Нора Робертс - Яд бессмертия

Восхищаясь способностью Евы влезать в шкуру другого человека, не переставая при этом оставаться самой собой, Пибоди перестала рыться на полках и уставилась на нее.

— Она, наверное, не утруждала себя объяснениями. Она настаивала, требовала, угрожала…

— Кому она звонила — Леонардо, кому-то еще? Охранная система в его доме разбита. Может, ее разбила сама Пандора?

— Или убийца. — Пибоди зарылась в гору дорогого шелка. — Если он уже решил ее прикончить.

— Но зачем тогда везти ее к Леонардо? Убийца ведь не мог знать, что хозяина не окажется дома, — возразила Ева. — А если это был сам Леонардо, зачем ему проливать кровь в собственной квартире? Не уверена, что в тот момент убийство уже было предрешено. Итак, они поднимаются к Леонардо, но там — если верить ему — нет ни души: Леонардо напивается и ищет Мевис, которая тем временем тоже напивается. А Пандоре подавай Леонардо: она желает предать его казни. Она начинает громить его жилище; возможно, заодно достается и ее спутнику. Завязывается драка, он хватает палку — то ли для самозащиты, то ли для нападения. Пандора поражена, напугана. Никто никогда не смел поднять на нее руку. Что за чертовщина? Но он не может остановиться — или не хочет? И вот она валяется на полу, вся в крови.

Пибоди ничего не сказала. Она видела фотографии, сделанные на месте преступления. Похоже, все происходило именно так, как изобразила Ева.

— Он стоит над ней и тяжело дышит. — Ева прикрыла глаза, чтобы лучше представить себе эту картину. — Он забрызган ее кровью с головы до ног. Вся комната провоняла кровью. Но он не паникует — он не может себе позволить панику. Что их сейчас связывает? Ее сотовый телефон, который фиксирует разговоры. Он кладет его себе в карман. Если это сообразительный человек — а иначе быть не может, — то он обыскивает Пандору, чтобы при ней не осталось ничего, что могло бы нас на него навести. Он вытирает палку в тех местах, где ее касался, и все остальное, на чем могли остаться его отпечатки.

В воображении Евы словно прокручивалась старая видеозапись — нечеткая, с тенями. Фигура — не то мужская, не то женская — пыталась замести следы, сновала, крутилась вокруг тела, стараясь не ступать в кровавые лужи.

— Ему надо торопиться: вдруг кто-нибудь появится? Но главное — ничего не упустить. Кажется, все уже приведено в порядок — как вдруг он слышит шаги. Мевис! Убийца скрывается за одной из занавесок. Мевис зовет Леонардо, видит тело, нагибается. Тем лучше! Он бьет ее по голове, вкладывает ей в ладонь палку, возможно, наносит мертвой Пандоре еще несколько ударов. Потом царапает ногтями убитой щеку Мевис, рвет ими ее одежду. Может быть, надевает поверх своей одежды что-то из вещей Леонардо, на случай, если его кто-нибудь заметит возле дома.

Ева задвинула нижний ящик и выпрямилась. Пибоди восторженно смотрела на нее.

— Можно подумать, что вы сами там побывали, — прошептала она. — Мне бы тоже так хотелось!

— Вот расследуете еще несколько убийств — и достигнете желаемого. Самое трудное — не влезть в шкуру убийцы, а из нее вылезти. Так где же эта чертова шкатулка?!

— Может, она унесла ее с собой?

— Сомнительно. Кстати, а где ключ, Пибоди? Она закрыла ящик, а куда дела ключ?

Пибоди молча включила компьютерную записную книжку и запросила перечень предметов, найденных в сумочке пострадавшей и на ее теле.

— Ключ в перечне не числится.

— Значит, его забрал убийца. Потом вернулся сюда и утащил шкатулку, а также все, что захотел. Давай-ка посмотрим съемку охранной камеры.

— Разве этого не сделали «подметальщики»?

— Зачем? Ведь ее убили не здесь. Они только установили время ее ухода.

Ева подошла к монитору камеры слежения и запросила воспроизведение съемки в нужный день и час. На экране появилась Пандора, выбегающая из подъезда и исчезающая в темноте.

— Два часа восемь минут. Убийство совершено примерно в три ночи… — Она нажала на клавишу ускоренного просмотра и наблюдала, как бегут секунды, минуты. — Стоп-кадр! Вот оно! Видите, Пибоди?

— Вижу. Время перескочило с четырех часов трех минут сразу на четыре тридцать пять. Кто-то отключал камеру — наверное, при помощи прибора дистанционного управления. Это неспроста…

— Кому-то позарез понадобилось войти и что-то вынести. Пришлось рискнуть. Ради какой-то шкатулки с запрещенными таблетками? — Усмешка Евы была безрадостной. — Я нутром чую, где зарыта собака, Пибоди! Давайте поторопим лабораторию.

Глава 9

— Тебе обязательно надо меня злить, Даллас? Старший лаборант Дикки Беренски, прозванный недоброжелателями Дикарем, изучал клочок лобковых волос, повернувшись к двери спиной, обтянутой белым халатом. Он был дотошнейшим человеком и страшнейшим занудой. Любой анализ затягивал до бесконечности, зато так успешно выступал в суде, что на него молились полицейские и вся лаборатория.

— Не видишь, что я увяз по горло? — Дикки поправил фокус на своих очках-микроскопах. — Десять убийств, шесть изнасилований, куча подозрительных смертей и столько всякой всячины, что подумать страшно! Я вам не робот!

— Но очень близко, — прошипела Ева. Она не любила лабораторию с ее запахом дезинфекции и белыми стенами. Это слишком походило на больницу, а то и хуже: вызывало в памяти психологическое тестирование. Если полицейский применял силу на поражение с летальным исходом, он в обязательном порядке направлялся на тестирование. Ева проходила эту процедуру не слишком часто, но всегда вспоминала о ней с омерзением.

— Брось, Дикки, у тебя было достаточно времени, чтобы сделать анализ порошка.

— Достаточно?! — Он поднял голову. Глаза за увеличительными стеклами были огромными, как у филина. — Как все фараоны в городе, ты воображаешь, что твое дело важнее остальных. Сейчас все побросаем и займемся одной тобой! У меня вообще сегодня с утра температура, а тут сиди, копайся с волосами черт знает откуда. Катастрофически не хватает времени! К тому же все пихают под локоть; и отдел расследования убийств, и наркотики… Дался вам этот порошок! У тебя ведь уже есть предварительные результаты.

— А нужны окончательные.

— У меня их нет! — Он надул и без того пухлые губы, отвернулся и высветил на дисплее увеличенный волос. — Видишь, я занят анализом ДНК.

Ева знала слабое место Дикки, хоть и не любила пускать это знание в ход.

— У меня есть два билета в ложу на завтрашний матч «Янки» — «Ред Соке».

Пальцы, бегавшие по клавиатуре, замерли в воздухе.

— В ложу?

— У самой третьей линии.

Дикки убрал с глаз очки и оглядел помещение. Все коллеги были заняты своими делами.

— Ладно, попробую. — Одно движение ногой — и он подъехал в кресле к другому монитору и вызвал нужный файл. — Вот в чем дело… Видишь?