Клэр Бреттонс - С вечера до полудня

— Послушай, а нельзя ли мне оставаться самой собой?

Взгляд его вдруг стал суров, словно она сказала что-то лишнее. Но он сдержался и, театрально закатив глаза, произнес:

— Мы это уже обсудили и решили, что так будет лучше.

Что правда, то правда. Они обсуждали это и на рассвете, и позже, в семь утра. И оба раза Гордон приводил неоспоримые аргументы.

— Ладно, ладно. — Габриела натянуто улыбнулась. — Но я так не люблю лгать. Давай поскорее покончим с этим.

Швейцар распахнул перед ними дверь. От порыва холодного воздуха у Габриелы мурашки побежали по коже.

Изысканная обстановка внутри здания как нельзя лучше соответствовала дымчато-матовым стенам снаружи. Натертые до блеска белые полы пахли воском. Обитые черной кожей диваны и кресла стояли тремя самостоятельными группами, между которыми буйно зеленели искусственные садики. Сидевшая за столом у задней стены женщина могла бы составить честь рекламе любого бассейна из «Спортс иллюстрейтед» — высокая, с прекрасной фигурой, облаченная в элегантное платье цвета морской волны, отлично гармонировавшее с ее голубыми глазами.

Габриела выпрямилась. Значит, Гордон знал с самого начала, что это за место. Приди она сюда в повседневном плаще и джинсах, ее бы в два счета спровадили прочь. За годы своего учительства она начисто забыла одну простую истину: солидные фирмы имеют дело только с солидными клиентами. Впервые за сегодня она порадовалась тому, что все-таки надела этот дорогой кремовый костюм.

— Нам назначена встреча с вашими консультантами в одиннадцать часов, — обратился Гордон к секретарше. Голос его звучал добродушно, но властно.

Габриела еле сдержала возглас изумления. Это еще что за новости? Зачем им встречаться с консультантами? Вот если бы она не испытывала к Гордону никаких чувств, то, наверное, сумела бы заглянуть в его мысли и понять, что он задумал. Но, увы, это было ей неподвластно.

Она покосилась на Гордона. Тот сохранял полнейшую серьезность. Оценив ситуацию, она гордо вздернула подбородок и постаралась напустить на себя самый что ни на есть заносчивый вид. В глубине души, однако, боялась, что выглядит напыщенно и смешно.

— Мистер и миссис Сазерленд? Ах да! — Смерив Габриелу оценивающим взглядом, секретарша повернулась к Гордону, и глаза ее сразу же потеплели. — Пойдемте.

Габриела чуть не застонала. Ну неужели он столь неотразимо действует на любую женщину, которая попадается ему на пути? Похоже, так оно и есть, решила она, шагая вслед за секретаршей во внутренний офис.

Помещение оказалось уютным и старомодным, словно гостиная в каком-нибудь джентльменском клубе начала века. Никаких сверкающих полов и зеркал. Темно-коричневое дерево, темно-зеленые шторы.

Утопая ногами в мягком ковре, Габриела подвернула каблук и, чтобы не упасть, ухватилась за Гордона. Они опустились на кожаный диван напротив камина. За решеткой потрескивали поленья. Создают атмосферу, подумала она, но какая же бездарная трата хорошего дерева.

На стене мерно покачивался маятник старинных часов. Гордон вольготно развалился на диване. А у Габриелы с каждой секундой все больше разыгрывались нервы, она все сильнее сомневалась в своей способности хорошо сыграть роль. Ведь богатство — это особый стиль жизни, ему присущи свои манеры и жесты, сотни невыразимых словами пустячков. Гордон был в этой жизни как рыба в воде, но она-то нет. Однако теперь ей потребуются все эти качества, чтобы установить, какая связь существует между кем-то из служащих и Лоренсом, чтобы спасти Лейси.

В комнату вошли трое мужчин. Гордон жестом собственника положил руку на колено «жены». Она не возражала, ей это даже нравилось.

Пока секретарша представляла новоприбывших, Габриела во все глаза разглядывала их. Один — лет шестидесяти, моложавый, с запоминающейся внешностью. Она могла бы держать пари, что он носит исключительно костюмы-тройки различных оттенков серого. Ощутив исходящую от него ауру доброты, она мгновенно отмела его кандидатуру — нет, это не он.

Остальные двое походили друг на друга разве что возрастом — обоим под тридцать — и вкрадчивой, но напористой манерой держаться и разговаривать.

Смазливого блондина в отлично скроенном черном костюме и накрахмаленной белой рубашке звали Люком Берроузом. Он галантно поклонился им.

— Благодарю, Патриция. — Он кивком отпустил секретаршу. — Теперь я сам обо всем позабочусь.

Какой он пластичный, отметила про себя Габриела, наблюдая, как он за руку здоровается с Гордоном, а затем протягивает ладонь ей. Пожатие его оказалось неожиданно безвольным. Габриелу это насторожило. Она никогда не доверяла таким людям, всегда чувствовала в них неискренность.

— Приятно познакомиться. — Поспешно высвободив ладонь, она взяла Гордона под руку. Мускулы его были напряжены, но внешне он выглядел абсолютно спокойным. Если внезапно проявившаяся в ее словах плебейская интонация и резанула ему слух, то он этого никак не выказал.

— Позвольте представить моих коллег, Фреда Паркинсона, — Берроуз указал на брокера. — И Джилла Стингера.

Оба слегка поклонились, Габриела кивнула, отчаянно труся — вдруг они распознают в ней фальшь. Гордон ласково поглаживал ее руку большим пальцем. Скрывая внутреннюю дрожь, она посмотрела на Фреда Паркинсона.

Невысокий, смуглый. Когда он поднес руку к виску, поправляя волосы, на пальце сотнями колючих искр блеснуло кольцо. Бриллиант в пять каратов недвусмысленно намекал на богатство его обладателя. Пожав ему руку, Габриела, как и в случае с Берроузом, почувствовала его неискренность. Быть может, подумала она, это общее свойство всех дельцов?

Сохраняя безразличное выражение лица, она коснулась ладони Джилла Стингера. На нее нахлынуло вечно мучившее его сознание вины. И ему было в чем себя винить. У стоического с виду мистера Стингера оказалась любовная интрижка на стороне. Она в удивлении вскинула на него взгляд. Но если он и изменял жене, то фирме оставался верен — Габриела прочла это в его глазах.

Консультанты уселись в кресла напротив дивана и выжидающе посмотрели на Гордона. Тот, небрежно закинув ногу на ногу, заговорил:

— Не люблю напрасно тратить время, джентльмены, так что перейдем к делу.

— Да, сэр, — ответил за всех Берроуз. Габриеле он очень не нравился, как, впрочем, и Паркинсон, — почему, она сама не знала. А вдруг это имеет отношение к Лейси?

— Мы с женой, — Гордон с нежностью посмотрел на Габи, от его взгляда по всему ее телу разлилось блаженное тепло, — подыскиваем посредника, который поможет нам осуществить несколько сделок с акциями. Нам порекомендовали вас, всех троих. И теперь нам хотелось бы взглянуть на ваши персональные дела с отчетами о всех банковских операциях, проведенных вами за последние… как ты думаешь, дорогая? Скажем, пять лет?