Владимир Гурвич - И корабль тонет…

Марина с некоторым недовольством взглянула на него. Появление Филиппа показалось ей некстати. Она бы предпочла продолжить разговор с продюсером, который приобрел неожиданно для нее интересный оборот.

— На этот раз нет, Филипп, — ответила она, — Дмитрий Борисович как раз извиняется передо мной за вчерашнее.

Филипп недоверчиво посмотрел на Суздальцева. И вдруг откровенно смутился.

— Извините, я ошибся. Я пойду, — пробормотал юноша. Его лицо мгновенно покраснело.

— Что вы, Филипп, — проговорил Суздальцев. — Оставайтесь, это мне надо идти. Мы с Мариной уже обо всем переговорили. Она приняла мои извинения, — пристально посмотрел он на девушку.

— Да, — с едва заметным сомнением подтвердила Марина. Она вдруг почувствовала, что не знает, что делать, на чем остановиться. Еще совсем недавно она не представляла, как дальше жить, впереди был лишь сплошной мрак. А теперь от открывающихся перспектив дух захватывает. Надо разобраться во всем спокойно, сказала она сама себе. Не всем обещаниям следует верить, но это не означает, что их нужно целиком отвергать.

— Мы еще с вами непременно поговорим, — улыбнулся ей на прощание Суздальцев и быстрым шагом пошел по палубе.

Марина невольно задержала на его фигуре взгляд. Ничего не скажешь, как мужчина он очень даже привлекателен: высокий, с широкой фигурой и при этом совсем не толстый. В нем было что-то от хищного самца. Такие типы всегда возбуждали ее особенно сильно. Она вдруг представили, как его руки блуждают по ее телу…

Марина постаралась изгнать из воображения ненужные в данный момент картины. Она повернулась и улыбнулась Филиппу. Тот смотрел на нее странным, непонятным ей взглядом.

— Спасибо вам за то, что заступаетесь за меня, — произнесла она.

— Он неприятный человек, я не люблю таких. — В интонации Филиппа прозвучали какие-то странные нотки, Марина посмотрела на него, но так ничего и не разобрала. Странный мальчик, в очередной раз констатировала она.

— Полагаю, он для меня не опасен, — сказала она. — Поэтому, если увидите нас снова вместе, то не думайте, что мне что-то угрожает.

— Вы собираетесь с ним проводить время?

— Вовсе нет, но мы на корабле, а здесь не так уж много места. Поэтому люди постоянно встречаются друг с другом.

— К сожалению, это так.

— Почему, к сожалению? — удивилась Марина. — Вы бы не хотели с кем-то тут встречаться?

— Вы угадали.

— Хотите, я еще угадаю?

— Попробуйте.

— Как ни странно, но это не Суздальцев.

Филипп посмотрел на свою собеседницу и опустил голову.

— Да, вы правы, — глуховато проговорил он. — Это другой человек.

Он имеет в виду отца, решила Марина.

— Мне кажется, не стоит концентрировать свое внимание на этом. Когда я начинаю думать о чем-нибудь неприятном, то у меня не ладятся никакие дела. И наоборот. Я давно это заметила.

Это было правдой, но только наполовину. Марина действительно давно обнаружила такую взаимосвязь, но она далеко не всегда действовала безотказно. Иногда Марина сознательно не думала ничего плохого, а дела как не ладились, так и продолжали не ладиться.

— Вы в этом уверенны? — пожалуй, даже излишне взволнованно произнес Филипп.

Марина мгновенно сообразила, какой ответ она должна дать.

— Я проверяла это много раз на своем опыте. И ни разу эта связь не давала сбоя.

Ее ответ погрузил Филиппа в задумчивость.

— Наверное, вы правы. Что-то подобное мне и самому казалось. Но это очень трудно.

— Трудно, — подтвердила Марина, — но возможно. Этому надо учиться.

— Вы научите? — одновременно с мольбой и надеждой посмотрел на нее Филипп.

