Две полоски. Двойная ошибка - Ольга Дашкова
– Клим, теперь я.
Пустота, а потом давление на заднее отверстие, больно, кричу, кто-то ласкает клитор, отвлекая от дискомфорта.
– Дьявол, как в первый раз.
Марк зашел уже наполовину, а боль все еще не отпускала, но вот в какой-то момент Шахов вновь что-то начал говорить, а я тонула в его черных глазах, боль притупилась, по телу прошла судорога.
– Да, девочка, так, молодец… Ух… Сука, как же узко в твоей попке.
Клим тоже вошел, наполненность стала максимальной, я была зажата между телами двух сильных мужчин, которые, как одержимые и голодные самцы, трахали свою самку, оставляя отметины на теле, укусы, засосы. Члены входили одновременно или по очереди, я терялась в ощущениях, но когда почувствовала приближение собственного оргазма, думала, что сойду с ума.
– Кончай, девочка, кончай, сладкая, кончай только для нас, заставь своей киской выдоить из меня сперму.
– Шах, сука, заткнись, я сам на грани.
Им нравилось дразнить друг друга, а я, срывая голос, начала кончать, мышцы скрутило в спазмах удовольствия и боли. Хотела соскочить с членов, которые стали еще больше, но мне не дали. За первым оргазмом последовал второй, когда Клим стал кончать глубоко во влагалище, но тут же снял меня со своего стояка, а я начала тереться клитором об него.
– Сука… блять… кончаю…
Тугое колечко ануса было растянуто, Марк сделал несколько глубоких толчков, и именно в этот момент, когда его сперма начала извергаться, из меня вырвалась порция жидкости. Я сквиртовала, как героиня лучшего, самого отвязного порно, кричала и срывала голос.
– Проснулась?
Марк напугал, разворачивая меня к себе, накрывая с головой простыней. Не хотела их будить, не помню, когда и как мы уснули. После моего множественного мокрого оргазма было джакузи, потом еда и вино, потом снова секс, и я уже не задавала вопросов.
– Напугал.
– Извини.
У него обворожительная улыбка, как у Ваньки. Аверин убирает мои волосы с лица, трогает щеки, губы.
– Не надо так.
– Как?
– Не надо привязывать меня к себе. И Климу так не надо.
– Шах теперь порвет любого за тебя. Хочешь на это посмотреть?
– Не говори ерунды. Это ведь все игра. Вы встретили меня случайно, решили наказать, немного заигрались. Мне пора домой. Скажешь шоферу, чтобы отвез?
Марк становится серьезным, даже под простыней, под которой мы сейчас словно в коконе, закрытые от всего мира, тесно от его энергетики и перемены настроения. Я примерно знала, что он может спросить дальше, но я ошибалась. Аверин непредсказуем.
– Почему не сказала о сыне? – спросил шепотом.
Сердце подпрыгнуло, а потом упало, в висках застучал пульс, хотела отстраниться, но мне не дали.
– Я не знаю, о чем ты. Отпусти.
– Чего ты боишься?
Чего я боюсь? Да много чего.
Боюсь за Ваньку, боюсь остаться без работы, боюсь, что его кто-то может отнять у меня. Боюсь любить, потому что это больно. Боюсь того, что я начинаю привыкать к этим мужчинам.
– Так почему ты не сказала о нем? Потому что он от кого-то из нас? Верно?
– Нет, он не ваш, – слишком нервно и быстро ответила. – Он от моего одногруппника.
– От того одногруппника у тебя лишь крест на ребрах.
– Откуда…
– Я знаю все, моя славная крошка-мышка, все и еще немного больше.
Марк снова улыбается, в глазах пляшут черти, а в словах нет угрозы, прижимает меня к себе, глубоко вдыхая у виска. Я чувствую, как бьется его сердце, а мое мечется, как птица в клетке, от нахлынувших чувств, которые приносят только боль.
Мне будет больно, я знаю. Потому что я уже растворилась в них.
Глава 31
– Вид у тебя странный, ты не болеешь, случайно?
От Лоры ничего не скрыть. Больна, как есть больна, на всю свою дурную, буйную голову. Соседка подливает еще чая, грею об кружку холодные пальцы, а у самой внутри все горит огнем после прошедших выходных.
– Есть немного, что-то горло першит.
– Ага, горло, между ног у тебя там не «першит»?
– Лора!
Шикаю на подругу, оборачиваюсь, смотрю в детскую, там Ванька с Жорой играют в спасителей мира. Точнее, Жора исполняет роль зла, а Ваня сражается сразу за Супермена и Бэтмена.
– Меня не проведешь, у тебя глаза блестят, как у кошки ебливой.
– Лор, ну что за сравнения?
– Так как есть. Кстати, приходило твое «унылое говно», это я о Всеволоде, если не забыла такого.
Я забыла.
Даже не вспомнила ни разу, словно все, что меня с ним связывало, было в какой-то другой, параллельной вселенной. А моя только начала набирать обороты, затягивать, засасывать в свои космические, фантастические реалии, как в черную дыру, в которую я добровольно шагнула.
Утро прошло примерно так же, как ночь, секс, снова секс, завтрак, опять секс. Марк больше не говорил намеками, я и в первый раз его поняла. Он все знает: о сыне, о моей жизни, что было до той ночи в Эмиратах и что было после. Аверин для меня загадка, красивый, притягательный, с манерами аристократа, но в то же время опасный.
Клим, показалось, проще, все его эмоции и чувства на виду, вспыльчивый, откровенный, голодный. В нем нет полутонов, у Шахова есть враг и друг, есть черное и белое, добро и зло. Только вот он сам на стороне тьмы и зла, но меня даже так к нему тянет.
Зачем уже это скрывать? Тянет к ним двоим, и я уже практически с этим смирилась, но вопросы остались, а еще неизвестность – что же будет дальше? Это «плохие мальчики», точнее сказать, хищные зубастые акулы, что рвут на части чужую жизнь, бизнес, вот так и мою могут порвать.
Оля вляпалась в дерьмо, как бы сказал отчим, Федор Петрович, вам снова привет и горите в аду.
– Ты вообще слышишь меня? Эй, Успенская!
– Приходил Сева, чего хотел? Мы расстались, я доходчиво это дала понять. Странно, что он не звонил мне, а сразу приехал.
– Дала она… Дала, да не то.
– Так что Сева?
– Хотел свою Оленьку, принес цветы, – Лора кивнула в сторону, на огромный букет бордовых роз. – Сказал передать, я любезно согласилась.
– Оставь себе, не люблю розы.
– Выкидывать жалко было. Так кто он? Колись давай, – Лора практически легла на стол, уложив на него свою пышную грудь, прищурилась. – На шее засосы, вялая, словно не спала ночь, улыбка, припухшие губы. Я все это проходила, врагу
