Сотерия - Яна Бендер
Из окна второго этажа на нас смотрел Еремеев. В тот момент мне было плевать и на него, и на сплетни, и на осуждения, и, даже на последствия.
Я освободила одну свою руку, подняла ее вверх и помахала наблюдателю. В тот же миг он отошел от стекла и опустил жалюзи. Теперь я ждала удара в спину.
19.23.
Когда я ввезла Германа в холл, позади меня раздался голос Еремеева.
– Так вот, в чем заключается Ваше лечение! – ехидно произнес он.
– Вам не понять. Такие методы не описаны в учебниках по психиатрии.
Из палаты вышел Ваня и увез пациента.
– Зайдите в мой кабинет, – приказал он.
– Нет, спасибо, – твердо ответила я, – мне хватило прошлого раза.
– Да больно ты мне нужна! – фыркнул мой собеседник.
– Во-первых, Александр Петрович, будьте добры, держать дистанцию! Во-вторых, если бы была не нужна, то вряд ли бы Вы стали распускать свои поганые руки! И, наконец, в-третьих, не забывайте, что я в любой момент могу пойти в милицию и написать на Вас заявление!
– Я решил, – опомнился он от удара ниже пояса, – что в понедельник переведу Вашего пациента в общую палату. Будьте любезны, его подготовить.
– Это еще нужно обсудить с главврачом!
– Делайте, что хотите. Только с понедельника я назначу ему транквилизаторы.
– Не имеете права!
– С чего вдруг?
– Для начала, это мой пациент! И ещё, обострений не было и повода назначать препараты – нет.
– Вы не врач, а практикант. У Вас пациента быть не может! А назначение препаратов я объясню мерой профилактики обострения!
– Если я – практикант, то пациент, которым я занимаюсь, относится к моему куратору. А мой куратор – не Вы, а Николай Васильевич!
Он подошел ближе. Так, что я почувствовала разъяренное дыхание.
– Ты все равно проиграешь! – прошипел он сквозь зубы и удалился.
– Это мы еще посмотрим! – уверенно произнесла я и вошла в палату.
19.35.
Я слышала в коридоре голос Еремеева, который становился всё тише и тише. Он попрощался с охранником и сказал, что завтра его не будет, потому что он уезжает на конференцию.
«Отлично! – подумала я. – У меня будет время поговорить с главврачом!»
«Что с тобой?» – встревоженно спросил Герман.
– Еремеев!
«Опять?»
– Нет, он в понедельник хочет перевести тебя в общую палату. Завтра пойду разговаривать с главным, но надежды нет.
«Все будет хорошо» – заключил Герман.
– Может получится нанять киллера, чтобы он прикончил эту сволочь? – во мне горела ненависть.
«Ты сможешь взять на себя такой грех? Убийство. Ты – не я. У тебя есть совесть, и она будет тебя терзать»
Я улыбнулась через силу. Что я могла ему ответить? Ничего.
20.07.
Я прочитала ему еще несколько глав книги, потом позвонила Женя.
– Алло, – ответила я.
«Чего у тебя голос такой хмурый?» – тараторила она в ухо.
– На работе проблемы, – задумчиво произнесла я и положила голову Герману на грудь.
«С пациентом не справляешься?» – засмеялась она.
– Нет, с персоналом.
Он гладил мои волосы. Я замерла. Мне хотелось отключить телефон, но Женя продолжала что-то говорить, и я не хотела обидеть подругу. Конечно, я могла бы потом перезвонить, сказать, что были проблемы со связью или еще что-нибудь в этом роде… Но ложь бы в этот раз далась мне нелегко.
* Ян, можешь подъехать? – вдруг услышала я.
– Зачем?
* Чайку попьем, может, что покрепче, поболтаем. Я соскучилась…
– Только, если ненадолго…
* На часок!
Я посмотрела на Германа, который из-за абсолютной тишины слышал весь наш разговор.
«Поезжай, конечно, – прочитала я на его губах, – только вернись к десяти».
– Хорошо, Жень, я приеду, – ответила я, выключила телефон, взяла сумку, быстро поцеловала Германа в щеку, ощутив на своих губах легкое покалывание его щетины, выбежала в коридор и позвала Ваню.
– Куда собралась? – весело спросил он.
– Отъеду на часок. К десяти приеду. Посидишь с ним?
– Конечно.
20.24.
– Ну, рассказывай, – потребовала у меня подруга, только открыв мне дверь своей квартиры.
– Да рассказывать, собственно, и нечего, – протянула я, располагаясь на кухне.
– Ну как нечего? А твой псих?
– Он не псих.
– Ладно, ладно. Чай? Или что-нибудь покрепче?
– Покрепче…
– Ууу, подруга, говори.
Женя подала мне кружку с виски, села рядом. Мы «чокнулись» и сделали несколько глотков. Я, покручивая кружку в руках, рассказала ей всё с самого начала.
21.03.
– И что теперь делать? – уточнила она.
– Поговорю завтра с руководителем и, если он не встанет на мою сторону…
– Понятно.
Наступила тишина.
– Да, Янка, вляпалась ты конкретно!
– Знаю.
– Ты хоть его любишь?
– Ох, не знаю, Жень. Все слишком сложно.
21.40.
Поговорив с ней еще немного, я спустилась вниз. Только сейчас я вспомнила, что была за рулем. Несмотря на это, я всё-таки поехала на машине в клинику. «Авось, обойдется!»
21.52.
Я подъехала к воротам, позвонила в домофон, охранник открыл мне калитку.
Ваня сидел в палате и играл в телефон.
Я осторожно открыла дверь, чтобы не разбудить Германа.
– Смелее, – раздался голос санитара, – он не спит!
– А чего свет выключили? – поинтересовалась я.
– Чтобы заснул, но, как видишь, безрезультатно, – расстроенно говорил мой коллега, показывая в сторону моего подопечного.
Я прошла ближе к кровати, опустила рюкзак на пол рядом с изголовьем, сняла ботинки и легла на спину.
– Фух, – выдохнула я, – устала…
– Где была хоть? – усмехнулся Ваня.
Герман взял меня за руку в темноте и недовольно фыркнул.
– Что? – возмутилась я.
«Ты пила?» – с трудом разглядела я в сумраке.
– Немного. Ты же сам разрешил.
«Я разрешал поехать к подруге, поболтать, выпить чай!»
– Ну, чай был очень крепкий.
«И ты вела машину?»
– Герман, не начинай.
Он отвернулся от меня. Обиделся.
– Ян, – снова позвал меня санитар из мрачного угла, освещаемого только тонкой полосой света из-под двери, врывающегося со стороны коридора, – где была то?
– У подруги.
– Выпила что ли?
– Полкружки виски.
– О, неплохо.
– Кстати, – вспомнила я, – как там у тебя дела с Настей?
– Ну, как тебе сказать?
– Да говори, как есть.
– Я стараюсь её избегать.
– Почему?
– Если я скажу тебе правду, ты обидишься.
– Нет. Она мне не подруга, чтобы из-за нее я обижалась на тебя.
– Скажем так, она совсем недалекая.
– В плане? – уточнила я, сев на кровати и, вглядываясь в темноту, рассматривая размытые очертания своего собеседника.
– Она совсем не читает книги, слушает идиотскую музыку, а её друзья… Я промолчу.
– Ладно. Есть у меня ещё один вариант для тебя. Та, у которой я сейчас была и, которая моя настоящая подруга. Это
