когда еще пустовала парковка, и в холле отсутствовала администратор. Но сегодня он опаздывал. Ему уже несколько раз приходило сообщение на смарт-часы с пометкой, что его ожидает первый пациент.
Когда перед ним разъехались автоматические двери, мужчина распахнул пальто и уверенно переступил порог клиники.
– Доброе утро, доктор Стэлфорд, – произнесла улыбчивая девушка, вынырнув из белоснежной стойки-ресепшн.
Мужчина сдержанно кивнул в знак приветствия и быстро миновал просторный холл с окнами в пол, через которые пробивался утренний блеклый свет. Дальше его путь лежал через длинный коридор, в конце которого находился его кабинет.
Мужчина приложил ключ к сканеру, и дверь бесшумно открылась. Он вошел в помещение, где автоматически зажегся свет и включился ионизатор.
Одним движением он отправил пальто в шкаф, оставшись в черной водолазке и темных брюках сдержанного графитового оттенка. Мужчина еще не успел сесть за рабочий стол, как в кабинет просунулась светлая голова девушки-администратора.
– Мистер Стэлфорд, первый пациент уже ждет больше получаса.
– Пусть войдет, – доктор посмотрел на наручные часы и нахмурился.
Опаздывать он не любил, как и не любил ждать. Сегодня его достаточно долго ожидал пациент, и этот факт омрачил начало нового рабочего дня.
Однако его взгляд смягчился, когда он опустил глаза на фотографию в строгой рамке, стоящей на углу стола.
Это была его любимая фотография. На ней парень обнимал девушку со спины. Он трепетно и с волнением обхватил женские миниатюрные ладони своими объемными татуированными руками. Если постараться, можно было рассмотреть витиеватую надпись, имитирующую форму колец на безымянных пальцах возлюбленных.
– Мистер Стэлфорд, – мелодичный женский голос вырвал мужчину из собственных мыслей. – Можно войти?
– Да, присаживайтесь, – мужчина потянулся к верхнему ящику стола, достав оттуда папку с блокнотом. Он не любил использовать рабочий планшет, предпочитая делать записи наблюдений вручную.
– Я принесла вам кофе, – девушка робко преодолела кабинет и поставила на стол стаканчик с горячим напитком.
К носу подкрался бодрящий аромат, и мужчина оторвал взгляд от записей. Он с интересом рассматривал прибывшую пациентку. Она уже присела на край стула напротив его рабочего места, откинув назад черные распущенные волосы, и подняла на него глаза
