Ирина Майорова - Турецкий берег, край любви

Миронова стремительно поднялась и побежала в круг. Окрестности огласил утробный звук – будто обитающий где-то на вершине мачты великан-людоед решил прочистить гигантскую глотку. Нависшая над танцплощадкой блестящая гофрированная труба выплюнула солидный шмат пены. Раздался восторженный визг. Новая порция густой, как суфле, пены осела на головах танцующих островерхими гуцульскими шапками.

Через пару минут высота белого покрова доходила им до колен. Клич: «Народ, давайте играть в снежки!» был встречен с энтузиазмом.

Тут же образовалось две команды, одна ретировалась с середины палубы на нос. Из тюфяков и подушек был сооружен заградительный вал, за которым залегли обороняющиеся. Марина оказалась бок о бок с соседкой по дому, так живо интересовавшейся ее семейным положением. Первая атака противнику не удалась. Набранная в пригоршни пена растаяла по пути к баррикадам. Кто-то из нападающих крикнул: «Люди! Набираем пену в подолы!» Под трубой мгновенно выстроилась очередь. Какой-то подвыпивший мужичок, взгромоздившись другому на плечи, попытался развернуть «кишку» в сторону неприятеля.

Команда корабля, до сих пор обреченно наблюдавшая за проказами русских, ринулась защищать реквизит:

– Но! Найн! Нет!

Крики официантов, матросов и барменов потонули в грозном рыке:

– Да мы сибирские реки вспять поворачивали!

Трубу чудом удалось спасти. Однако вполне реальная опасность утонуть в пене всех сдружила. Лежавшая рядом с Мариной тетка ткнула ее локтем в бок:

– Ты не бойся: я буду молчать. Что я, не женщина, что ли?

На обратном пути разгоряченные спиртным, танцами и войнушкой пассажиры едва не устроили кораблекрушение. Кто-то увидел в воде гигантскую черепаху и известил об этом остальных. Народ метнулся к борту, судно накренилось.

– Сейчас мы ее бортом зачерпнем! – кричал мужичок, полчаса назад пытавшийся развернуть трубу.

– Сеть нужна! – возразил ему кто-то басом. – Сетью мы бы ее только так на палубу втащили!

– Не трогайте животное! – умоляли женщины.

А черепаха плыла себе и плыла, не меняя ни скорости, ни маршрута…

Автобус, как и обещал Игорь, прибыл за ними прямо к трапу. На обратном пути народ не очень слаженно, но громко пел русские застольные песни «По Дону гуляет», «Миленький ты мой» и «Батяня-комбат». Причем последний хит по инициативе Светы туристы посвятили Игорю, избавившему их от путешествия по камням. Грохотов расплылся в горделивой улыбке, и Марина подумала, что даже самый выгодный контракт не доставлял ее бойфренду такого удовольствия.

ОСТРОВ КЛЕОПАТРЫ

В среду утром в номере Насти раздался звонок. Она нашарила на тумбочке сотовый, щелкнула крышкой и несколько раз прохрипела: «Алло!» Потом открыла глаза и секунд пять оторопело пялилась в черный экран, пока не поняла, что забыла поставить мобилу на зарядку и аккумулятор ночью окончательно сдох. Однако звонки продолжались, и Настя наконец сообразила, что звонит местный телефон. Она подняла трубку.

– Настя, здравствуйте! Это Кемаль. Извините, я вас, кажется, разбудил.

– Нет, я уже встала, – зачем-то соврала Тищенко. – Я вас слушаю.

Судя по возникшей паузе, ее официальный тон привел Кемаля в замешательство, но ненадолго:

– Я стою на том самом месте, где мы с вами расстались. Хотел бы вас увидеть.

– Но вы же еще должны быть в Стамбуле.

Кемаль рассмеялся.

– А чего я такого смешного сказала?

– Ничего. Просто я рад, что вы помните о том, когда я должен был вернуться. Я постарался побыстрее завершить свои дела в Стамбуле, чтобы как можно скорее выполнить свое обещание и свозить вас в Памуккале.

– А сколько туда ехать на машине? Я вчера слышала, что автобусом четыре часа в один конец! Это же страшно утомительно.

– На машине гораздо быстрее. – Кемаль был явно расстроен. – У меня большая коллекция дисков с европейской музыкой, а в автомобиле есть кондиционер. Не отказывайтесь, Настя! Такого чуда вы не увидите больше ни в одной стране мира.

– Да я и не отказываюсь. Просто не хочется на целый день лишать себя моря…

– Тогда мы поплывем на яхте, – тут же нашелся Кемаль. – Будем останавливаться в самых живописных местах и купаться в открытом море. А потом я покажу вам остров Клеопатры. Ну что, идет?

– Идет…

– Сколько времени вам нужно на сборы?

– Час, наверное… Может, чуть больше. Я же еще не завтракала.

– Об этом не беспокойтесь! Позавтракаем на яхте. Хотя, конечно, такого разнообразия, как в отеле, обещать не могу.

– И не надо. Я вполне могу обойтись булкой с джемом и чашкой кофе.

– Ценю вашу непритязательность! Итак, за вычетом времени на завтрак….

– Через полчаса. Нет, через сорок минут.

– Хорошо. Я жду.

«А нехило живут турецкие бармены, – рассуждала про себя Настя, собираясь. – Один друг дал машину, другой – яхту. Скорей всего, какая-нибудь утлая лодчонка… Ну и ладно, лишь бы на дно не пошла. Надеюсь, он не попытается завалить меня прямо на борту? Нет, при его-то утонченности скорее выберет какое-нибудь более романтическое место. Тот же остров Клеопатры. А почему бы тебе, госпожа Тищенко, не получить удовольствие? Оплату яхты и классного секса перстнем с бриллиантом или пачкой евро он, надо надеяться, не потребует? Хотя можно и это пообещать… Чтобы жариться на песочке до прихода следующего кораблика не оставил».

Кемаля она увидела издалека. Он был одет в белоснежные брюки и кремовую рубашку, из ворота которой выглядывал шейный платок.

«У парня хороший вкус, – отметила про себя Тищенко. – Вот только откуда у него такие дорогие наряды? Или тоже взял напрокат?»

– Доброе утро! Вы прекрасно выглядите!

– Благодарю за комплимент.

– Это не комплимент. Если я вижу, что девушка милая и выглядит прекрасно, то так прямо и говорю. – Кемаль лукаво улыбнулся и выжидательно посмотрел на Настю. Та свела к переносице брови. Кавалер цитировал что-то очень знакомое, но она никак не могла вспомнить, что именно. – Это из фильма «Обыкновенное чудо», – подсказал он.

– А вы, оказывается, и кино наше знаете…

– Старое – да, а новое мне не нравится. Ты только не обижайся. Оно стало похоже на американское, а мне голливудские фильмы с детства надоели.

– А с чего мне обижаться? Мне наше современное кино и самой не нравится. Хотя в последнее время стали появляться нормальные фильмы… Но они, как говорит моя тетка, тяжелые.

– Я не понял…

– Когда их смотришь, душа на кусочки рвется, – пояснила Настя и тут же подумала с досадой: «Ты перед кем бисер мечешь? Мальчик определенно альфонс, хотя и не такой примитивный, как другие. И знание русского языка очень умело использует. Наверняка специализируется исключительно на богатых русских бабах… На „ты“ плавненько перешел – видать, торопится». – Она искоса взглянула на шедшего рядом Кемаля.