Нора Робертс - Завороженные

Какое… интересное тело. Трудно не обратить внимания в такой близости. Мускулистая спина под кожаной курткой и довольно широкие плечи. Или так только кажется при тонкой талии и бедрах.

Руки тоже мускулистые. Не то чтоб это вызывало особый восторг. Просто удивительно, что у человека с его профессией — если можно так выразиться — сложение теннисиста, а не оракула.

Впрочем, у него полно времени для физических упражнений, верховой езды, или чем он еще занимается, кроме видений.

Интересно, что чувствуешь, имея собственную лошадь?

Мэл вдруг заметила, что мотоцикл сворачивает на восточную эстакаду шоссе, встрепенулась, забарабанила пальцами по шлему Себастьяна.

— Эй, следопыт, со следа сбился!

Он хорошо расслышал, однако тряхнул головой:

— Что?

Она сделала именно то, что ожидалось: заерзала в седле, крепко прижалась всем телом.

— Я говорю, не туда едете. Мой дом вон там, в десяти милях.

— Знаю, где вы живете.

Мэл прокашлялась и повысила голос, перекрикивая мотоцикл.

— Тогда что мы тут делаем?

— Катаемся. Вечер самый подходящий. Может быть, только ее никто не спросил.

— Я не хочу кататься.

— Захотите, когда приедем.

— Куда?

Себастьян вильнул, обогнал седан, повысил скорость до шестидесяти.

— В Юту.

Мэл сумела закрыть рот лишь через десять миль.

В три часа ночи она стояла на призрачно освещенной стоянке с магазинчиком и заправкой. В задницу будто всадили полный шприц новокаина, но сознание не онемело. Несмотря на усталость, на гул в ушах, на разбитое после четырехчасовой гонки тело, мозги работают отлично.

В данный момент разрабатывают план убийства Себастьяна Донована. Идеального убийства.

Стыд и позор, черт возьми, что не захватила с собой пистолет. Можно было бы просто его пристрелить. Быстро и чисто. Где-нибудь на дороге свалить тело в овраг, чтоб его обнаружили через недели. Или через годы.

Впрочем, лучше всего забить до смерти. Справилась бы, хоть он выше на несколько дюймов и фунтов на пятьдесят тяжелее.

Потом утопила бы мотоцикл, вскочила в автобус, рано утром явилась бы в офис как ни в чем не бывало.

Мэл размяла ноги, пройдясь по стоянке. По окольной дороге время от времени громыхают грузовики с прицепами, уклоняясь от взвешивания. Однажды послышался вой, подозрительно похожий на койота, но она отмахнулась. Даже в таком захолустье у людей есть собаки.

Ох, как умно задумано! Ни одной остановки, пока не проехали Фресно. Оттуда пешком в Монтерей не дойдешь.

Едва почуяв под ногами твердую землю, она набросилась на Себастьяна с ругательствами, от которых уши синеют, а он стоял и ждал. Дождавшись, объяснил, что хочет пройти по следам Джеймса Паркленда. Осмотреть мотель, где Дэвид ночевал с первой женщиной.

Можно подумать, есть такой мотель. Мэл пнула ни в чем не повинную банку из-под содовой. Неужели надеется, что она верит, будто они действительно приедут к захолустному мотелю с динозавром перед входом?

Теперь она, уставшая, голодная, онемевшая ниже пояса, вынуждена торчать на проселочной дороге с ненормальным экстрасенсом. До дома двести пятьдесят миль, в кармане одиннадцать долларов восемьдесят шесть центов.

— Сазерленд!

Мэл оглянулась, поймала брошенный шоколадный батончик. Прокляла бы его, но следом полетела банка с напитком.

— Слушайте, Донован… — Поскольку он возился с заправочным шлангом, пришлось подойти, по пути разворачивая батончик. — У меня дела, клиенты. Я не могу кататься полночи, пока вы гоняетесь за дикими гусями.

— Бывали когда-нибудь в кемпингах?

— Что? Нет.

— А я бывал в Сьерра-Неваде. Неподалеку отсюда. Полная тишина и покой.

— Если не развернете мотоцикл, не отвезете меня домой, то обретете вечный покой. Пошевеливайтесь.

Он оглянулся — на лице не заметно никаких следов усталости. Абсолютно. Словно не трясся четыре часа на мотоцикле, а только что провел неделю на эксклюзивном морском курорте. Но под спокойной наружностью бьется возбуждение, передается ей и ускоряет пульс.

Мэл откусила добрый кусок шоколада.

— Вы сумасшедший. Невменяемый. Мы не можем ехать в Юту. Знаете, сколько дотуда?

Ощутив, что температура существенно снизилась, Себастьян снял куртку, протянул ей.

— От Монтерея миль пятьсот. — Выключил насос, повесил шланг. — Веселей, Сазерленд, полпути позади.

Она махнула рукой, натянула куртку, направилась к ярко освещенному магазину.

— Тут должна быть автобусная стоянка…

— Сюда заезжал похититель с Дэвидом, — проговорил Себастьян, и Мэл застыла на месте. — Здесь произошла первая передача. Он ехал дольше нас — трафик, нервы, слежка за копами в зеркало заднего обзора. Встреча была назначена на восемь.

— Чушь, — с трудом выдавила она.

— Ночной дежурный опознал портрет. Запомнил, потому что Джимми загородил машиной стоянку, хотя мог встать перед дверью, место было. Нервничал, поэтому служитель присматривал, опасаясь, чтоб что-нибудь не украл в магазине. Но Джимми расплатился.

Мэл внимательно смотрела на Себастьяна. Когда он закончил, протянула руку:

— Дайте рисунок.

Не сводя с нее глаз, он полез в нагрудный карман куртки. Рука сквозь подкладку задела грудь, задержалась на миг, потом вытащила свернутый лист.

От краткого случайного контакта не должно учащаться дыхание. В отместку она вырвала у него рисунок, пошла к магазину.

Пока проверяла его, он закрутил крышку бензобака, откатил мотоцикл подальше от колонки.

Не прошло и пяти минут, как Мэл вернулась, бледная, с горящими глазами. Впрочем, сунула в карман рисунок твердой рукой. Думать пока не хочется. Иногда лучше действовать.

— Ладно, — сказала она. — Поехали.

Мэл не дремала. На мотоцикле это самоубийство. Однако мысли расплывались, старые образы накладывались на новые. Хорошо знакома ночная езда. Никогда точно не знаешь, куда приедешь и что там будешь делать.

Мать всегда была счастлива на безымянных дорогах, под слишком громкое радио. Помнится, как приятно было вытянуться на переднем сиденье, положить голову ей на колени, просто надеясь, что когда-нибудь они снова найдут дом.

Отяжелевшая от усталости голова упала на плечо Себастьяна, Мэл ее вздернула, стараясь держать глаза открытыми.

— Хотите ненадолго остановиться, отдохнуть? — крикнул он.

— Нет. Едем дальше.

К рассвету Себастьян остановился, подзаправился кофе. Мэл выбрала напиток с кофеином, по-волчьи проглотила сахарное пирожное.

— Я обязан угостить вас достойным обедом, — объявил он во время пятиминутной передышки.