Две полоски. Двойная ошибка - Ольга Дашкова
– Не могу больше… Клим… Не могу… Да-а-а-а…
Запрокидываю руки, хватаюсь за шею мужчины, насаживаясь сильнее, понимая, что мне нужно совсем немного, еще пара движений до моего оргазма. Клим хрипит, поворачивает мое лицо к себе, дышит в рот, кусая губы.
Кончаю, мышцы сжимаются в болезненных спазмах, тело не подчиняется разуму, дергаюсь, Шахов держит. Его член стал еще больше, понимаю, что он следует за мной, целует, громко стонет, глотая мои крики, глуша поцелуями.
– Твою же мать… сука… Сдохну сейчас… Всегда мечтал о такой смерти. Но придется это сделать вместе с тобой, малышка.
Не знаю, что говорить, сил нет совсем, просто лежу на груди мужчины. Отдалась в машине мужчине, которого вижу третий раз в жизни. Хорошо, что он еще один, без Марка. Да о чем я вообще думаю?
– Хочу не выходить из тебя.
– Придется.
Хорошо, что Шахов надел презерватив, сейчас со стекающей по бедрам спермой было бы сложнее. Сажусь на свое место, натягивая брюки, пытаюсь отдышаться, чувствуя взгляд мужчины.
– Отвези до метро.
– Нет.
– Нет? Кто-то обещал, что не обидит? – с заднего сиденья беру блузку, надеваю, где валяется лифчик, не знаю. Пальцы дрожат, в мыслях бардак, слишком много эмоций и событий за эти дни.
– Не обижу. И денег дам, сколько надо.
– Денег? – прошибает холодный пот. – Я, по-твоему, проститутка? Дай денег своей подстилке, той, что была в ресторане.
Хватаю пальто, открываю дверь, выскакиваю на улицу, холодный воздух приводит в чувства. Шахов что-то говорит, не слышу, хлопаю дверью.
– Оля!
– Да пошел ты!
– Стой!
Вот это прямо поступок взрослой женщины, вот так дернуться и уйти. Молодец, Успенская, так держать. Дала, а сейчас, Оля, пиздярь на метро и автобусе, хорошо выебанная, до дома. Быстро теряюсь в узких улочках, иду, не оборачиваясь.
Шахов не побежит догонять.
Это хорошо, мне надо подумать.
Глава 22
Три дня ничего не происходило.
Ни звонков, ни сообщений. Ничего.
Я, как параноик, ждала и боялась, что вот-вот раздастся стук в дверь, и на пороге появится Шахов вместе с Марком. Что они скажут, как они будут себя вести, а что при этом буду делать я, не было ни малейшего понятия.
Естественно, я боялась за сына, но то, что он от них, надо еще доказать. Но я думаю, это им совсем не нужно. Ванька мой, только мой, с фамилией Успенский и отчеством Иванович. Да, я совсем шизанутая, какая уж есть.
Три дня ничего не происходило.
Даже Всеволод не давал о себе знать. Видимо, задетое самолюбие не позволяло прийти и спросить у женщины, которой он предложил сожительствовать, в чем дело. Вот тут, как говорит мой «горячо любимый» отчим: «Класть я хотела на вас с прибором». Вот здесь я в ним солидарна, присоединяюсь к данному выражению.
Три дня совсем ничего, не считая моей расшатанной нервной системы. Я, как шизофреник во время весеннего обострения, дергалась, постоянно оглядывалась, думала, что за мной следят, прослушивают и читают переписку в телефоне и на ноутбуке.
Слушать и читать было особо нечего, я совершенно скучная особо для такого, да и вообще – зачем это кому-то надо? Если бы Клим захотел снова потрахаться, он бы нашел возможность. Судя по тому, как я лихо подмахивала в последний раз в его машине, я, так-то, совсем не против подмахнуть еще. Он, наверное, занят дочкой Корнева, от этой мысли стало противно.
А Марк где? Вот, я уже думаю, чего это они потерялись, ведь им было от меня что-то нужно, и даже не что-то, а были даны конкретные цели и поставлены задачи. Но о том, что я ничего подобного не собираюсь делать, я громко кричала в лицо Шахову. Надеюсь, до него дошло, хотя такие, как он, очень наглые и настырные. А вот Аверин хитрый, опасаться надо его.
Три дня тишины, как перед бурей.
Лишь Лара при каждой встрече задает много вопросов, бросает колкие шуточки – и все больше в адрес Всеволода. Другого объекта для тренировки в красноречии у нее пока нет, так что все достается ему. Даже сосед Гера больше не лезет с разговорами, сама зашла, вернувшись без лифчика после оргазма на члене Шаха в подворотне.
Отчим всегда говорил, что моя судьба – давать за гаражами, если я так и буду хер пойми о чем мечтать.
Вот, сука, все сбылось. А всего-то стоило подождать до тридцати лет.
Гера сначала долго молча на меня смотрел, потом сказал, что, мол, разговор не срочный, и захлопнул дверь. А еще говорят, что женщины народ странный.
Утро пятницы удивило звонком. Номер незнакомый, я, как обычно в последнее время, дернулась от неожиданности, пролила чай на футболку и долго смотрела на экран телефона. Ваня одевался в садик, я завтракала на ходу.
– Алло, – тихо, слушая стук собственного сердца.
– Ольга Константиновна? – женский голос.
– Это я.
– Меня зовут Илона, я вторая помощница Павла Львовича.
– Кого?
– Корнева Павла Львовича. Он дал мне ваш контакт, нам на выходные нужен переводчик.
– Я?
– Да, вы, Павел Львович хочет пригласить именно вас, просил передать, что по оплате будет сумма, что была до этого, только умноженная на пять.
О чем идет речь, дошло за две секунды. Убрала полотенце, на кухню как раз зашел Ванька, лохматый и сонный, в одной футболке, а надо бы уже быть одетым.
– Ольга Константиновна, вы меня слышите?
– Да, да, я прекрасно слышу, только не понимаю, почему именно я.
– Мое дело позвонить, пригласить и объяснить, куда и когда ехать. Я не вникаю в суть поручения.
Какая ответственная девушка, вот что значит профессионал. Думала я недолго, деньги нужны всегда, но вот что меня ждет в эти выходные, я не могла представить. Все переговоры и встречи происходят в будние дни, но кто знает этих богатых людей, которые запросто покупают компании, какой у них график работы? А отказываться от хороших денег не в моем положении.
– Я согласна.
– На этот номер вышлите адрес, завтра утром вас заберет шофер. Встреча неформальная, стиль одежды свободный, но ничего кричащего.
– Хорошо.
– Всего доброго.
Девушка отключилась, я посмотрела на экран, все было очень странно. Если учесть, что совсем недавно меня просили внедриться в окружение Корнева и сливать информацию, то этот звонок открывает мне дорогу для всего этого.
– Мам, может, не пойдем в садик? – сын дергает за футболку, отвлекая от мыслей. – Пойдем спать дальше.
Спать – это хорошо, спать – это лучше, чем
