Под сенью омелы - Александра Васильевна Миронова
Махнув Федору Михайловичу рукой на прощание, Аля развернула машину и направилась к дому. Начавший накрапывать дождь навевал сонливость. Она настолько устала, что вела на автопилоте и в какой-то момент начала засыпать за рулем. Ей неожиданно приснился белый «Мерседес» матери, машина приметная, но абсолютно невозможная в этот час на улицах родного города. Мама была в командировке и обещала вернуться не раньше вторника. В этот момент небо разрезала молния, раздался оглушительный удар грома и на землю обрушился ливень.
– Черт, – процедила сквозь зубы Аля, широко открывая глаза, впиваясь взглядом в дорогу. Дворники не справлялись, потоки дождя грозились смыть ее в реку, а бесконечные разряды молнии делали все происходящее сюрреалистичным. Аля ехала буквально на ощупь, молясь всем богам, чтобы больше никакому идиоту не пришло в голову выехать в это время на дорогу.
Боги ее услышали, и через несколько секунд она осознала, что заехала во двор родного дома. Поставила машину на свое место – о том, что место Алино, знали все соседи и из уважения к ней никогда на него не посягали. Бегом побежала в подъезд, успев за несколько секунд вымокнуть до нитки, поднялась на свой этаж и, стараясь не дышать, открыла двери. Наскоро вымыв руки и умыв лицо, решила отложить душ на утро – сил не было даже включить воду и помыться, к тому же дождевая вода и так смыла с нее все грехи этой ночи. Затем выгребла из кошелька все деньги, которые сегодня удалось заработать, – улов был очень неплохим. Отложив пачку купюр на умывальник, она быстро сбросила одежду в корзинку и ожесточенно растерлась полотенцем, стараясь согреться. Затем тихонько, на цыпочках, прихватив деньги, пробралась в гостиную, вытащила из шкафа чистое белье, переоделась. Осторожно подняла старую половицу, прилегающую к шкафу и стеклянной витрине, в которой хранились их с Ромой кубки и медали, дела давно минувших дней, опустила деньги в импровизированный тайник, порадовавшись, что в нем на вид уже скопилась приличная сумма. Значит, письмо от врача можно будет прочесть без страха и смертельного ужаса. Это она сделает завтра, а пока, стараясь не дышать, Аля открыла дверь в спальню.
Рома крепко спал. Маминого чая хватит еще на пару дней, а затем снова начнутся мучения. Хорошо, что мамуля скоро возвращается. Аля вдруг остро почувствовала, как соскучилась по матери и по мужу, которого видела в последний раз всего несколько часов назад. Скользнув Ромке под теплый бок, она крепко его обняла, закрыла глаза и тут же отключилась.
* * *
– Надеюсь, сегодня кого-нибудь убьют, – пробормотала Аля, не открывая глаз и пытаясь нащупать действующий на нервы беспрерывным жужжанием телефон.
– Кто там? – все еще оставаясь в блаженной полудреме, поинтересовался муж, переворачиваясь на бок, автоматически кладя руку на жену, прижимая ее к себе и целуя в розовое плечо.
– Как обычно, – осторожно, чтобы не потревожить Рому, она выскользнула из объятий мужа. Тот, измотанный, снова провалился в сон как в невидимую воронку. Меньше всего Але хотелось его оттуда выдергивать.
На цыпочках проследовав к двери, Аля проклинала мерзкую ненастную погоду, не желающую выпускать город из своих цепких объятий, собственную легкомысленную сестру и опрометчивое обещание, которое она той дала: пойти вместе за покупками. Зачем она согласилась? Лучше было сразу подписать себе смертный приговор. Ведь если и есть филиал ада на земле, то в нем непременно нужно ходить с Никой по магазинам.
Телефон снова затрясся как чумной – сестра не сдавалась. И не сдастся, пока Аля ей не ответит. Наверняка уже вернулась со своей дурацкой пробежки или спортзала (даже торнадо и высадка инопланетян не помешали бы Нике с утра пораньше заняться спортом), приняла душ, позавтракала очередной ужасающе полезной мерзостью, оделась, легким росчерком кисти создала безупречный макияж с не менее безупречной укладкой и теперь ждет ее, Алю.
Сбросив вызов Ники и отправив сестре короткое сообщение: «Я помню», Аля затащила себя в душ, с трудом закрыв дверь душевой кабинки, давно дышавшей на ладан. Через нее уже больше года просачивалась вода, поэтому пол приходилось мыть после каждого приема душа. Мыть полы Аля не любила, поэтому сократила время водных процедур по максимуму. Постояв несколько секунд под теплыми струями и направляя шланг в определенный угол, чтобы минимизировать ущерб, она глубоко вдохнула и резко перевела рычажок смесителя в режим холода. Тихонько взвизгнув от обжигающе ледяной воды, она наконец смогла окончательно проснуться.
Через тридцать секунд выскочив из душа, поскользнувшись на образовавшейся, несмотря на все ее усилия, луже и ухватившись в последний момент рукой за умывальник, Аля ругнулась, кинула на пол старое полотенце, взгромоздилась сверху и наскоро вытерлась другим, не менее старым. После чего почистила зубы, намазала лицо кремом для рук (если он подходит для рук, чем он плох для лица?) и обернула волосы специальным полотенцем, которое полгода назад презентовала ей сестрица. В отличие от большинства идиотских Никиных подарков этот неожиданно оказался полезным, и Аля не сумела с ним расстаться. Маленькая слабость, которую она себе позволила. В чудо-полотенце волосы высыхали без помощи фена за то короткое время, что Аля пила кофе.
Накинув халат, с полотенцем на голове она отправилась на крошечную кухню, где усмехнулась неуклюжему цветочку, слепленному из пластилина и стоящему в стакане на видном месте – Ромкина поделка. Наверное, ночью слепил, когда пытался ее дождаться. В последнее время мужу, кроме наблюдения за любимыми птицами, нравилось что-то делать руками.
Аля достала наугад первую попавшуюся кружку с полки, щедро сыпанула в нее недорогой растворимый кофе, краем сознания с горечью вспомнив о кофе из итальянской кофемашины, которую она выгодно продала в прошлом месяце. Но тут же запретила себе предаваться бессмысленным воспоминаниям: кофе – это ерунда. Не барыня, попьет и растворимый, он тоже бодрит. Дождавшись, пока закипит на плите старый чайник (их электрический тоже купил кто-то из друзей, постеснявшись просто дать денег), Аля наполнила чашку почти до краев кипятком и, стараясь не обжечься, прихватила напиток и подошла к окну, чтобы полюбоваться разгорающимся днем.
Любоваться, впрочем, было особо нечем. Серый, словно облезлая крыса, двор, в котором даже деревья в последнее время сдались под натиском унылой действительности, был окружен такими же серыми многоэтажками и забит разномастными и в большинстве своем старыми бюджетными машинами. Безликий муравейник, где жили такие же безликие люди, месяцами не видевшие солнца.
Алин многострадальный родной город задыхался от
