Джейми Макгвайр - Аполлония

– Он сам это сказал, – пояснила я, махнув рукой на Сая.

Неужели Сай не дал профессору знать, что предпочитает короткое имя?

Доктор Зет смотрел на меня, ожидая, что я наконец приду к какому-то выводу.

– Ладно, – кивнула я, злясь все сильнее. – Полагаю, мне лучше уйти, чтобы вы закончили разговор.

– Сиди, – ответил доктор Зет. – Мы уже закончили. И можем поговорить о наших исследованиях, раз уж вы оба здесь.

Я поудобнее устроилась на стуле, довольная предложением.

Доктор Зет продолжил:

– Я пришел к решению, что весь этот проект должен остаться между нами. Все данные следует занести в запароленные файлы, а записи на бумаге – пропустить через бумагорезку и отправить в мусоросжигательную печь.

Я склонила голову набок, наблюдая за профессором. Вид у него был строгий и даже суровый; таким я его никогда не видела. Он не шутил.

– И нам не следует говорить о них, – добавил Сайрус, – никому.

– Я что-то пропустила?

Доктор Зет скрестил пальцы и положил ладони на стол.

– Я получил несколько электронных писем от доктора Фентона Теннисона. Он работает в ЦРУ, в комитете по науке, связан с военным руководством и высшими чиновниками. В некоторых кругах этот комитет известен как «Великая дюжина». И его… интересует наш образец.

Я выпрямилась:

– Значит, слухи не лгут?

Доктор Зет вздохнул:

– Похоже, что нет, и для нас это плохая новость.

Я уже слышала от доктора Зета о докторе Теннисоне, а еще раньше о нем говорил отец. Теннисона считали человеком непорядочным задолго до моего рождения, его с треском выставили из большинства научных сообществ. Однако он обладал блестящим умом, и некоторые исследовательские институты продолжали с ним сотрудничать – пока хватало сил терпеть его безумное поведение. После Теннисон исчез из поля зрения научного мира, и поползли слухи, что ему доверили высокий пост в ЦРУ.

– Значит, его интересует наш камень… он хочет его заполучить, – уточнила я.

– Он его требует! Утверждает, что это собственность правительства.

– А мы не отдадим? Но разве он не может просто забрать его?

– Надеюсь, что не сможет без решения суда. Теоретически это дает нам время, чтобы закончить исследования до того, как мы переместим образец в более надежное место. Он важнее, чем я мог вообразить, Рори. Мы должны держать его подальше от всех, кто способен воспользоваться тем знанием, которое мы извлекаем из него.

– Но такие структуры, как ЦРУ, обычно не ждут решения суда, доктор Зет.

– Именно поэтому мы должны все сделать очень быстро.

– Ладно. ЦРУ нужен камень, однако когда они за ним явятся, у вас его не будет, потому что вы намерены его спрятать. Но ведь это незаконно, так?

– Да, – преспокойно ответил профессор.

Мужчины посмотрели на меня, ожидая реакции. До Дня благодарения оставалась пара дней, скоро в студенческом городке станет совершенно пусто. Подходящее время, чтобы забраться в Фицджеральд-билдинг и посвятить себя записи данных доктора Зета. Весьма кстати. Я не хотела проводить День благодарения в одиночестве, а проект доктора мог помочь мне забыть о тоске сиротства.

– Я с вами, – сообщила я.

Сай и доктор Зет обменялись понимающими улыбками.

Два. Два взгляда Сая с того момента, как мы уселись на табуреты двадцать минут назад. Я принесла средних размеров пиццу и уже съела несколько ломтиков. Надеялась, что Сай попросит кусочек, но он этого не сделал. Может, вообще на меня не смотрел. А может, умирал от голода, но считал невежливой подобную просьбу.

– Хочешь? – Я протянула ему ломоть.

Сай покачал головой:

– Нет, спасибо.

Я вернула пиццу в коробку и закрыла крышку.

После каждой лекции Сай ожидал меня с улыбкой на лице. Предлагал мне руку и задавал кучу вопросов обо всем, что только мог придумать, – кроме вопросов о моей семье и моем прошлом, что я вполне одобряла. Мы говорили о разных пустяках – вроде концертов и еды – и о вещах, которые обычно несвойственны молодым людям, – вроде политики и религии. Сайрус хотел знать мое мнение обо всем на свете, но не потому, что желал поспорить. Ему хотелось просто знать.

Бенджи приглашал меня пообедать, но я вместо этого занялась с Саем образцами в лаборатории.

Казалось, я теперь провожу с Сайрусом в два раза больше времени, чем прежде, и он общается со мной больше в два раза. Но он никогда не говорил о себе, а в ответ на мои расспросы спрашивал что-нибудь обо мне.

Я снова открыла коробку. Запах жирной пиццы с сыром еще сильнее разнесся по лаборатории. Сайрус посмотрел на меня в третий раз, но тут же вернулся к стопке листов перед собой.

– Ты уверен, что не хочешь кусочек? – Я достала очередной треугольный ломтик. Расплавленный сыр потянулся следом, я подхватила его пальцем и сунула в рот. – Очень вкусная. Лучшая в городе.

– Пахнет замечательно, – согласился Сай, по-прежнему глядя в бумаги.

– Так съешь кусочек!

– Не уверен, что мне следует это делать.

Я наморщила нос:

– Но почему?

– Потому что… я никогда раньше не ел пиццу.

– Никогда не ел пиццу? – Я была ошеломлена. – Врешь!

Он посмотрел на меня и моргнул, огорошенный обвинением:

– Я не лгу.

Я положила еще ломоть на бумажную тарелку и протянула ему:

– Обалдеть. А теперь попробуй. Испытай все, что положено испытывать в колледже.

После некоторого колебания Сай взял тарелку и внимательно осмотрел кусок пиццы. Масло уже размазалось по картонной тарелке вокруг сырных границ. Кусочки острой копченой колбасы и сосисок поблескивали.

Я невольно улыбнулась:

– Если у тебя нет аллергии на лактозу, откуси кусочек, или навсегда превратишься в моих глазах в драную кошку.

– О-ох… – пробормотал Сай. – Я бы предпочел, чтобы ты воспользовалась другим определением. Хотя и это не слишком вульгарно, однако… Как я могу превратиться в кошку из-за того, что не попробую пиццу? Тем более что принадлежу к мужскому полу…

– Балбес, пижон, кто угодно… да откуси ты от этого чертова ломтя!

Сай неловко взял с тарелки треугольный кусок, откусил от кончика и принялся жевать с закрытыми глазами.

– Ну и?..

Он глотнул:

– Великолепно. А теперь я действительно должен вернуться к работе.

Он поставил тарелку на стол, взял карандаш и что-то записал элегантным мелким почерком.

Я немного посидела, остывая, а потом защелкала клавишами клавиатуры. «А еще говорят, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок!»

Я едва покончила с третьим столбцом, когда Сайрус вдруг соскочил с табурета и бросился к ближайшей корзине для мусора. Все его тело напряглось, и его стало рвать.

– Ох боже! Сай! – закричала я, вскакивая и подбегая к нему.