Маргот Бленд - Мадам Марракеш

– Красный – это, по-видимому, коррелайн, – заметил Джереми. – Я вижу, эта страна буквально напичкана минералами. Кстати, моя дорогая Карлотта, вы заметили, что, с тех пор как мы выехали из Марракеша, нам навстречу попалась только одна машина и один автобус? Лучшего места для поломки нашего авто не найти. Говорят, что по законам арабского гостеприимства гость в их доме – это нечто святое. Но, с другой стороны, если вы явитесь к ним без приглашения, или они обнаружат, что вы заблудились, то, я думаю, нам, как пить дать, запросто перережут горло, не говоря уже о том, что предварительно обоих изнасилуют. Да, да, насколько я наслышан о вкусах арабов, этой участи не избежать ни вам, ни мне.

– Сегодня вы что-то в особенно игривом настроении. О, смотрите, кажется мы приближаемся к нашей цели – копченой свинине.

Они приближались к большому одноэтажному строению из красного матового камня. С одной стороны оно утопало в зарослях жасмина, жимолости и роз. Стена вплоть до слегка покатой крыши были увиты перголой. Рядом с почтовым ящиком висел плакат, изображающий кабана с трубкой между клыками.

Джереми припарковал машину, и они вышли. Нагретый воздух был пропитан сильным ароматом цветов. Столики были расставлены на двух террасах: верхней, навесом здесь служили ветви деревьев, и нижней, у небольшого пруда с лилиями.

Вышел араб в тюрбане и с поклоном проводил их к столику у пруда. Собираясь присесть, Карлотта вдруг замерла.

– Ой, смотрите, Джереми! Вон туда. Видите под оливой? По-моему, там действительно настоящий дикий кабан!

Они подошли поближе. В тени деревьев они увидели две большие клетки. В большей суетились и тараторили несколько обезьян. В другой сидел кабан и глядел на них своими маленькими красными злыми глазками. Грязноватая серая щетина на его холке поднялась дыбом. Рядом на ветке нахохлился и заворчал красно-желто-голубой какаду. На другой ветке, выше, сидел белый какаду и чистил перья. Его длинный хвост загибался на манер турецкого ятагана.

Глаза Карлотты засияли.

– Как это забавно, Джереми.

Он кивнул.

– Я вижу, вы довольны, что приехали сюда. Я тоже. Но давайте все же поедим. Я умираю от голода. А этот маленький зоопарк осмотрим после обеда.

У стола их ждала невысокая полная женщина среднего возраста с копной темно-рыжих волос. Она улыбнулась, показав ряд золотых зубов.

– Бонжур мсье-мадам. Вы впервые в нашем «Кабане»? Добро пожаловать. Какую кухню вы предпочитаете, марокканскую или французскую?

Карлотта и Джереми вопросительно посмотрели друг на друга. Джереми улыбнулся.

– Я считаю, что иногда можно себе позволить плавание в незнакомых и опасных кулинарных морях. Но не сегодня. Сегодня, я думаю, нам следует предпочесть что-нибудь традиционное. Не знаю, как вам, а мне французская кухня всегда представлялась чем-то восхитительным.

Француженка взмахнула полной, в кольцах рукой.

– Я разделяю ваше восхищение, мсье. Позвольте мне предложить вам вариант обеда для вас двоих. Для начала возьмем бстеллу – марокканский пирог из сладкого слоеного теста с начинкой из мяса голубей, в качестве продолжения может быть цыпленок по-домашнему – замечательные цыплята, приготовленные частично по арабским, частично по французским рецептам. Затем козий деревенский сыр и фрукты. Из вин рекомендую Розовое Сладкое, цвета коралла. Оно шипучее, но не слишком, только для пикантного покалывания языка. Вам это подходит?

Она склонила голову набок и перевела свои сильно накрашенные глаза с Карлотты на Джереми и обратно. Они оба согласно закивали головами, а Джереми отложил меню в сторону, даже не раскрывая.

– Мадам, это звучит невероятно вкусно. И к тому же, кому нам доверять в этом вопросе, если не вам.

Мадам отплыла от их столика, и ее сменила арабская девушка, ее голова была плотно обмотана тонкой материей, подбородок и лоб татуированы голубым кружевным узором. Она поставила рядом с их тарелками нечто треугольной формы, похожее на хлеб. Через минуту появился официант-араб и подал продолговатые пироги-бстеллы. Карлотта нерешительно посмотрела на пирог, потом на Джереми.

– Как же это надо есть? С помощью правой руки, или по-старинке, ножом и вилкой?

Джереми тоже с любопытством рассматривал содержимое своей тарелки.

– Я считаю это похожим на нечто, вылепленное из маленьких сладких клейких весенних листиков. Давайте будем ретроградами и возьмем нож и вилку.

Карлотта попробовала кусочек и, медленно разжевывая, подняла глаза на Джереми.

– По виду это, как сказали, сладкие липкие листики, но внутрь они засунули настоящего голубя. Правда рубленого. Но я не очень-то расположена к голубю в сахарной глазури. Знаете, у меня, наверное, отсутствуют качества, необходимые исследователям и первооткрывателям, и поэтому я, видимо, не смогу докончить свою порцию.

Джереми проглотил свой кусок и кивнул.

– Не могу с вами не согласиться. Хорошо еще, что мадам не из тех французских официанток-патронесс, которые стоят и следят за каждым куском, который вы поглощаете. Давайте быстро свою тарелку, я сбегаю к дикому кабану и угощу его. Давайте скорее, пока официант не вернулся. Надеюсь, кабан съест это и не погибнет.

Когда официант вернулся и поставил на стол большой деревянный сосуд, Джереми уже был на месте. В сосуде лежали два больших куска цыпленка-гриль на подстилке из виноградных листьев. Все это было обложено жаренным на вертеле зеленым перцем и присыпано финиками, а сверху колотым миндальным орехом.

Официант наполнил фужеры охлажденным розовым вином. Джереми поднял запотевший бокал, сделал маленький глоток и посмотрел на Карлотту.

– Великолепно. Сухое и прохладное, как горный поток. И этот нестандартный цыпленок пахнет заманчиво. Разрешите положить вам кусочек?

Дальнейшая трапеза проходила в дружелюбном молчании, изредка прерываемом восторженными комплиментами качеству поедаемого блюда. Держа тарелку с фруктами, официант наклонился к Джереми.

– Где мсье предпочитает пить кофе, за столом или там, в тени?

Он показал в сторону крытой беседки, увитой жимолостью, где были расставлены несколько шезлонгов.

– Я бы пошел туда. А вы, Карлотта?

Они последовали в беседку и вытянулись в шезлонгах. Их разделял металлический столик, на который официант поставил поднос с кофе и фрукты. Карлотта наполнила чашку и подала ее Джереми. Он взял чашку и, сдерживая зевоту, приложил руку ко рту.

– Извините, Карлотта. Возможно, это невежливо, но этот горный воздух, а ведь мы забрались довольно высоко, и вся эта чудесная обстановка… В общем, не могу. Глаза слипаются. Мне нужно хоть немного поспать.