Марина почувствовала растерянность. Ничему подобного она по-настоящему не умеет, ляпнула просто так. А теперь не может отказываться.

— Разумеется, попробую. Но это не так просто, может и не получиться.

— У меня получиться. Я почти уверен. Если я что-то по-настоящему хочу, у меня получается.

— Хорошо, в ближайшее время начнем. — Она говорили то, чего желал услышать от нее Филипп. Марина понимала: если хочет завоевать этого парня, другого выхода у нее нет. А там посмотрим, как пойдут дела.

Алла лежала в шезлонге и смотрела на пенящийся след за кормой. Она только что вышла из бассейна после долгого купания. Она всегда до безумия любила это занятие, могла часами проводить в воде. Но сегодня это делала скорей по привычке, ее ласковые прикосновения не доставляли привычного удовольствия. Тревога не только не ослабевала, а усиливалась в геометрической прогрессии. Теперь она уже почти не сомневалась, что их отношения с Шаповаловым дают все большую трещину. Такого еще не было. Она пришла к нему ночью, а он ее практически выгнал, грубо выставил за дверь, даже не поцеловав в щеку. Если он ее больше не хочет, то это начало конца. Проклятое путешествие, почему-то едва она услышала об этом странном его замысле — создать фильм по мотивам его жизни, то сразу же он ей решительно не понравился. Она даже сделала попытку отговорить Шаповалова, но тот грубо ее попросил не вмешиваться не в свое дело.

Он и раньше иногда был довольно груб с ней, и она к этому уже привыкла. Но в этот раз ее вдруг, словно острой стрелой, пронзило понимание, что тут что-то не так. Она невольно заступила за черту, куда ступать ей не положено. По большому счету ей было глубоко наплевать, чем тешит себя Шаповалов. Иногда она ловила себя на том, что он представляется ей большим ребенком, который играет в разные игры. Что из того, что они стоят десятки, сотни миллионов, сама суть явления от этого ничуть не меняется. Да она и сама была одной из таких дорогих игрушек. И вполне спокойно мирилась с этой ролью; другой ей все равно не дадут. Но что будет, если игрушка ему надоест?

Алла четко сознавала, их отношения держатся на фундаменте секса. Пока он испытывает к ней вожделение, ее положение не пошатнется. Но ей ли не знать, как непрочно это основание у мужчин; сегодня они сгорают от страсти, а завтра смотрят на женщину потухшими глазами, в которых всего лишь одна мысль: как бы от тебя избавиться побыстрей и подешевле. Столько ее подруг и знакомых погорели на этом; они были уверенны, что у них все в шоколаде, а потом выяснялось, что это не более чем иллюзия.

Вот и она боится, что у нее наступает такой момент. Сексом они занимаются все реже. Сначала она предположила, что это происходит по физиологической причине; все же он уже далеко не юноша. Она стала внимательно наблюдать за ним, анализировать его поведение в постели и в вне ее. И пришла к заключению: физиология тут ни причем, с ней у него более менее все в порядке. Дело в психологии, его страсть к ней начинает затухать. А что тут удивительного, за год он вполне мог ее удовлетворить. А вокруг столько других женщин, способных возбудить у него новый интерес. А ей так не хочется расставаться с этой жизнью, ей нечем ее заменить… В модельный бизнес ее больше не возьмут. Там на таких, как она, смотрят, как на выработавших свой ресурс лошадей, место которым на старой конюшне, которую никто не посещает. Да и самой ей уже не охота дефилировать по подиуму под обстрелом десятков жадных мужских глаз, норовящих проникнуть под платье. Ей это жутко нравилась, когда она только начинала свою карьеру манекенщицы, а сейчас ей хочется совсем иного: иметь свое гнездышко, солидный счет в банке, который никогда не истощится. И вот всего этого она может не только не добиться, но и лишиться того, что уже имеет. Нет, позволить себе этого она не может. Должен же быть выход из ситуации.