Айрис Джоансен - Миллион за выстрел

Врезающиеся в запястья веревки, его руки, шарящие по всему телу. Не думать об этом. Забыть.

— Я забыла. И тебе никогда не заполучить Барри.

— Я дам ему другое имя. Дам ему мое имя. Маленький Рико.

— Нет.

— Да. Ведь он мой сын. И я буду говорить ему, что делать, а что нет.

«Подави страх и злость. Они тебе не помощники», — сказала она себе.

— Почему ты захотел поговорить со мной? Ты ведь не думаешь, что я сообщу тебе что-то полезное.

— Хотел услышать твой голос. С ним связаны приятные воспоминания. — Он помолчал. — И тут у меня есть еще кое-кто, жаждущий услышать твой голос. Передаю ему трубку.

— Елена?

О господи! Она закрыла глаза.

— Луис.

— Ты должна сделать, как он велит. — Голос брата дрожал. — Я больше не могу выносить боль. Он говорит, что убьет меня.

— Какое мне дело? Ты меня предал, Луис. Ты рассказал Чавезу про Барри.

— Я не мог больше терпеть. Меня ломало. Нужна была доза. Доминику не следовало мне ничего говорить. Он ведь молчал все эти годы. Зачем он мне рассказал? Я не хотел тебя предавать.

— Но предал. Тебе плевать на меня, на Барри, на Доминика. Тебе бы только наркотик заполучить. — Она моргнула, стряхивая слезы. — Так вот, мне безразлично, что сейчас с тобой случится. Мне надо беспокоиться о тех, кого ты предал Чавезу.

— Тебе не может быть безразлично. — Голос Луиса был полон отчаяния. — Помнишь, когда мы были детьми? Все те хорошие времена… Помоги мне, Елена.

— Отдав моего сына? Ты рехнулся.

— Я ничего не мог с собой поделать. Ты всегда была сильной. Я не выношу боль, Елена. Они будут меня мучить.

— Прости, Луис, — прошептала она. — Я не могу тебе помочь.

— Ты должна…

Голос его пропал, Чавез взял у него трубку.

— Слушай, ты страшная женщина, Елена, — сказал он. — Он такой несчастный. Неужели не пожалеешь его?

— Ты можешь его отпустить. — Она старалась говорить спокойно. — Как ты мог подумать, что я отдам своего сына за человека, который меня предал?

— Я думал, а вдруг. Ты, конечно, необычная женщина, но наверняка у тебя сохранились теплые чувства к брату, с которым ты вместе выросла. Вы делили опасности и радости. Нет, ты наверняка к нему небезразлична.

— Мне абсолютно на него наплевать.

— Тогда ты не станешь возражать, если я немного с ним поиграю. Вдруг у него есть что-то общее с тобой. Это может занять больше времени, чем ты думаешь, Елена. Я дам ему возможность позвонить, когда увижу, насколько он слаб. — Чавез отключился.

Луис…

Елена сунула телефон Галену:

— Он… дал трубку брату.

— Я понял.

— Он будет его мучить. — Она пыталась сдержаться, не показывать, как дрожат губы. — Мне плевать. Он мне безразличен. Он это заслужил.

— Да.

— Я пыталась снять его с наркотиков. Сделала все, что смогла. Он не слушал. Это не моя вина… — Слезы текли по ее щекам. — Я не могу ничего сделать, Гален. Не могу ему ничем помочь.

— Я знаю. — Он обнял ее. — Тихо, успокойся, я знаю.

— Ничего ты не знаешь. — Она вцепилась в его рубашку. — Я его любила. Думаю, я все еще его люблю. Я не хотела, но он заставил меня вспомнить…

— Что случилось? — нахмурился Доминик, поднимаясь по ступенькам на веранду. — В чем дело, Елена?..

— Луис… — Она оттолкнула Галена и вытерла слезы с лица тыльной стороной ладони. — Луис у Чавеза, Доминик.

Он в ужасе замер.

— Луис?

— Он собирается его пытать. Он любит это делать.

Доминик не сразу оправился от шока.

— Но Луис помог ему. — Он потряс головой, словно это могло помочь думать трезво. — Чавезу это без разницы. Ужасно. Иногда я забываю, насколько он порочен.

— Я не забываю.

— Мы можем его спасти?

— Только уступив Барри. Ты знаешь, я на это не пойду.

— Надо что-то придумать.

— Он использует Луиса как наживку в ловушке. Ему нужен не только Барри, но и Елена, — сказал Га-лен. — Если она попытается вытащить Луиса, он захлопнет ловушку. Кстати, мы даже не знаем, где он находится.

— Разве он не на ранчо?

Гален покачал головой:

— Я позвонил в Агентство по борьбе с наркотиками, как только мы приехали в аэропорт, и сообщил, где они могут найти Чавеза. Когда они там появились, его уже не было.

— Ты мне об этом не сказал, — укорила Елена.

— Агентство значительно хуже пули, но я надеялся, что они помогут нам выиграть время. Ему же надо было бы выкупить себя из тюрьмы.

— Ты должен был мне сказать.

— Зачем сообщать дурные новости? Я надеялся, что нам повезет.

— Слишком многого хочешь.

— Чавез перезвонит? — спросил Доминик.

— Да. — Елена встала. — Пойду к озеру, к Барри. Мне нужно… — Ей просто хотелось быть поближе к Барри, коснуться его.

Она быстро спустилась по лестнице и пошла по тропинке.

— Зажарил бы этого Чавеза на медленном огне, — сказал Гален, глядя вслед Елене. — Они очень были близки с Луисом?

— В детстве очень. Они вдвоем были против всего мира. Позднее они разошлись. Отец открыто отдавал предпочтение Елене, Луис обижался, а Елена чувствовала себя виноватой. Луис не был плохим парнем. Он просто был другим. Когда он пристрастился к наркотикам, Елена делала все возможное, чтобы ему помочь. Но стоило ей отвернуться, как он снова хватался за кокаин. — Доминик покачал головой. — Это ужасно, что Чавез делает с ними.

— Мне плевать, что он делает с Луисом. Эта сволочь ее предала.

Доминик кивнул, но все же добавил:

— Уверен, он совсем не хотел ей навредить.

— Это ничего не меняет. — Гален встал. — Вот, например, подумав, Елена может решить сделать что-то для этого сукиного сына. Я не хочу, чтобы она мучилась, выбирая между братом и сыном. Я не хочу, чтобы она чувствовала себя виноватой в любом случае.

— И что вы собираетесь сделать?

— У меня несколько вариантов на выбор.

Он взглянул на Елену, которая сидела на берегу и разговаривала с Барри, Она улыбалась, но он видел, как напряжены ее плечи. Он никогда еще не видел ее полностью расслабленной, полностью довольной. Господи, а как бы хотелось!

— Я хочу вам помочь, — заявил Доминик. — Ведь, по сути, я виноват в том, что случилось. Это я доверился Луису. — Он поморщился. — Я хотел, чтобы он изменился и начал новую жизнь. Но вместо этого я разрушил жизнь Елене. Я должен попытаться искупить свою вину.

— Слушайте, я уже тону в этой вине, которую все вокруг испытывают, — сказал Гален. — Вы виноваты лишь в том, что неправильно судили о человеке, а Елена вообще ни в чем не виновата. Если бы Луис ее не предал, он никогда бы не попал в такое положение. Умом она это понимает, но чувства — совсем другое дело. — Он повернулся, чтобы уйти в дом. — Если вы мне понадобитесь, я скажу. Но у вас, к сожалению, нет квалификации Джадда. А только это и годится для подобных ситуаций. Ваша мораль — только помеха.