Анна и Сергей Литвиновы - Предмет вожделения № 1

– Маньяки практически все импотенты. Потому и мучают своих жертв. Только так они могут получить сексуальное удовлетворение.

Татьяну передернуло. Она слишком живо представила себе эту ужасную картину. Стараясь оставаться спокойной, она спросила:

– Может, этот маньяк хотеть-то хотел, да у него не получилось? Ну, ты понимаешь, о чем я…

Таня никогда не обсуждала с Валерой вопросы секса и потому слегка покраснела. Отчим Пожал плечами:

– Может быть.

Таня спросила:

– А они, эти убитые женщины, – молодые?

– Они – разные. Не дети. Но и не старухи. Самой , молодой семнадцать. Самой старшей. – тридцать восемь.

– А что еще общего между жертвами?

– По внешним параметрам общего между ними нет ничего. Среди жертв есть блондинки, брюнетки, рыжие, крашеные.

– А рост?

– Разный. От ста пятидесяти двух до ста семидесяти восьми.

– Они были проститутками?

Отчим покачал головой:

– Не все. Я думаю, только три из них. Они работали через Интернет. Кстати, как это, Танюшка, работать проституткой через Интернет?

Таня порадовалась, что хоть чем-то может быть полезной высокоумному отчиму.

– Ну, как… – протянула она. – Девушка фотографируется в полуобнаженном виде. И помещает свою фотографию в Интернете, на одной из страниц, или сайтов. Их, этих сайтов для мужиков-придурков, в Сети много. Есть, например, даже такой: «prostitutki.ru»…

И вот фотография девушки там висит, как на доске объявлений. А рядом с фото – ее цена и телефончик.

И любой сексуально озабоченный мужчина может на "ее полюбоваться, а потом позвонить. Если у него есть деньги, конечно.

– Ах, вот как все организовано… – прокомментировал Валера, слегка вроде даже разочарованно.

– А ты как думал? – улыбнулась Таня.

– Ну, не знаю… – с усмешкой ответил отчим. – Я думал, может, они прямо из монитора вылезают…

Татьяна расхохоталась.

– Видишь, как я тебе полезна, – сказала она, отсмеявшись. – Просвещаю. Ну, давай рассказывай дальше. Может, я тебе еще чего подскажу.

– Ох, Танюшка… Оно тебе надо?

– И не сомневайся, – твердо заявила она. – Скажи, пожалуйста: может, убийства в каком-то одном районе Москвы происходили?

– Москвы? А я разве сказал, что они были в Москве?

– А что – нет?

– Три убийства действительно произошли в Москве; А одно – в Санкт-Петербурге. Одно – в Твери.

Одно – в Самаре.

– Были какие-то подозреваемые?

– Да. И в каждом случае – разные люди. По трем делам произведены аресты. Одно даже довели до суда.

В двух других подозреваемых в конце концов отпустили.

– А почему ты уверен, что действовал один и тот же человек?

– Детали, Танюшка. И интуиция.

– А точнее?

– Все шесть жертв совершенно не связаны между собой, но чем-то очень похожи друг на друга.

– А именно?

Таня изо всех сил старалась казаться холодной, равнодушной – словом, профессиональной сыщицей.

И она терпеливо ждала ответа.

– Все они жили в одиночестве. В собственных квартирах. Без мужа, родителей или детей. Там, в их квартирах, и происходили преступления… И все девушки были красавицами.

– Ну, красота – понятие субъективное… – буркнула Таня, слегка уязвленная. Как женщина, она терпеть не могла, когда в ее присутствии какую-то другую объявляли красивой. Пусть даже девушку, которой уже нет на свете.

Отчим, будто не заметив ее реплики, продолжал:

– И еще: все шестеро были умницами. С высшим образованием.

– Ну, сейчас каждая собака с высшим образованием…

– Одна – та, что из Питера, – работала преподавательницей английского в вузе. Вторая – из Твери – преподавала в частной школе. Кстати, тоже вела английский. Две москвички – проститутки, одна была студенткой педагогического, вторая училась в Лингвистическом университете. Женщина из Самары – самая старшая, ей тридцать восемь – работала переводчицей. И последняя, москвичка, двадцати семи лет, в прошлом закончила филфак, романо-германское отделение.

– Может, маньяк – иностранец? – воскликнула Татьяна. – Какой-нибудь англичанин?

– Все может быть, – пожал плечами Валера. – Но английский язык, которым владели жертвы, – это зацепка.

– А когда происходили убийства?

– Первую, жительницу Самары, переводчицу тридцати восьми лет, убили в октябре позапрошлого года.

По тому делу даже был арестован ее постоянный половой партнер. На предварительном следствии он во всем сознался…

– Сознался?!

– Ну, ты же знаешь ментовские методы… Дело передали в суд, и там обвиняемый от своих показаний отказался. Заявил, что их выбили у него под пытками.

Его освободили в зале суда, дело передали на доследование. Сейчас оно приостановлено.

– Значит, не он?

– Конечно, не он.

– Следствие пошло по ложному следу.

– Такое часто бывает в делах, где фигурируют маньяки, – пожал плечами Валерий Петрович.

– А дальше?

– Второе убийство произошло в Москве спустя пять месяцев после первого – двадцать шестого марта прошлого года. Убита семнадцатилетняя студентка, подрабатывавшая проституцией. Квартира была подожжена, выгорела дотла. Останки идентифицировали по ДНК. Задержали друга девушки, выколачивали из него признание, но у того оказалось железное алиби. Через месяц его выпустили…

– Может, она просто с сигаретой уснула?

– Нет. Эксперты установили, что она была убита до пожара…

– Третья жертва тоже убита в Москве. Она также была проституткой. Имело место характерное «маньячное» преступление. Девушку обнаружили привязанной к кровати за руки и за ноги. Ее убили осенью прошлого года, тридцать первого октября… Маньяк взял с ее тела, так сказать, сувенир. Своего рода фетиш. Доказательство своего преступления.

– Что именно?

– У нее был вырезан сосок – видимо, с пирсингом.

Таня ощутила дурноту.

Она выдохнула:

– Боже мой!

– Если это в самом деле маньяк, – кивнул отчим, – значит, у него бывают обострения. Весной и осенью… Второго мая убийство произошло в Петербурге. В однокомнатной квартире на Гражданке девушку искромсали ножом. Восьмого июня убита девушка в Твери. Обезображенный труп обнаружили спустя восемь дней… И, наконец, двадцать первого июня снова была убита проститутка в Москве.

– Убийства происходят все чаще, – заметила Таня. – А промежутки между ними – все короче.

Отчим кивнул.

– Это значит, – сказал он, – что маньяк распробовал вкус крови. И он не успокоится, пока опять кого-нибудь не убьет.

Она была такой лакомой, такой соблазнительной, что сразу бешено забилось сердце. Точеная фигурка, упругая попка. Распущенные волосы до плеч. Беззащитный поворот лебединой шеи.