Город ночных контрабасов - Виктор Гавура
Как это часто бывает у немолодых людей, они обнаружили, что рождены для жизни на лоне природы, находя в ней источник радости и отдохновения. Лишь в деревне можно почувствовать, и со всей полнотою осмыслить, божественную красоту мира, и убожество жизни современного человека. Они оба без сожалений расстались с суматошной жизнью Киева, с его постоянной спешкой, множеством условностей и обязанностей, обступающих городского жителя со всех сторон. Наташа, в надежде, успокоиться, и подлечить расшатанные нервы. Андрей, в желании дотронуться до матери-земли, дабы как былинные богатыри, набраться сил для борьбы с предстоящей старостью.
Прошло немного времени и пред ними открылась иная, неведомая досель жизнь, а прежнее их бытие, показалось им бессмысленным, тогда как новая жизнь, не шла ни в какое сравнение со старой. Так и было задумано, когда они решили уехать из Киева, а быть может, и не так. Во времена террора люди всегда переселяются за город, так уж издавна повелось, еще со времен Римской империи. И не имеет значения, это немецко-фашистский террор или украинско-националистский, не отличающийся от фашистского.
Жить в селе под Черниговом захотела Наташа, и Андрей с ней согласился. Дома под Киевом им были не по карману. Наташа хотела жить на своем участке земли: клумбы, деревья и забор. Безопасность собственного уголка, где тебя окружают знакомые и дорогие тебе вещи: цветы, книги и, конечно же, пыль. Куда без нее? Вооружившись тряпками и пылесосом, Наташа вела с ней непримиримую борьбу, но пыли от этого меньше не становилось. Ее это не останавливало и, несмотря на безуспешно затраченные усилия, она говорила Андрею, что отдыхает здесь не только от городской кутерьмы, но и от прошлой жизни.
Ненавязчивая своими красотами тихая украинская природа, целебно действовала на них. Они, словно вошли в этот пейзаж, и остались в нем, в единении с природой. И весь этот замечательный мир принадлежал им. Жили скромно и уютно, не зная ни нужды, ни роскоши. Две пенсии вполне удовлетворяли их неприхотливые потребности. Их жизненный путь приближался к концу, и они спешили радоваться каждому своему дню.
По утрам пили кофе и обсуждали последние политические новости: что сегодня отчудила кошка (теперь они стали не только домовладельцами, но и кошковладельцами), или есть ли совесть у воробьев, опять нагадивших на крыльце. Приблудившаяся к ним бездомная кошка по имени Кетти (окрас «домино»), отличалась веселым нравом и была неистощима на выдумки. Она не раз им к завтраку приносила пойманную мышь. Видимо, полагала, что кроме кофе, по утрам у них принято хрупать мышей. Чтобы ее не обидеть, они ее в этом не разубеждали, и даже не представляли себе, как они могли жить без нее раньше.
За прожитые годы Андрей и Наташа так привыкли друг к другу, и к недостатком друг друга, что им не нужно было другого общения. Когда семья дружна и живет общими интересами, отношений на стороне не ищут. Они так всю жизнь и прожили, не разлучаясь ни на один день, и продолжали любить друг друга не остывающей любовью. Они не знали скуки, разрушающей самые лучшие браки, и сумели сохранить каждый свою индивидуальность, не подпав под влияние один другого.
Как ветер и вода, они находились в непрестанном борении, но и не могли друг без друга. Что́, ‒ их, таких разных, словно магнитом притягивало друг к другу? Они были далеки от идеальной супружеской пары, смотрящей на все одними глазами, и высказывающей обо всем одинаковые мнения. Андрей представлял логику, а Наташа, интуицию. Дополняя друг друга, каждый из них, оставался собой. Вместе с тем, они были схожи в чем-то важном, без чего нет взаимного понимания, и различие характеров не помеха, а напротив, делает каждого, в глазах другого, более интересным и желанным.
Иногда они вели громкие споры, со стороны это выглядело весьма странно. Они оба отличались независимым складом ума и обладали внутренней свободой, в их крови не было ни капли рабства, и от этого, порой им было нелегко. Разность их характеров была залогом гармонии отношений, но бывала, и причиной раздоров. Однажды, потеряв терпение, Андрей сказал сгоряча:
‒ Ты доведешь меня до того, что я себе на руке сделаю татуировку: «Я прав!» и буду ее тебе предъявлять.
‒ А я сделаю тату: «Я правее!» ‒ запальчиво ответила Наташа.
У нее был пылкий нрав, и редкостная щедрость души, она всю себя со всей вселенной сверх того, отдавала тому, кого любила. В ней удивительным образом сочеталось трогательное девичье очарование с гордой и непреклонной, почти мужской бескомпромиссностью. Их «дискуссии» подчас проходили на грани абсурда, принимая достаточно острый оборот. Во время одной из них, Наташа говорила (вернее кричала), представляя неопровержимое доказательство правильности своей позиции:
‒ Нет! Я сказала: «Нет» с восклицательным знаком, чтобы тебе было понятнее!
На что Андрей отвечал, пытаясь придать своему тону хоть немного убедительности:
‒ Ты говоришь с таким видом (хотя она кричала), как будто это ты придумала восклицательный знак. Так вот, я тебе повторяю: «На продажной Украине теперь продается все, даже совесть!»
Андрей сам заметил, что зашел слишком далеко, пожалев о сказанном, сердитый на себя за явную передержку, да к тому же, высказанную в безапелляционной, не допускающей возражений форме. Столь легкомысленное обобщение он сделал в пылу спора на основании совершеннейшего пустяка. Когда клоун по профессии, Зеленский, баллотировался на пост президента, он на всех каналах украинского телевидения обещал избирателям снизить расценки на грабительские коммунальные платежи, а когда был избран президентом Украины, заявил, что пошутил. Выбравшие его избиратели, молча, утерлись, словно ничего другого от него не ожидали. Клоун, ставший президентом, ‒ наглядный пример, сколь абсурдна власть.
Андрей даже покраснел, до того ему стало неловко и, покраснев, начал подыскивать оправдание для своих, в запале спора, вырвавшихся слов. Он попытался выйти из щекотливого положения в лучших традициях юридических изворотов, как
