Инстинкт Убийцы. Книга 3. Остров Черной вдовы - Элеонора Бостан
– И я не зря попросил его оставить картины там, – он играл с жертвой и получал от этого удовольствие. И какого черта! Он это заслужил, наконец выдохнуть, спустить пар, позволить потоку унести себя к золотым небесам. Она смотрела на него, даже сквозь картины он чувствовал на себе ее взгляд, и это заводило. Она – величайшая из современных убийц, охотница, которой нет равных, так пусть смотрит на того, для кого сама станет трофеем.
Он подошел почти вплотную, оставляя безопасное и в то же время контролируемое расстояние.
– Не хотел, чтобы они запачкались кровью.
А дальше всё произошло так же быстро. Вадим картинно крутанул нож в руке, глаза парня рефлекторно сместились на оружие, в ту же секунду Вадим шагнул вперед и всадил сверкающее лезвие на нелепой пластиковой ручке в беззащитную тонкую шею, перерезая сонную артерию – он точно знал, куда бить. Панк взвизгнул, но звук тут же стал хрипом, кровь, горячая и густая, хлынула из раны на свитер в стиле «маменькиного сынка», в выпученных глаза сверкали удивление и ужас. Руки метнулись к горлу, кровь тут же залила и их, но не Вадима – сделав дело, он как пружина отскочил в сторону, всё еще держа нож в руке. С лезвия на ковер капали толстые тяжелые капли, но это было неважно, важно было не запачкать одежду, и она осталась чистой, только кисть покрывала начинающая загустевать кровь жертвы.
Неординарный друг Анатолия, известный в сети как Максимус Фрай, любящий татуировки и выпендреж и считающий себя уникальной личностью, доживал последние секунды, кровь пропитала свитер и джинсы, он сполз по стене, к которой прижимался, не сводя с Вадима удивленных и даже немного осуждающих глаз. «Как ты мог такое сделать? – Спрашивали эти угасающие глаза, – как мог поступить так со мной?». Еще как мог, подумал Вадим, наблюдая за смертью уже даже не в сотый раз, он бывал в зонах боевых конфликтов, он видел смерти сотен человек, он видел пытки, он видел то, что люди не должны видеть и делать друг с другом… но они делали, а он видел. Поэтому смерть этого наглого сосунка его совсем не трогала, очередное пустое место, освободившееся окончательно. Когда панк-паинька перестал дышать, он молча кивнул, подошел и бросил нож рядом с телом.
– Актеры на своих местах, – сообщил он мертвому телу, – спектакль начинается.
Он вышел из комнаты, в кухне-прихожей валялся художник, так и не дождавшийся признания при жизни. Но ты определенно получишь свои пять минут славы, подумал Вадим, равнодушно перешагивая через распростертое тело. Он знал, что должен делать, но спешить было некуда, а картина влекла его слишком сильно. Присев на корточки возле трупа, он начал перебирать картины, бесцеремонно отбрасывая все ненужные. А вот и она!
– Ну что, – ухмыльнулся Вадим, пожирая глазами фигуру, выходящую из волн, – сегодня ты убила еще двух человек.
Он встал, заставил себя поставить картину на столешницу, отодвинув кастрюли и пакеты.
– Неуловимая Фатима. – Его глаза, горящие ледяным огнем, делали его похожим на демона, вырвавшегося в мир после тысяч лет заточения. – Скоро ты станешь моей ручной кошечкой. Будешь прыгать по команде и убивать для меня. Я укрощу тебя, я стану твоим хозяином. Ты заплатишь мне за все эти годы, за все унижения, за все провалы.
Жестокая улыбка искривила его губы.
– Ты глупая, глупая выдолбистая сука. Глупая, потому что выбрала не ту сторону. Выигрывает всегда казино, не с тем ты решила тягаться, детка. И теперь – зеро! – ты всё проиграла.
Чувство свободы и триумфа поднялось в груди, как волна или волшебный ураган, о котором говорила бабка этот мертвого придурка с браслетами. Удача, судьба, победа – теперь всё в его руках, а, как он уже говорил ранее, у него умелые руки.
12
Он не стал зажигать свет, сквозь огромные окна с улицы проникало вполне достаточно фонарного света, а он хорошо всё запомнил. Даже с ключами проблем не возникло, с третьей попытки он подобрал нужный ключ и оказался внутри, тихонько закрыв за собой дверь. Было уже пол одиннадцатого, на улице, как он и ожидал, не было ни души, даже окна почти нигде не светились. Барашки засыпали, отпахав очередной день на ферме Хозяина. Хорошо, значит, пожар не сразу обнаружат, значит, у огня будет больше времени уничтожить улики.
– Жаль, даже после смерти тебе не стать известным художником с великим наследием и бла-бла-бла, – прошептал Вадим с притворной печалью в голосе. – Наследия-то не останется.
Он поднял с пола первую попавшуюся картину, подставил под проникающий луч синего света, с сомнением рассмотрел.
– Да и величие – весьма сомнительное, – заключил он и бросил картину на бетонный пол.
Время работало на него, поэтому он не торопился, ему это нравилось – хоть раз не спешить и не считать секунды, а делать всё тщательно и с расстановкой. У меня вся ночь впереди, подумал он, но к тому моменту, когда здесь будет погребальное кострище до небес, он намеревался быть уже на другом конце этого вшивого городишки.
Начать он решил с гаража, здесь было полно баллонов с растворителями и красками, очень горючие материалы, как раз то, что нужно. Сначала надо закончить здесь, потом совсем немного подправить картинку в доме, и можно поджигать его победный фейерверк. Вадим праздновал, и этот фейерверк точно не шел ни в какое сравнение со всеми, что он повидал.
Он двинулся вдоль полок, снимая баллоны и банки с краской, бутылки с растворителем и химией для машины. Да здесь же настоящая сокровищница для поджигателя, подумал он, обнаружив целую кучу тряпок – старых маек и полотенец – собранных в огромный ком, и толстую папку с листами Ватмана, обрезками холста и бумагой для рисования разного формата. Всё это он свалил на пол перед машиной, она была ярко-красной, прямо как кровь, которая наверняка еще не успела засохнуть там, в домике.
Первым делом он сломал все деревянные рамы и разбросал по гаражу, картон, холсты и мольберты постигла та же участь. Он работал тихо и неспешно, понимая, что с каждой ушедшей минутой остается всё меньше потенциальных свидетелей. Часть тряпок и бумаги он отнес к выходу и оставил там – надо же как-то пригласить огонь из домика, где начнется пожар, в гараж, полный угощений. Поискал канистру с бензином, не нашел, чертыхнулся, вспоминая, что у его отца всегда в запасе был бензин, а современные разбалованные люди, не знающие
