Эдуард Снежин - В тенетах суккуба

Я думал, что сейчас закончится музыка, я сяду за стол, рядом с Ларисой, она пододвинет мне записку и там будет написано: «Я не шутила».

— Где записка? — спросил я у неё в шутку, когда сел.

— Вот.

Она на самом деле написала что-то на клочке бумаги, когда я развернул его, там было: «Я тебя люблю. Я не шучу».

Не сговариваясь, мы все трое устроили игру в дежавю.

С того дня прошло только два месяца, а казалось, пролетела вечность.

— Нельзя дважды войти в одну и ту же реку, — изрёк я известную мудрость.

— Лариса, вам с Вадиком надо пожениться, — зажглась Марина.

— Но я не получила ещё такого предложения от него, — сказала девушка.

— А ты хочешь этого? — спросил я, как-то напряжённо.

— Это предложение?

— Считай, да.

— Я принимаю его.

Она протянула мне руку через стол, и я взял её в свою. Мы смотрели, не мигая, друг на друга, глаза Ларисы излучали тёплую нежность, а мне казалось, что вот оно — твоё Откровение в жизни, вот она твоя мадонна, время остановилось.

Марина радостно вскочила, сорвала со стенки копию картины Леонардо да Винчи и приказала:

— Встаньте на колени!

Мы глупо и счастливо улыбаясь, так и не выпустив рук друг друга, опустились перед ней.

— Благословляю вас, дети мои, — приложила блондинка картину к нашим лбам.

Обряд был шутовской, но я заметил слёзы в глазах Ларисы.

После того, как ушла Марина, мы легли, и наше соитие на этот раз было нежным и даже робким, мы боялись, что какое-нибудь неловкое движение или громкое слово разрушит состояние полного слияния душ.

Я проснулся посреди ночи, наверно потому, что выспался днём.

Милая девушка спала рядом на спине, я долго смотрел на её красивое, спокойное лицо.

«Значит, решили», — думал я. — «Отныне мы муж и жена».

Я осторожно, чтобы не разбудить свою мадонну, обнял горячее тело и прижался к нему.

Минут пять лежал я в состоянии полной прострации и блаженства. Моя душа обнимала и любила сейчас весь мир, всю Вселенную.

Я почувствовал, что вселенский разум соединился со мной, что я растворился в мириадах частиц единого поля смысла.

Тут я судорожно вздрогнул, из этого поля, вдруг, повеяло жуткой стужей, так что вмиг похолодела моя рука, обнимавшая тело девушки, а волосы встали дыбом.

А в мозгу отчётливо отпечаталась весть из будущего:

«ВЫ НЕ БУДЕТЕ С ЛАРИСОЙ ВМЕСТЕ».

Приговор был ясным и окончательным, без тени всякого сомнения.

Ноосферное поле, содержащее в себе всю информацию о жизни прошлой, настоящей и будущей, довело её до меня.

Нельзя передать словами, какой ужас сковал все мои члены, я не мог пошевелиться, и так, парализованный, незаметно забылся сном.

Никогда не сообщил я Ларисе или кому-либо о роковом послании, было выше моих сил обсуждать откровение с небес.

Прибежала зарёванная Светка.

— Он, он …

— Что случилось, Света? — строго спросила Лариса.

— Фаукат… он пьяный… таскал меня за ноги, вот даже все ногти сорвала! — показала она на самом деле кровоточащие и сломанные ногти с остатками серебристого маникюра, наверно девушка цеплялась ими за пол.

— Я еле сбежала, он грубо взял меня и отлучился в ванную!

— Вот скотина! — возмутился я, зная необузданный нрав татарина, хотя у нас лично с ним никогда не было стычек, — за что он тебя?

— Я шла с Сашкой, а тут он. Схватил и повёл к себе.

— А Сашка?

— Ничего. Застыл, как вкопанный.

Я не удивился этому. Сашка имел тормозной темперамент, и никогда не привязывался к девицам, с которыми спал.

— Ты спала с Сашкой? — спросила Лариса.

— Только раз, когда купались все, — всхлипнула Света.

— И, наверно, блядь, шла к нему в другой раз!

— Не знаю!

— Связалась, дура, сразу с двумя взрослыми мужиками, вот и получила!

Светка зашлась рыданиями.

— Да жалко мне тебя, жалко маленькую дурочку, — обняла её Лариса, садись, я тебе пальцы зелёнкой смажу.

Моя подруга раскрашивала ногти девушки в зелёный цвет, а я смотрел на длинные стройные ноги блондинки с заметными синяками на щиколотках, и в голову лезли порочные, полукриминальные мысли:

«Неплохо бы потаскать её за эти кегельные ножки, а потом»…

Тут, я обругал себя в душе за извращённое воображение, которое, почему-то, всегда возникало у меня при рассказах о изнасиловании девушек.

Но вспомнил изречение Монтеня из «Опытов»: «В мыслях своих мы гораздо более развратны, чем в поступках», — и успокоился.

XX

Позвонила Людмила:

— Куда пропал? В гости в лабораторию не приходишь, а напрашивался.

— Слушай, мы снова с Ларисой.

— Да ну! Честно, поздравляю!

— Заходи сама.

— Ой, зайду! А можно не одна?

— С кем?

— С Герой.

— Стали большими друзьями?

— Замуж выхожу.

— Вот видишь, говорил: ещё не вечер.

— А если сразу сейчас? У нас с Герой сегодня удачный эксперимент, придём с коньяком, обмоем.

— Конечно, какой вопрос!

Пара прискочила радостно возбуждённая, и мы сели пить коньяк.

Гера уставился на Ларису вожделенным взглядом, хоть раньше я знал его, как чокнутого работой и не обращавшего внимания на женщин.

Я шёпотом поддразнил Людмилу:

— Ненадёжный дружок у тебя!

Она расхохоталась и сказала, чтоб слышали все:

— Гера никуда от меня не денется! Я у него первая настоящая любовь!

Герман зарделся и улыбнулся смущённо. Собственно, у Людмилы было достаточно достоинств, чтобы удержать мужчину, я даже взгрустнул, малость, о потерянной женщине.

— Так с чем поздравить вас на работе?

— Гера изобрёл новый детектор волн, пусть сам расскажет.

— Ты знаешь, Вадим, чем мы занимаемся?

— Знаю, Людмила рассказывала. Я только удивляюсь, как это с помощью кирлиана увидеть душу? Он же фиксирует излучение только первых двух полевых оболочек: физической и эмоциональной, а душа начинается с третьей ментальной оболочки и дальше.

— А я знаю, что у ауры семь слоёв, как семь цветов радуги, — вступила в разговор Лариса, — у нас в колледже учат психологию по-современному.

— Ой, какая ты умная! — откровенно восхитилась Людмила, она прямо ела девушку глазами.

— Всё верно, — продолжил Герман, я мучился целый год, пока не сделал этот фазоаурометр, и сегодня, впервые, мы увидели такое, что дух захватывает! Вот, принёс фотографию.

Все прильнули к большой цветной распечатке.

Там были изображены две символических фигуры: мужская и женская, вокруг которых сияла разноцветная аура. Но гораздо объёмнее, чем привык я видеть на стандартных снимках. И ауры двух тел на внешних уровнях были замкнуты в один общий эллипсоид.