Терри Лоренс - Заложник любви
Как он выглядит? Носит ли он еще бороду? Во что он одет? Узнает ли он ее? Такие и подобные вопросы не шли у нее из головы. В горле у нее встал комок.
— Конни, — услышала она и, повернувшись в сторону возвышавшихся над долиной гор, увидела Ника, а за ним, вдали, возвращавшихся с полей туземок, чьи силуэты были размыты ее слезами, навернувшимися на глаза.
— Мне хочется побежать к ним и расспросить их об отце. Может быть, они знают, где он. А тебе ничего не удалось узнать?
Ник поднял ее крепко стиснутый кулачок и приник к нему губами. Ее пальцы расслабились. По ее коже, несмотря на жару, пробежала дрожь. Ник поцеловал ее раскрывшуюся ладонь.
— Мы не должны действовать очертя голову.
— Почему?
— Потому что мы будем действовать осмотрительно. Вначале нужно установить контакты… — он мог бы еще долго и много говорить, но замолчал и отвел глаза. — Мы опросим всех в округе. Люди узнают, кого мы ищем, и тот, кто на самом деле знает что-то о твоем отце, сам придет к нам.
— Не исключено, пройдет вечность, прежде чем это случится.
— У нас есть пока время.
— Разве?
Ник поморщился. Конни не смотрела на него, пытаясь справиться с застрявшим в горле комком.
— Мы обязательно найдем его, — сказал он, пытаясь привнести в свои слова как можно больше убежденности.
— Я верю тебе.
Ей уже давно был небезразличен Ник Этуэлл. Именно поэтому она не хотела видеть в нем только средство достижения своей цели. Ей было противно пользоваться его добротой, ошибочно принятой ею за любовь. Она обманывала себя, когда думала, что любит Поля. Может быть, она обманывает себя и сейчас.
Что касается Ника, то ему просто до смерти надоел этот остров, и он обрадовался предоставившейся возможности развлечься вместе с нею. Скорее всего это именно так, но в глубине души ей хотелось надеяться, что это все-таки не так.
Может быть, позже, когда закончится весь этот кошмар, когда отец будет на свободе и она заживет обыкновенной жизнью, они с Ником еще встретятся, не отягощенные взаимными обязательствами, вносящими путаницу в их отношения. Может быть, тогда… Не слишком ли много этих «может быть»? Пока реальностью были поиски отца и надежды, что он узнает ее при встрече.
Положив локоть на дверцу джипа, она сделала вид, что рассматривает деревню, а сама торопливо и тайком смахнула со щеки слезу.
— Давай поговорим о вчерашнем, — вдруг предложила Конни.
— Ты хорошо сегодня спала? — поспешил спросить Ник. — Тебе помог джин?
Она усмехнулась.
— Вообще-то помог. После твоего ухода.
Он уперся пятками в пол джипа, выпрямился, поправил шляпу на голове. Что ж, и он может говорить честно и прямо, как и полагается мужчине.
— Ты была…
— Переутомлена, — подсказала она.
— Да, — сказал он, хотя хотел сказать «желанна».
— И подавлена, — сказала она.
— Пожалуй, — опять солгал он, хотя хотел сказать «восхитительна».
— Извини, что я смутила тебя.
— Я сам хорош. Мне не следовало переступать границу, — сказал Ник вместо «я хотел тебя».
— Мне показалось, что границы вовсе и не было, — тихо произнесла Конни.
Но в этот момент Ник вдруг выпрыгнул из джипа.
— Вот она! Извини, я сейчас вернусь, — он поспешил к появившейся бог весь откуда старой и сгорбленной туземке.
Конни осталась сидеть в машине, испытывая противоречивые чувства облегчения и разочарования. Он не хочет связывать себя с нею отношениями, не касающимися ее отца. И если он целовал ее в душевой, если его глаза смотрели на нее с любовью, если его тело напрягалось, где бы она ни касалась его, то все это было лишь естественной реакцией здорового мужчины на женскую наготу. Она должна добиваться освобождения отца, а не ответной любви этого англичанина.
Прошлой ночью мятежники завязали бой с правительственными войсками и четыре раза оставляли город без электричества. Каждый раз она просыпалась и в свете луны видела над собой неподвижный вентилятор, свое блестящее от пота обнаженное тело и Ника, целующего ее в душевой и прижимающего ее, мокрую, к себе.
Уж он-то, наверное, спал спокойно, привыкший к грохоту боев и опасности, умеющий всегда выдерживать дипломатическую дистанцию. Нет, у них с Ником нет будущего. И Конни принялась думать об отце. Его освобождение должно оставаться ее единственной целью. Эта цель придаст смысл ее пребыванию на этом острове и отвлечет ее от опасных взрывов эмоций.
«Думай только об отце», — строго приказала она себе, и ей пришлось схватить свою шляпу на голове, потому что в этот момент Ник впрыгнул в джип, включил зажигание и нажал на педаль газа. Машина резко рванула с места и, разбрызгивая грязь из-под колес, рванула из долины.
Глава 5
— Что это было? — спросила Конни.
Ник сидел напротив нее в одной из ниш ресторана отеля «Империал» и потягивал разбавленный тоником джин. Он пожал плечами:
— О чем ты говоришь?
Он издевается над ней! Конни сдержала готовое было сорваться с губ раздражение.
— Я имею в виду наше поспешное бегство из долины со скоростью шестьдесят миль в час.
— Ах, ты об этом!
— Именно об этом.
— Обычное желание покрасоваться! Разве в Америке мужчины не любят иногда прокатиться с ветерком?
— Мальчишки любят.
Конни смотрела ему прямо в глаза. Это был для них трудный день, проведенный в трясущемся джипе. Нику пришлось разговаривать со многими людьми, упрашивать, очаровывать, выуживать сведения. И все это он делал ради нее. Три раза на дороге их останавливал патруль, и каждый раз сердце у нее уходило в пятки, и каждый раз он ухитрялся от них отделываться.
Однажды она случайно поймала его взгляд и поняла, что он вспоминает душевую так же часто, как и она. Это открытие отозвалось в ее душе болью.
— Какой бы у нас получился великолепный ужин, если бы ты помолчала, Конни! Акулье мясо превосходно.
Конни вяло поковыряла вилкой лежавшие перед ней на тарелке кусочки мяса.
— Ты не сказал мне еще, что тебе удалось разузнать.
— Я узнал, что десять лет гражданской войны ожесточили людей, сделали их подозрительными и несловоохотливыми. И я их понимаю.
— Могу себе представить!
Ник взглянул на нее с любопытством:
— Однако же тебя твои несчастья и трудности не сумели ожесточить.
Конни пожалела, что этого не случилось. Ее разрывали противоречивые чувства: долга перед отцом и любви к Нику.
— Я здесь прежде всего для того, чтобы вызволить отца. Это моя главная цель.
Она не сказала «моя единственная цель». Ник поднял стакан:
— А это — мой закадычный друг.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});