Владимир Гурвич - И корабль тонет…

— Но чему же он вас научил? — поинтересовался Суздальцев.

— Он изменил мою психологию, все мои понятия о мире. Я был убежден, что все предельно просто, главное сколотить банду ребят и подчинить всех своей воли. Ну а кого подчинить невозможно, того надо просто купить или запугать. Вот, собственно, и все, что я понимал в этом деле. Он же стал мне читать целый курс по экономике, по финансам. Учил, как и когда надо вкладывать деньги, чтобы они принесли максимальную отдачу. Столько лет прошло после этого, я общался со многими большими бизнесменами, великими экономистами, включая лауреатов Нобелевской премии. А ничего более толковее так и не слышал. Я прямо сгорал от желания использовать эти сведения на практике. Я почему-то был твердо убежден, что у меня все получится. Он же, наоборот, внушал мне, что в нашем деле очень важно уметь ждать благоприятного момента. Точнее не просто ждать, а уметь его предугадывать. А для этого надо много знать, постоянно отслеживать события. И начать действовать именно в самый подходящий момент, так как в бизнесе побеждает тот, кто умеет опережать других хотя бы на полшага. Но именно он и снимает все сливки. А, сняв, желательно уйти в другую область, предоставив остальным слизывать остатки. И главное не жалеть о том, что приходится сниматься с насиженного места, уходить с отлаженных позиций. Чем больше будешь на них находиться, тем меньше получишь, так как приходится делить барыш со многими. Твое дело делать все время деньги, а не создавать долговременные бизнесы. Тогда можно заработать много и быстро.

Его лекциями я исписал несколько тетрадок. Слава богу, что их удалось сохранить. Они и сейчас со мной. Правда, признаюсь, я в них давненько не заглядывал. Может быть, и напрасно. Благодаря этим урокам срок заключения я перенес относительно легко. По крайней мере, я не чувствовал себя несчастным, мой учитель внушил мне мысль, что ничего страшного со мной не приключилось. Это не более чем эпизод, причем, важный и полезный в моей жизни. Придет время, когда я буду гордиться им. В этом вопросе он также оказался провидцем. Пожалуй, это все, что я хотел вам рассказать о своем пребывании в колонии. А все остальное сами додумайте.

Марина прошлась по нижней палубе, затем поднялась на верхнюю. Филиппа нигде не было, скорей всего он сидит в своей каюте. Но туда ей вход воспрещен. Пока воспрещен.

Марина от досады закусила губу. Дорог не то чтобы каждый день, а каждый час, а время уходит впустую. Не так-то легко соблазнить этого юнца, что-то в нем есть такое, что не вписывается в общую схему. Не случайно же его папаша так обеспокоен поведением сыночка.

Вместо Филиппа она неожиданно наткнулась на Суздальцева. Причем, наткнулась в прямом смысле, продюсер внезапно вынырнул из-за угла, и Марина почти уткнулась ему в грудь. Она едва успела в испуге отскочить.

Суздальцев заметил ее испуг. И мгновенно расплылся в улыбке.

— Я вас напугал, извините, честное слово не хотел.

— Ничего страшного, уже все прошло, — пробормотала Марина. Из всех находившихся на судне людей меньше всего ей хотелось общаться именно с ним. Даже с Ромовым она бы поговорила с гораздо большим удовольствием.

Чтобы избежать дальнейших контактов, Марина поспешно повернулась, чтобы уйти, но внезапно Суздальцев мягко, но решительно удержал ее за руку.

— Марина, прошу, не уходите. Мне надо непременно кое-что вам сказать.

Марина неохотно подчинилась.

— Что вам угодно? — холодно произнесла она.

Но такой прием не обескуражил продюсера.

— Я должен перед вами извиниться.

— Вовсе не обязательно, все это не имеет значения, — пробормотала девушка. Его извинения ее не интересовали, ей хотелось только поскорее отцепиться от него.

— Не могу с вами согласиться, дорогая Марина. Мне очень неприятен этот инцидент. Но я хочу, чтобы вы знали, это произошло не случайно.

— Это как? — удивилась Марина.

— Знаете поговорку: что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Вы мне давно нравитесь. Да, да, — подтвердил Суздальцев в ответ на изумленный взгляд Марины, — я вас еще заметил на съемочной площадке. Но вы были с Ромовым, поэтому я ничего не предпринимал.

Марина действительно несколько раз сталкивалась с Суздальцевым во время съемок различных фильмов. Но до этой минуты была уверена, что он ее не замечал в толпе таких же участвующих в массовках людей. Неужели он не врет, думала сейчас она.

— И что из этого? — спросила Марина. Его слова вызывали в ней безотчетное недоверие.

— Как что из этого, теперь все иначе, вы свободны. И мы могли бы попробовать начать отношения. Понимаю, что ваше впечатление обо мне оказалось подпорченным. Но бывают случаи, когда человек теряет над собой контроль.

— И часто вы его теряете?

— Не скрою, всякое случается, — покаялся Суздальцев. — Но вы же знаете нашу среду. Увы, мы все ведем не самый праведный образ жизни.

Среду Марина знала и была полностью согласна с продюсером. Да и по большому счету вчера между ними ничего уж такого ужасного не произошло. Ну, выпил мужик, крыша поехала, стал приставать; в ее жизни были эпизоды и похлеще. Вот только одна загвоздка, никак она не может преодолеть недоверие к нему.

Кажется, Суздальцев это почувствовал.

— Марина, мы могли бы быть очень полезными друг другу.

— И каким же образом? — насторожилась она, опасаясь подвоха.

— Я знаю, вы хотите стать актрисой. И у вас есть для этого все предпосылки. И я бы мог вам поспособствовать в этом деле. — Он вдруг наклонился к ней так низко, что его лицо почти вплотную сблизилось с ее лицом. Она почувствовала на своей щеке его дыхание.

Чувствовать на себе его дыхание ей было не очень приятно, но в данный момент Марину все же больше волновал вопрос: говорит ли он серьезно, можно ли ему верить? Ведь он тоже, как и Шаповалов, предлагает ей то, к чему она так долго и безуспешно стремится.

Но ответить на эти самой себе поставленные вопросы она не успела. Внезапно перед ними вырос Филипп.

— Этот человек снова пристает к вам, Марина? — решительным тоном поинтересовался юноша.

Марина с некоторым недовольством взглянула на него. Появление Филиппа показалось ей некстати. Она бы предпочла продолжить разговор с продюсером, который приобрел неожиданно для нее интересный оборот.

— На этот раз нет, Филипп, — ответила она, — Дмитрий Борисович как раз извиняется передо мной за вчерашнее.

Филипп недоверчиво посмотрел на Суздальцева. И вдруг откровенно смутился.

— Извините, я ошибся. Я пойду, — пробормотал юноша. Его лицо мгновенно покраснело.