Светлана Демидова - Рейтинг лучших любовников

– А он знает? – уже почти ровным голосом спросила Вера. Первое потрясение прошло, и она уже была готова к борьбе.

– Не знает! Пока никто не знает, кроме тебя. Я только что от врача.

– И не узнает! – суровым голосом произнесла Вера. – Этого никто никогда не узнает!

– То есть?! – с вызовом спросила Маша.

– То есть – ты сделаешь аборт.

– Еще чего!

– Ты сделаешь аборт! – повысив голос, повторила Вера.

– И не подумаю!

– Еще как подумаешь!

– А если у меня после этого никогда не будет детей? Врачи всегда об этом предупреждают. Что ты на это скажешь?

– Я скажу, что лучше вообще не иметь детей, чем иметь… этого…

– Мать, да ты что? – У Маши от ужаса побелели щеки. – Ты на что меня толкаешь? На убийство?! Это же грех!

– Не говори ерунды! Тысячи женщин занимаются таким убийством и ничего! Не греховнее других будешь!

– А я не стану!

И без того темные глаза Маши потемнели и расширились так, что Вера решила сменить интонации и представить дело в ином свете.

– Машенька! – ласково начала она. – Я ведь думаю прежде всего о тебе! Тебе только семнадцать лет! Тебе надо поступить в институт, выучиться, а потом уж хоронить себя в пеленках и распашонках. Тебе лишь кажется, что ты все будешь успевать. На самом деле маленький ребенок – это очень тяжело. Это обуза. Тебе надо думать о своем будущем!

– Мама! Мое будущее – это Андрей! Если я не поступлю в этом году в институт, ничего страшного не случится. Поступлю на следующий год!

– А кто будет вас содержать? – Вера выстрелила в дочь совершенно неожиданным для нее вопросом. Маша замялась и не очень уверенно пробормотала:

– Ну… можно же поступить на вечернее отделение…

– И кому это надо? Ребенок недосмотрен! – Вера загнула на руке один палец, а потом сразу и второй, но еще один убийственный аргумент Маша не дала ей высказать:

– Почему недосмотрен?

– А кто за ним будет смотреть, когда ты будешь вечером в институте?

– Ну… можно тогда поступить на заочное…

– Ты что же думаешь, что там не нужно учиться! А сессии? К тебе на дом никто не приедет экзамены принимать!

– Ну… а ты? – Маша посмотрела на мать уже совершенно затравленной зверушкой. – Ты разве не сможешь посидеть с… внуком, пока я…

При слове «внук» у Веры так неприятно заострилось лицо, что Маша побоялась заканчивать свою мысль.

– А прежде чем… это самое выделывать со своим Андреем, ты меня спросила, хочу ли я сидеть с вашим… – Вера поперхнулась и так надсадно закашлялась, что Маша испуганно забилась в угол дивана.

Прокашлявшись, Вера глубоко вздохнула и подвела итог слишком затянувшемуся, на ее взгляд, разговору:

– В общем, ты сделаешь аборт, потому что я еще тоже молодая женщина и потакать вашей невоздержанности не желаю. Ни с каким внуком я сидеть не буду! Так и знай! Пальцем не шевельну!

– Ну… тогда, может быть, тетя Катя… поможет… – прошелестела Маша.

– Ах, тетя Катя! Ах, вот оно что! Может, вы как раз у тети Кати и… может, с ее позволения?! – Вера задыхалась от возмущения. – Может, она и подучила?!! Отвечай!!!

– Мама… Что ты такое говоришь… Тетя Катя – твоя подруга! Тебе же потом самой будет стыдно…

– Мне?!! Ошибаешься, милая! Это твоей тете Кате будет стыдно! Ты что же думаешь, что твой Андрюшенька так безумно в тебя влюблен? – презрительно расхохоталась Вера.

– Он не влюблен. Он меня любит, – твердо ответила Маша.

– Глупенькая моя, наивная девочка! Конечно, ты ему нравишься, не без этого! Но чтобы любить… – Вера окатила дочь еще одним презрительно-снисходительным взглядом. – Я тебя уверяю, что ты просто попала в сети тети Кати. Она спит и видит своего сыночка женатым на тебе! Неужели ты не в состоянии этого понять?! Кажется, уже не такая глупышка!

– Ну и зачем тете Кате это нужно? – уже трясущимися губами спросила Маша.

Вера видела, что дочь готова заплакать. Это было как раз то, чего она и добивалась.

– А нужно ей это для того, чтобы ты отвлекала его от алкоголя! – ответила она. – А ты тут сопли распустила… Дуреха!!!

На этом месте разговора Вера хотела по-матерински обнять дочь, прижать к себе и обсудить детали аборта, но у Маши почему-то вдруг неожиданно высохли только что блестевшие в глазах слезы.

– С чего ты это взяла?! – спросила она.

– Это мне сама тетя Катя говорила!

– Даже если она тебе говорила, при чем тут Андрей?

– Да это же она ему подсказала тебя соблазнить! Неужели не понимаешь?

Вера с довольным видом взглянула на дочь. Эк она ее прижала! Сделает аборт! Никуда не денется! Но Маша почему-то вдруг начала хохотать, заливисто и неудержимо.

– Машка, ты чего… – растерялась Вера. Может, она все-таки пережала, и у дочери таким образом началась истерика? Беременность творит с женщинами и не такие чудеса…

Отсмеявшись, Маша вытерла выступившие на глаза слезы, которых так дожидалась ее мать, и сказала:

– Не хотелось бы тебя, мам, огорчать, но тут такое дело… – Она снова рассмеялась, но быстро взяла себя в руки и закончила: – Это не Андрей, это я его соблазнила. А он вначале вроде бы даже и не очень хотел…

– То есть как…

– А так! За меня переживал. А я сказала, что сама все решила. В общем, перед Богом – он мой муж. Хотя… ты в Бога не веришь…

– Дура ты, Маша… – незнакомым дочери голосом медленно проговорила Вера. – Ты даже сама не знаешь, какая же ты дура… И мужем ему твоим не быть! Никогда! Запомни это!

Вера, не глядя на дочь, вышла из комнаты, а Маша подумала, что все еще как-нибудь образуется. Наверно, не бывает на свете родителей, которые обрадовались бы беременности семнадцатилетней дочери. Она, Маша, еще поговорит с папой, который всегда ее понимал и был самым лучшим другом. Он обязательно уговорит маму. Он ее убедит. Ему всегда нравился Андрей.

Маша подошла к зеркалу и посмотрела на свою фигуру. Конечно, еще ничего не видно. Еще рано. Она засунула под джемпер маленькую диванную подушечку, встала к зеркалу боком и с удовольствием оглядела себя. Скоро она будет мамой. Как это здорово! Как это необычно! Страшновато, конечно, но ей так хочется, чтобы у нее было два Андрея: один – большой, другой – маленький, как две капли воды похожий на отца. У нее обязательно будет сын. Андрей номер два. Она не сможет назвать ребенка другим именем.

Зданевич увидел их вместе, Да и Дару, в квартире, куда его вызвали посмотреть компьютер. Видимо, они по-прежнему дружили. Он узнал их сразу, наверно потому, что слабая надежда встретить Дару жила в нем с самого его приезда в Петербург. Он не признавался себе в этом и гнал от себя всяческие воспоминания и желания, но эта надежда поселилась в нем помимо его воли.