Элейн Барбьери - Связанные страстью

Саманта была настроена весьма решительно, когда уезжала. Он заметил это по ее взгляду. Следовательно, она вернется, лишь когда добьется своего. Или будет считать, что добилась. Что же касается Тоби, ему оставалось только ждать ее возвращения.

Небо над ранчо уже потемнело, когда Саманта встрепенулась и вернулась к реальности. Но Мэтт так нежно сжимал ее в объятиях, что она не могла не улыбнуться. Сегодня он был совсем не такой, как в прошлый раз, когда бросил ее и уехал.

Но Саманта не открывала глаз, борясь с охватившим ее вдруг чувством неопределенности. Вообще-то она не собиралась ложиться с Мэттом в постель, когда утром выезжала из города. Она даже не смогла бы объяснить, как и почему оказалась у него на ранчо. Если разобраться, она просто заглянула поглубже в глаза Мэтта, поняла, как сильно он ее вожделеет, и тоже захотела его.

Она старалась не думать о том, что испытала, когда Мэтт, овладев ею, уехал из гостиницы, оставив у нее в груди ощущение горечи и одиночества. При желании это можно было назвать аберрацией или отклонением от нормы, поскольку сегодня, находясь в нежном плену его сильных рук, прижимаясь к его мускулистому телу и слыша его исполненные подлинной страсти слова, она чувствовала себя совершенно по-другому. Более того, сегодня она могла признаться себе, что любит его.

Мэтт, разумеется, ничего о своей любви к ней не сказал. И возможно, никогда не скажет. Все-таки, как ни крути, между ними продолжало оставаться препятствие.

И имя ему было Дженни.

Подумав об этом, Саманта вздрогнула. Или ей это только приснилось?

— Что случилось?

Подняв веки, она увидела знакомые светлые глаза. Потом в поле ее зрения оказались столь же знакомые твердые и одновременно нежные губы, которые, прежде чем произнести ответные слова, на мгновение прикоснулись к ее губам. Инстинктивно поеживаясь от легкого озноба, сопровождавшего пробуждение, она неожиданно обнаружила, что лежит под тонким покрывалом совершенно голая. В следующее мгновение она поняла, что Мэтт в этом смысле ничем не отличается от нее, и порозовела от смущения.

— Я умираю с голоду.

— Я тоже.

Мэтт снова прикипел к ней поцелуем. Но поскольку поцелуй начал приобретать затяжной характер, Саманта отодвинулась от Мэтта и сказала:

— Мне есть хочется, а не то, о чем ты подумал.

— Ты и раньше это говорила. Но надеюсь, ты понимаешь, что, прежде чем твое желание осуществится, необходимо отскрести сожженную сковородку.

Саманта решила его поддеть.

— Помнится, когда она сгорела, ты особого неудовольствия не выразил.

— Это точно.

Он опять поцеловал ее, потом отбросил покрывало, встал с кровати и вытянулся во весь рост, не испытывая ни малейшего смущения или стыда от своей наготы.

— По-моему, я тоже не прочь что-нибудь съесть. Сейчас посмотрю, что хранится у меня в буфете.

Через полчаса они уже сидели за столом и с огромным аппетитом поедали копченую ветчину, отваренные сушеные овощи, горячие бисквиты, запивая все это кофе. При этом они ухитрялись еще разговаривать и даже смеяться. Однако когда поели, выяснилось, что тот, иной голод, о котором упоминалось прежде, отнюдь не притупился.

Так что в скором времени они снова оказались в постели, а еще через некоторое время Саманта, выглянув из окна, обнаружила медленно всходившую в черном небе луну.

— Похоже, мне придется остаться у тебя на ночь.

— Похоже на то, — пробормотал Мэтт.

Саманта сама удивилась собственной смелости, когда, повинуясь неожиданно возникшему порыву, выпалила:

— Надеюсь, по этому поводу возражений нет?

— А что — у тебя возникло впечатление, что они у меня есть?

С этими словами Мэтт заключил ее в объятия, и Саманта с готовностью приняла их, как и те радости, которые за ними последовали.

Только много позже, неожиданно пробудившись в темноте ночи, Саманта подумала, что Мэтт, в сущности, так и не ответил на ее вопрос.

Глава 6

Мэтт что-то скрывал.

— У меня нет времени на разговоры.

Ответ Мэтта на какой-то банальный вопрос Саманты отличался осторожностью и лапидарностью. Занимался новый день. Они оба уже поднялись с постели, оделись й позавтракали. Стоя у стола с остатками еды, Мэтт смотрел на Саманту так, словно у них не было ни совместного почти семейного завтрака, прошедшего в сердечной приятной обстановке, ни совместно проведенной исполненной страсти ночи.

Произнеся показавшуюся Саманте странной короткую фразу, Мэтт счел нужным добавить:

— Мне необходимо идти кормить животных.

Она поняла это так, что больше вопросов ему задавать не следует.

Когда он вышел во двор, Саманта бросила взгляд в окно на сиявшее в небе солнце. Проникавшие в комнату яркие солнечные лучи казались неким диссонансом в сравнении с настроением Мэтта.

Саманта без особого желания поскребла сковородку, которую они по беспечности сожгли вчера вечером, и от этих воспоминаний ее сердце радостно трепыхнулось, несмотря на овладевшую ею усталость. По правде говоря, Саманта не ожидала, что ее реакция на Мэтта будет столь всеобъемлющей и потребует от нее так много энергии. Тем не менее прошедшая ночь того стоила.

Они проснулись на рассвете, после чего не торопясь, словно семейная пара в воскресный день, позавтракали, съев яичницу из принесенных Мэттом из птичника яиц, поджаренных на беконе из его собственной коптильни. Затем выпили крепкий горячий кофе — на этом особенно настаивал Мэтт. Саманта даже испекла к кофе бисквиты, припомнив старый, врезавшийся по непонятной причине в память рецепт, Мэтт рассказал ей, что они с отцом имели обыкновение просыпаться до восхода и в предрассветной мгле собирали овощи для завтрака на огороде, разбитом на заднем дворе дома. Саманта живо представила себе эту сценку и улыбнулась, но улыбка быстро погасла, когда она вспомнила, как мало знает о Мэтте и его прошлой жизни, тем более что Мэтт не торопился делиться с ней даже ничтожными подробностями из своего прошлого существования.

Она все ждала, когда он начнет расспрашивать о ее прошлой жизни, о которой сообщила ему прежде лишь несколько малозначащих разрозненных фактов. Готовясь к этому разговору, она даже придумала вполне правдоподобную историю, которая могла удовлетворить и взыскательного слушателя.

Но он ни о чем у нее не спросил.

Саманта еще немного поскребла, сковородку, вспомнив, что, когда они позавтракали Мэтт механически, вероятно, в силу давней привычки, собрал со стола грязные тарелки и отнес на кухню. Он бы и сковородку почистил, но Саманта вызвалась помочь, и возражений с его стороны не последовало.