Клэр Бреттонс - С вечера до полудня

— Ну как на этот раз? — с искренним любопытством поинтересовалась Габриела.

— Уже лучше. — Гордон улыбнулся в ответ.

Она снова покосилась назад. Оба дельца все еще смотрели им вслед, расплывшись в самодовольных улыбках. Приходилось признать, что уловка Гордона сработала как нельзя лучше. Наверняка в папках у него находились персональные дела и того и другого.

Не успела дверь офиса захлопнуться за ними, а вышколенный Коулт уже распахивал дверцу лимузина. Рухнув на сиденье, Габриела скинула туфли и принялась разминать ступни. Как бы не привыкнуть ко всем этим услугам, подумала она с опаской. А еще хуже — привыкнуть к поцелуям Гордона.

Когда он уселся рядом, она облегченно вздохнула, радуясь, что представление окончено. Теперь ей не терпелось рассмотреть добычу.

— Я возьму Берроуза, — потянулась она к папке. — А ты Паркинсона.

— Не опережай события. — Он взял ее за руку. — Сумасбродка из тебя вышла препаршивая.

— Что-что?

— Предполагалось, что ты будешь разыгрывать дурочку.

Она нахмурилась, пытаясь сдержать негодование.

— Говорила же я тебе, терпеть не могу притворяться. Это не в моей натуре.

Гордон с сомнением поглядел на нее и усмехнулся.

— Пожалуй, нам стоит потренироваться еще и в этом.

Губы его снова искривились в уже знакомой ей полуулыбке. Габриела сама не знала, чего ей больше хочется — поцеловать эти губы или же укусить. Не успела она собраться с мыслями, как Гордон постучал Коулту в стекло. Оно с щелчком приоткрылось.

— В полицейское управление, — приказал он.

У Габриелы упало сердце. До сих пор она еще как-то удерживала мысль, что ее хотят убить, где-то на задворках сознания. Теперь же пришлось заглянуть в лицо действительности.

Гордон протянул ей телефонную трубку. Голос его был мягок, но настойчив.

— Скажи Шелтону, что мы едем.

Подсознательно Габриеле казалось, что, если она кому-нибудь расскажет о случившемся ночью в ее квартире, этот факт станет еще реальнее, еще страшнее. Медля брать трубку, она нервно облизала губы.

— Ты должна посмотреть фактам в лицо. — С трубкой в руке Гордон открыл папку и принялся листать страницы. — Только так ты сможешь исцелиться. — Он отлично понимал обуревавшие ее чувства.

— Да, я знаю. Просто я… — Габриела замялась, подыскивая подходящие слова, чтобы передать всю силу смятения, охватившего ее с того момента, как она узнала об еще одном, неизвестном враге.

— Выбита из колеи? — подсказал Гордон.

— Именно!

Он понизил голос.

— Ты ведь в любой момент можешь бросить расследование.

Габриела так и взвилась:

— И забыть Лейси? Она же в беде, Гор! Да кем я буду!

— Тогда звони.

Не отводя от трубки пристального взгляда, будто та таила в себе опасность, Габриела с усилием заставила непослушные пальцы обхватить холодный пластик. Рука ее дрожала. Проклиная эту предательскую дрожь, она набрала номер Шелтона.

Гордон отвел от нее глаза и задумчиво погрузился в изучение досье Фреда Паркинсона. Однако она не обманывалась на его счет — он ловил каждый произнесенный ею звук. На его месте она делала бы то же самое.

Габриела сидела, поджав ноги. Внезапно, перелистнув очередную страницу, Гордон положил ее ногу себе на колени и автоматически стал растирать лодыжку. Девушка чуть не замурлыкала от удовольствия. Интересно, он понимает, что делает? Похоже, нет, решила она, так как он с головой ушел в чтение.

Потянувшись, Габриела водворила трубку на место.

— Никто не отвечает.

— Вот этот нам нужен, — Гордон протянул ей папку, — Паркинсон.

Пальцы его все так же машинально поглаживали ее ногу. Бегло пролистав страницы, Габриела еще раз перечитала отдельные места.

— Я не так уж уверена. То, что он раньше попадал в переделки, еще не значит, что он и сейчас занимается чем-то противозаконным. — Она бросила папку на колени и потерла больную ногу. — Я ставлю на Берроуза.

— Почему?

— Интуиция. — Заметив пристальный взгляд Гордона, она поспешно отдернула руку от больного места. — Во-первых, он слишком рвется заключить сделку, он слишком жадный. А во-вторых, в его досье нет ни единого упоминания о жене, а он, несомненно, женат. На пальце у него обручальное кольцо.

— Станешь тут жадным, ведь цена сделки — десять миллионов.

— Стингер же не стал. — Вдыхая запах кожи, Габриела покачала головой. — Я что-то почувствовала в Берроузе. И уже почти…

— Что почти?

— Ко мне почти пришло видение. Не пойму толком, что именно. Он разговаривал по телефону с какой-то Лилиан. Судя по всему, они замешаны в чем-то сомнительном и Лилиан теперь паникует, просто в обморок падает. Берроуз сам так сказал.

Глаза Гордона сузились.

— В чем-то сомнительном?

— Я не уверена. Тут меня как раз засекла Патриция. Но что-то я почувствовала. А с Паркинсоном такого не было, я поняла лишь то, что он неискренен.

— То, что ты нечто почувствовала, еще не означает, что Берроуз замешан в похищении девочки. А может, он просто беседовал с мнительной владелицей акций, которая хотела закончить сделку быстрее, чем следовало. Тогда это обычный бизнес.

Габриела вздохнула. Каждый раз, когда она заговаривала о своем даре, в Гордоне мгновенно чувствовалось отчуждение. Он уходил от этой темы. Понятное дело, мысль обсуждать с ним свои видения не вызывала в ней энтузиазма. Но ведь они партнеры. С первой же встречи она испытывала к нему влечение, а вчера вечером приложила немало усилий, чтобы научиться уважать его и восхищаться им. Их сотрудничество должно основываться на твердой почве — почве взаимопонимания. И ей казалось, что подобно тому, как сама она должна была принять Гордона со всеми его достоинствами и недостатками, так и он должен был принять ее. А видения — это неотъемлемая часть ее личности, именно они сделали ее такой, какая она есть. Но кроме всего этого, призналась она себе, ей просто хочется, чтобы он понял ее — понял и одобрил.

Задумчиво поглаживая мягкую кожу сиденья, Габриела наконец решила, что скажет правду.

— Если я сумею установить связь между Лоренсом и Берроузом, то, значит, этот тип несомненно замешан в похищении.

— Если мы сумеем, — поправил он.

Даже его надменность сегодня уже меньше раздражала ее.

— Если мы сумеем, — послушно повторила Габриела. Она хотела объясниться, хотя и знала: если он снова не поверит ей, то она едва ли сможет скрыть свою боль и обиду, свой гнев.

Опустив ноги на ковер, она печально смотрела на проносящиеся за окном деревья.

— Ты просто не понимаешь, что такое мои видения. Я редко чувствую эмоции обычных людей. — Горло ее сжалось, но она заставила себя закончить фразу. — Я чувствую страдания жертв преступлений.